— О чем думаем? — раздался чей-то голос. Лори вскинула голову. В дверном проеме, чуть ли не полностью закрывая его, возвышалась почти двухметровая спортивная фигура Джека. В своей поношенной хлопчатобумажной рубашке с вязаным галстуком и потертых джинсах он был воплощением независимости. — Так чем же занята наша драгоценная голова? — повторил он. — Я знаю, в ней всегда бродят умные мысли. — От ехидной улыбки на его щеках появились ямочки, а поджатые губы растянулись в одну тонкую линию. Лори внимательно смотрела на человека, бывшего около десяти лет ее приятелем и почти четыре года — любовником. Его насмешливая веселость и ироничность порой утомляли, и сейчас был именно тот случай. — Так ты вдруг соизволил со мной заговорить? — спросила она таким же тоном. Улыбка на лице Джека погасла. — Да, я сейчас именно с тобой разговариваю. Странный вопрос. — Ты же меня все утро игнорировал, если не считать той глупой сцены, которую разыграл, когда я только вошла в секционный зал. — Я тебя игнорировал? — воскликнул Джек, недоуменно нахмурив брови. — Позволь напомнить тебе, что мы сегодня приехали на работу порознь — это, кстати, было твоей идеей, не моей, — приехали в разное время и с тех пор занимались каждый своим делом. — Мы уже давно работаем вместе и постоянно общаемся, тем более когда в одном помещении. Я даже подошла к твоему столу во время работы и задала конкретный вопрос. — Я не видел и не слышал. Клянусь честью. — С этими словами Джек поднял вверх средний и указательный пальцы, разведя их. На его лице вновь появилась улыбка. Лори пожала плечами, недоуменно вскинув брови. Она понимала, что, выражая свое недоверие, может вызвать раздражение, но ей было все равно. — Великолепно. А теперь у меня полно работы. — И она вновь уставилась в листок с телефоном. — Да-да, конечно, — покорно согласился Джек, не отвечая на вызов с ее стороны, чтобы не получить от ворот поворот. — Как там у тебя дела? Оторвавшись от листка, Лори посмотрела куда-то вдаль. — В одном случае все рутинно и ничего интересного, а в другом — сплошное разочарование. — В каком смысле? — У одной пожилой пары скончался сын в Центральной манхэттенской, и я пообещала им, что выясню причину смерти и немедленно сообщу им. Однако вскрытие ничего не показало — никакой явной патологии. Теперь я должна позвонить и сообщить, что придется ждать результатов микроскопических исследований. Я знаю, что им это будет нелегко. Да и мне тоже. — Дженис мне вкратце рассказывала об этом, — сказал Джек. — Тебе не удалось обнаружить эмболию? — Ничего! — А сердце? Лори перевела взгляд на Джека. — И сердце, и легкие, и магистральные сосуды — абсолютно все в норме. — Уверен, что-то обнаружится либо в проводящей системе сердца, либо в стволе головного мозга. Ты взяла соответствующие пробы для токсикологии? — Да, — ответила Лори. — К тому же я помнила, что ему делали анестезию около двадцати четырех часов назад. — Что ж, мне жаль, что у тебя все так печально. А у меня наоборот — сплошное развлечение. — Развлечение? — Именно! Полная противоположность тому, о чем все думали. — Как так? — В первом случае речь шла о хорошо известном психологе. — Саре Кромвел. — Предположительно — жестокое убийство сексуального характера. — Я же сама видела нож! — Так вот на это-то все и попались. Другого ранения у нее не было, и никто ее не насиловал. — Как же могло из этой ножевой раны, которая к тому же оказалась и единственной, вытечь столько крови? — Никак не могло. Джек смотрел на Лори с выжидающей улыбкой. Она перехватила его взгляд, но была не в настроении поддерживать игру в «угадайку». — Так откуда она взялась? — Есть предположения? — Почему бы тебе просто не сказать мне? — Уверен, ты можешь догадаться, если чуть-чуть подумаешь. Ты же видела, какой она выглядела изможденной… — Джек, если хочешь — говори, нет — мне надо работать. Я должна позвонить. — Кровь была из желудка — там оказалось большое скопление пищи, что вызвало разрыв желудка и нижней части пищевода. Очевидно, дама страдала булимией и несколько переусердствовала с едой. Невероятно — все были уверены в том, что смерть была насильственной, а она оказалась случайной. — А нож у нее в бедре? — В нем-то и была загвоздка. Как выяснилось, она сама себя поранила. Но не умышленно. Незадолго до смерти, когда ее уже рвало кровью, она, убирая сыр, поскользнулась в своей собственной