Анну я уложил на свою кровать. Будь что будет. Профессор и так в курсе того, что у нас с ней кое-что было, поэтому притворяться тут нечего. Совсем нечего. Об испорченных отношениях с соседом я не жалел ни капли. Толку от них не было, а если я не буду каждый день перекидываться с ним парой слов, то в моей жизни ничего не изменится. Но я не разделял подозрений Павла на его счет. Игорь – классический выпивоха, который иногда работает, но чаще пьет, наслаждаясь жизнью в компании телевизора. Чтобы такой человек оказался чьими-то глазами – нет, ни за что не поверю. Девушка мирно посапывала. Не представляю, каково ей пришлось, но лучше бы мне не переживать подобного. Стоп! Было же. Я фыркнул себе под нос, встал и посмотрелся в зеркало. Видок мой оставлял желать лучшего. Одежда осталась целой, хотя изрядно запачкалась, но лицо было непонятного цвета. Как только Подбельский не запустил в меня «Историей России», когда увидел? Приличная ссадина на лбу, немного припухщий нос и обилие крови по всему лицу. Настоящий черт из табакерки. Поэтому я знал, какое место в доме будет моим следующим пунктом назначения. И тут же направился в ванную, прихватив по пути несколько полотенец на всякий случай. Оглянулся в дверях на девушку – та все еще спала. Кто говорил, что в душе лучше всего думается под струей воды, глубоко ошибался. В моем случае, когда голова еще немного болела после дыма, звуки разбивающихся капель только давили на череп. Поэтому продолжить размышления над ситуацией я не мог. Совсем. И тупо стоял в душевой кабине под теплой водой, успев отмыть от копоти и грязи только лицо. Внезапно дверца открылась и внутрь проскользнула принцесса, на удивление бодрая. – Ты… как… – только и успел выжать из себя я, с удивлением отшатнувшись, а девушка хихикнула, состроив глазки: – Знаешь, я когда дремала, мне снился ты, – она стояла на расстоянии в полшага от меня, а струя воды била мне почти что в лицо, поэтому я не видел, в чем она, но подозревал, что голая. Пришлось вытянуть руку, чтобы искать кран и регулировать напор воды. – Но, когда я открыла глаза, не увидела тебя рядом. Она перехватила мою ладонь, потом подвинулась чуть ближе, чтобы встать под струю и некоторое время молчала, стоя полубоком. Поскольку я так и не убавил напор, мне пришлось наклонить голову, чтобы видеть происходящее. Из «происходящего» я заметил только отличную попку, по которой стекали капли воды. Уловив мой взгляд, девушка опустила ладони и провела ими сперва сверху вниз, а потом, словно подхватив бедра, сыграла ими и оглянулась на меня через плечо. – Поэтому пошла тебя искать, – продолжила она, как ни в чем не бывало, словно играя со мной. – Вряд ли ты был у профессора, – девушка снова замолкла, полностью встав под воду и начав мыть волосы. – Так что как только я услышала шум воды, сразу же пошла к тебе. – Неожиданная компания, – усмехнулся я, повеселев от ее слов, хотя до этого момента, несмотря на все происходящее, оставался серьезным. – Но я не против, – тут же добавил я, заметив, что Аня прищурилась. После моего ответа она сразу повеселела и, встряхнув волосами, обрызгала меня с ног до головы. В душе это сделать сложно, но, как оказалось, можно. Потом она повернулась ко мне лицом, медленно сложила руки, приподняв грудь. – Вода мешается, – она дернула рукой в сторону регулятора, но не дотянулась, а я не смог ей помочь, потому что как последний дурак пялился на ее набухшие соски. Затем заторможенно нащупал вертушок и убавил напор. Аня тут же вытерла с лица остатки воды и опустила вторую руку, бесстыдно позволяя мне пялиться на нее. До этого дня все происходило ночью, когда видны были только очертания и контуры, а все остальное происходило буквально наощупь. Что и придавало какой-то шарм всему происходящему. Теперь я же мне