– Я не в курсе его подготовки. Я студент. – А, на подхвате, – закивал капитан и стряхнул пепел в урну. – Ну, они там все суперсекретные. Мне тоже очень много не рассказывали. Но, думаю, что он справится – не худшее его ранение. – У него здесь были еще? – Здесь? – подозрительно прищурился капитан. – Смотря, что ты имеешь в виду под этим словом. То, что сам он не местный, я давно знаю. Понял по его поведению. – Так он и про свои дела не рассказывал? – Тебя ведь Максим зовут? – уточнил капитан. Я кивнул. – Ты с ним, похоже недавно. Я знаю его уже года три как. Иногда он, бывает, исчезает на полгода, а то и больше. – Я с ним буквально пару дней. Помогаю тут в одной истории. – Не расскажешь, как я понимаю? – с некоторым намеком поинтересовался капитан. – Нет, извините. – Да-да, – отмахнулся капитан. – Паша тоже каждый раз так говорит, когда я пытаюсь разузнать его получше. А ведь когда-то я его от пули закрыл. – Я вот не успел, – сказал я почему-то, хотя не мог бы сделать этого физически. – А, всякое бывает в нашей работе, – капитан раздавил окурок с особой, как мне показалось, яростью. – Ну вот выпишут его, побеседуем с беззубым парнем. Документов при нем не нашли. Опять какой-то странный тип. Стало понятно, что капитан тоже не очень-то владеет информацией о людях, которые устроили это нападение. Но, судя по его реакции, весьма сдержанной, это происходило не в первый раз, либо к странностям со стороны Павла он уже привык. К нам спустился врач, стрельнул у капитана сигарету, затянулся и только потом спросил: – Вы оба с ним? – Да, – ответил капитан за нас двоих. – Ему повезло, – успокоил врач. – Пуля прошла навылет, пострадала рука, немного царапнуло меж ребер, но до легкого не достало. Просто большая площадь поражения, отсюда много крови. Мы его зашили, скоро придет в себя. – То есть, легкое ранение? – Ему повезло. Немного другой угол и в груди он бы получил настоящий фарш. При таком-то калибре. Могу сказать – его костюм пострадал куда больше. – Не время для шуток. – Я и не шучу, – пожал плечами доктор. Перекур закончился и мы проследовали за хирургом наверх, в палату. К моему искреннему удивлению Павел, не отличимый по цвету от простыней, уже сидел, весь в бинтах с рукой на перевязи. – Второго взяли? – спросил он у капитана, едва мы вошли. – Взяли, – Евгений Петрович строго, сверху вниз, посмотрел на хирурга. – Это – легкое ранение? Да он белее мела! – И все же он жив, – сухо ответил доктор. – Я вас оставлю. Дождавшись, когда он покинет кабинет, шпион указал на пиджак. – Во внутреннем кармане, – уточнил он. Я принялся шарить по пиджаку и вскоре вытащил небольшой скомканный сверток из вощеной бумаги, который сразу же передал Павлу. Тот развязал узелок, высыпал в ладонь несколько маленьких пилюль разного цвета. Формой и размерами они напоминали то же лекарство, что он давал мне ранее. Сперва он принял белую, проглотил и запрокинул голову. Мы терпеливо ждали, когда шпион снова вернется к нам, но тот как будто считал про себя, а потом, закончив счет, проглотил вторую пилюлю. – Ты снова с нами? – спросил капитан – С вами, – выглядел он уже куда бодрее, но все еще оставался очень бледным. – Меня еще не оформили здесь? – Вряд ли успели. Светиться не хочешь? – Время не терпит, – здоровой, левой рукой Павел коснулся груди возле сердца и несколько секунд вслушивался в ритм. – Все в порядке. – Ты уверен, дружище? – обеспокоился капитан. – Выглядишь ты пока что не очень. – Вот именно – пока что. Ждать нельзя. Шпион свесил ноги с кровати и принялся отключать аппараты контроля жизнедеятельности. Пока он сдирал датчики с тела, я не переживал, но, когда внезапно Павел принялся сматывать бинты, мы с капитаном едва не бросились к нему. Он остановил нас: – Я отлично