крови и упала, а нож сама же и держала. Ну как тебе? Говорю же — это один из случаев, достойных разбора на нашей конференции по четвергам. Лори еще какое-то время продолжала смотреть на довольную физиономию Джека. Эта история показалась ей отзвуком прошлого. Смерть брата серьезно повлияла на ее самооценку; у нее был срыв, тоже приведший к булимии. Но это была ее тайна. — А потом у меня был не менее интересный случай — двойное самоубийство, слышала? — Так… что-то, — ответила Лори. Она все еще думала о прошлом. — Хочу сказать, надо отдать должное старику Фонтуорту, — продолжал Джек. — Уж на что я всегда считал его, мягко говоря, не особо педантичным, но вчера он проделал просто фантастическую работу. Побывав на этом «двойном самоубийстве», он наткнулся на тяжелый фонарик «Мэглайт», лежавший на переднем сиденье внедорожника рядом с жертвами, и сообразил, что нужно притащить его вместе с ними сюда. И еще отметил, что водительская дверца была приоткрыта. — Ну и что выдающегося в этом фонарике? — спросила Лори. — Много чего, — ответил Джек. — Прежде всего у меня вызвало некоторое подозрение то, что была только одна предсмертная записка. При двойных самоубийствах обычно бывает две или одна, написанная обоими. Что мне кажется вполне объяснимым, поскольку они идут на это вместе. Так как записка была предположительно написана женщиной, я решил начать с нее. Я предполагал обнаружить отравление сильнодействующим веществом или что-то в этом роде — и не ожидал ничего по части «тяжких телесных». Но я ошибся. У нее на лбу — чуть выше линии волос — был явный рубец необычной формы. Джек выдержал паузу. На его лице вновь появилась улыбка. — Неужели рубец совпал с формой фонаря? — Угадала! В точности совпал! Похоже, все это было тщательно спланировано ее мужем — он все продумал и, возможно, сам написал записку. Оглушив жену, он затащил ее на пассажирское сиденье внедорожника, завел машину, а сам, видимо, пошел в дом и стал ждать. Решив, что прошло уже достаточно времени, вернулся проверить, мертва ли она, но не ожидал, что окись углерода может подействовать так быстро, особенно если ее концентрация настолько высока. Сев за руль, он почти тут же потерял сознание и воссоединился со своей женой. — Веселая история! — заметила Лори. — Разве не ирония судьбы? Воистину судебная медицина полна сюрпризов. Лори кивнула. Она вспомнила, что ей в голову пришла та же мысль, перед тем как она занялась случаем с передозировкой. — Кстати, и «полицейское» дело тоже не оправдало ожиданий. — То есть? — удивилась Лори. — Все предполагали, что убийство было делом рук полицейских, и полиция признала факт перестрелки, однако Келвин рассказал мне: это самоубийство. Установлено, что жертва сама пустила себе пулю в сердце, еще до того как ее подстрелили полицейские. — Это должно утихомирить округу. — Есть надежда, — согласился Джек. — В общем, утро выдалось по меньшей мере интересным, и я подумал, тебе будет любопытно узнать, что сегодня у нас по странному совпадению были случаи, когда смерть носила характер, полностью отличный от предполагаемого. И теперь, когда все сказано, хочу спросить: ты собираешься спуститься пообедать? — Не знаю. Я не слишком голодна, и у меня полно работы. — Ладно. Если не встретимся там — увидимся позже. Лори помахала ему вслед. И вновь переключилась на телефонный номер Шона Макгиллина-старшего. Она вспомнила фразу Джека о сюрпризах судебной медицины и задумалась над странной смертью Шона Макгиллина-младшего. Она предполагала, что его смерть носила естественный характер — сгусток крови, эмболия или даже врожденная аномалия, — но ничего подобного обнаружить не удалось — по крайней мере на данный момент. Смерть могла наступить и в результате несчастного случая — например, непредвиденного позднего осложнения, вызванного анестезией. Однако если причина смерти окажется полностью противоположной, как в только что описанных Джеком случаях, значит, это может квалифицироваться как убийство. Идея показалась ей несколько надуманной. Однако она тут же вспомнила о Саре Кромвел и о том, насколько невероятной всего несколько минут назад могла бы показаться мысль о ее случайной смерти. Аутопсия Шона-младшего уже преподнесла ей сюрприз в виде полной дезориентации. Неужели это дело могло еще больше удивить ее? Хоть она и сомневалась, но не могла полностью исключить такую возможность. Глава 4