казалось, что я просто лишен возможности двигаться. Но было это гипнотическое влияние самой юной Романовой, или же ее игр, или разговоров – угадать я не пытался. Не до того было. Словно мне четырнадцать, я пялился на ее формы, а она выставляла их напоказ, ни капли не краснея. – И, между прочим, шла с благой целью, – голос ее стал томным. Девушка сделала ровно один шаг ко мне, но зато какой! Ногу она поставила чуть вперед, прямо перед собой, чтобы если я вдруг опустил глаза ниже, ничего бы не смог увидеть. А потом дотронулась пальцем до моих губ. От этого прикосновения меня точно ударила молния. С тем же эффектом я мог бы стиснуть руками оголенный провод. Но Аня только улыбнулась еще шире, сохранив при этом то же томное выражение на лице. – Ух, – она притворно отдернула свой изящный пальчик. Либо у нас мысли об одном и том же, либо она их читает. Но тут же приложила его обратно, уже к подбородку, а потом проскользила им по моей мокрой коже вниз. – Знаешь, – сказала она, когда подушечка ее пальца ловко прошла между ключицами, – хоть я и принцесса, но, – задумчиво добавила она, игриво обойдя соски и устремившись вниз, – меня еще никто и никогда не спасал, – тут девушка надула губки, а ее палец, затем и вся ладонь коснулись моего причинного места. – Все когда-то бывает в первый раз, – решил я заполнить краткую паузу, чувствуя, что в горле пересохло. Ага, прямо в душевой кабине. – Ты прав, – принцесса ухватилась покрепче, приблизилась вплотную и впилась своими губами в мой приоткрытый от удивления рот. – Все бывает в первый раз. И награда тоже… будет. Она медленно опустилась на корточки, покрывая поцелуями мое тело, а потом… я зажмурился и едва сдерживал стоны удовольствия. Глава 50. То, что было сто лет назад Когда все закончилось, принцесса напоминала довольного кота. Ее карие глаза смотрели на меня так, что я не мог не поддаться гипнозу, но описать, как она на меня смотрит, я не мог. Гипнотически? Парализующе? Чарующе? Я подобрал с десяток слов, но каждое из них звучало как-то убого и ущербно в сравнении с реальностью. Я открыл дверь душевой кабины, первым выбрался в относительно прохладное пространство и подал Ане одно из полотенец, постепенно покрываясь мурашками. – Знаешь, это было приятно, – начал я, старательно подбирая слова. – И неожиданно. – Ты еще просто не привык к правильному обращению, – хитро улыбнулась девушка, тщательно вытираясь. – Но ничего, скоро привыкнешь, – и звонко рассмеялась, словно ничего плохого и не было за последние сутки. Должно быть, я выглядел до крайности удивленным, но при этом, вытираясь, задел саднивший лоб и оставил на полотенце кровавое пятно. – О, надо будет тобой серьезно заняться, – Аня деловито оценила мою рану, быстро замоталась в полотенце полностью и добавила перед тем, как выскользнуть из ванной: – у тебя лекарства где? – В кухне, – ответил я, поспешно натягивая одежду. Через пару минут я уже сидел на стуле, а принцесса внимательно читала надписи на стеклянных флаконах, чтобы обеззаразить глубокую царапину на лбу. – Вот же, – я постучал пальцем по маленькой бутылочке, которую девушка как раз держала в руке. – Лей перекись и все. – Что значит «лей и все?» – нахмурилась Аня. – У нас совершенно другие средства и я не могу использовать все подряд, что попадется под руку, чтобы не причинить тебе вреда. – Если бы все были такие сознательные, – я улыбнулся и тут же поморщился, потому что снова стало саднить рану на лбу, чуть подсохшую после ванной. – Сознательность важна, несомненно, – вошел к нам профессор Подбельский и сел за стол. Он находился вне поля моего зрения, но явно рассматривал мои геройские увечья. – Похоже, вам немного досталось, – заметил он с легким удовольствием. – Самую малость, – поддакнул я, не отвечая на его злорадство. Принцесса как