знаю, что я делаю. Пожалуйста, не мешайте. Мы застыли у изножья кровати, готовые в любой момент спасти человека от явного помешательства. И все же под его грозным взглядом стояли, не шевелясь до тех пор, пока он не смотал все бинты с плеча. Под ними показалась целая кожа без единого шрама. Точно так же Павел снял бинты с груди, где я не увидел даже царапины. Более того, за считанные минуты он постепенно вернул свой нормальный цвет кожи, без болезненной бледности. – Мне понадобится нормальная одежда, – осмотрев продырявленный пиджак, произнес он. – Ты – за руль! Глава 39. И мертвые заговорят Честно признаюсь. Я устал. Устал бегать, получать оплеухи и травмы. За три дня меня ударили по голове, разбили стекло в автомобиле, продырявили грудь. Слишком много событий для такого короткого промежутка времени. Так не должно быть. А еще я снова оказался между двух огней. Вероятнее всего, между трех – только вот профессора тут еще не хватало. Но он, к счастью, сидел дома и едва ли волновался, если у него была книга по истории. Капитан явно не ожидал такого быстрого выздоровления и явно намеревался требовать объяснений от Павла, который в одном больничном халате проследовал к выходу. Я тащился сзади с пакетом, в котором лежал его костюм – вероятно, внутри находилось еще что-то полезное. Добиться каких-то вразумительных ответов Евгению Петровичу не удалось вовсе, поэтому он сердито пыхтел позади меня. Кроме всего прочего, он еще и получил своеобразный выговор за то, что патруль не просто сообщил о расположении преступников, но попытался их задержать. – Наказуемая инициатива, видишь ли, – сообщил он капитану через разбитое окно автомобиля. – Ситуация могла оказаться иной. Но все равно, – шпион протянул ему раскрытую ладонь, – я благодарен за то, что твои люди прибыли вовремя. Завтра мы обязательно с ним побеседуем. – Можешь не спешить, – капитан немного смягчился после слов благодарности. – Он все равно еще без сознания. – В следующий раз буду бить аккуратнее, чтобы приходил в себя быстрее, – впервые за все время пошутил Павел и, запахнув халат поплотнее, распрощался с коллегой. – Чего стоим? – К ломбарду? – спросил я. – К тебе домой, – последовал ответ. – Это такая шутка? – Серьезнее некуда. Принцесса похищена, след остыл. Искать мы ее можем только через того парня, который сейчас у Ворошилова. У капитана, – добавил он, заметив мой недоуменный взгляд. – И, хотя у Митрия череп крепче, чем у тебя, выносливости – ноль. – Дурацкое имя, – сказал я. – Не звучит. – Нормальное. И я не пошутил. Мы едем к тебе домой! – Серьезно? – я тут же перестроился в соседний ряд, чтобы уйти правее. – Абсолютно. Я не намерен привлекать много внимания к ломбарду и появляться там несколько раз в день. Все нужное привезут к тебе домой. – Это хорошо, но… там же профессор Подбельский, – напомнил я. – И что с того? Он в чем-то провинился? – Нет, но он до смерти боится Третьего отделения. – Славно. Не стоит разубеждать людей в том, что мы такие страшные. Хотя Подбельскому можно сделать исключение. – Сделаем? Не хочу его пугать. Он довольно добрый старикан и хорошо относится к принцессе. – Ладно. Пусть это будет благодарность тебе за то, что меня не прикончили там на месте. – Да не стоит, – произнес я не сразу. – Меня бы там тоже порешили, если бы ты не успел вырубить Митрия. А вот усатый тот еще боец. – Он состоял в императорской гвардии. Знаю я его. Разочаровался в идеалах страны и связался с шайкой каких-то маргиналов. В результате мы получили… то, что имеем. – Просто он, – я попытался подобрать правильные слова для его поведения, – он как будто не чувствовал боли. Я попал в него три раза, а он и глазом не моргнул. – Тренировки. Медикаменты. Все, что угодно. – Хорошо бы второй таким не оказался.