раз сделала выбор в пользу перекиси и принялась обрабатывать рану. Она заклеила царапину широким пластырем, предварительно убедившись в его антисептических свойствах и, довольная результатом, убрала все на место. – Все заживет, – произнесла она, подмигнув мне и никак не реагируя на Подбельского. – Вы довольно быстро пришли в себя, – вдруг обратился к ней профессор. – Она просто наглоталась… дыма, – я постарался сгладить паузу, но чувствовал, что краснею. – Это быстро проходит, к тому же мы немало времени провели в пути сюда. Свежего воздуха было предостаточно. – Что от вас хотели? – вредный старик проигнорировал меня и принялся допытываться ответов от девушки. Я уже хотел было вступиться за нее и выдать свою версию, но принцесса села к нам обратно за стол: – Они каким-то образом намерены навредить моему отцу, – посерьезнев, сказала она и мне сразу же показалось, что есть в ней какая-то деловитость, которую девушка по непонятной причине старается скрыть. – Но это не личное. Это как-то связано с миром Максима. Я встрепенулся – девушка первый раз назвала меня по имени! И при этом сидела с невозмутимым видом, как будто ничего не произошло в душе! Но, наверно, все так и должно быть. Заметив, что я слишком напряжен, тут же постарался сесть свободнее. Внимания профессора я не привлек – он вовсю слушал Анну-Марию. – Так-так-так, – старик постучал по столу пальцами. – Я как раз читал в вашей книге, – он все-таки удостоил меня вниманием, чуть-чуть скосив глаза в мою сторону. – Про то, как обернулась ситуация лет сто тому назад. Вряд ли вы разговаривали об истории или о вашей, принцесса, семье… – О семье мы говорили, почему же. – Вы меня очень удивили! – воскликнул Подбельский, теперь снизойдя до нормального взгляда на меня. – Но я думаю, что стоит вам рассказать о произошедшем в этом мире, чтобы вы понимали всю ситуацию. Меня тоже интересовало, как профессор может интерпретировать произошедшее в нашем мире. – Скажу сразу и, думаю, что буду прав – вы ведь не задумались о том, почему в, по сути, параллельном нам мире, никто не говорит о вашей семье? Ведь здесь была точно такая же семья, жили ваши прапрадедушки и прапрабабушки. До тысяч девятьсот семнадцатого года, между прочим. – Я и не задумывалась об этом! Но, правда, – тут же смутилась принцесса. – Никто не упоминал мою семью. Фамилия Романовых нигде не звучит. – Потому что никого из них нет в живых, – грустно поднял на нее глаза старый профессор. – Их всех расстреляли. И виной тому было народное недовольство. То самое, которое нам удалось победить и перебороть. Пусть это было непросто, но результат оказался куда лучше, чем здесь. – Это ужасно! – воскликнула девушка. – Некоторые тоскуют по тем временам, – вставил и я свои пять копеек. – Думают, что тогда жилось лучше, чем сейчас. Есть еще и те, кто мечтает о государстве, построенном после падения царизма, – теперь уже профессор принялся слушать. – Но если первые мечтатели – просто мечтают, то вторые в большинстве своем родились уже в наше время и живут только россказнями и сказками. – Впрочем, наверняка есть категории людей, которым было хорошо сейчас, и те, кому неплохо жилось раньше, разве нет? – Допускаю, – кивнул я. Его точка зрения показалась мне понятной и объясняющей недовольство сегодняшним днем в интернете. – Вернемся к главной теме. Вы, Анна, сказали, что злодеи, похитившие вас, намерены устроить что-то, способное всколыхнуть оба наших мира. Мне кажется, что они собираются провернуть то же, что здесь случилось сто лет назад. Там, в Патриарших, вы вели себя несколько капризно, и я… – профессор замялся, – понимаете, я на некоторое время подумал, что вы действительно могли быть причастны, невольно, впрочем… – и тут старик совсем затих, не решившись высказать принцессе основную свою мысль.