Через пару секунд две дюжины варягов уже толпились вокруг немереной добычи. Гоготали, лупили друг друга по спинам, щупали драгоценный металл, пускали слюни… – Значит, так, ребятки,– негромко, но веско произнес Духарев.– Слушай меня! «Ребятки» тут же оставили в покое золотишко и обратили восторженные лица к командиру. Общеизвестно, что преданность воинов напрямую зависит от удачливости военачальника. В эту минуту рейтинг Духарева поднимался аж до заоблачных высот. Сергею предстояло опустить его на землю. – Я не знаю,– сказал он,– как это все попало вот к ним.– Жест в сторону покойников.– Но я знаю твердо: у этого богатства есть настоящий хозяин. Вот этого мешочка…– Духарев поднял мешок с золотом, тянувший на полпуда,– хватит, чтобы год кормить дружину в три сотни клинков. И будь я хозяином этого мешка, я бы не хотел, чтобы ему было без меня одиноко. И присматривал бы за ним не хуже, чем евнух булгарского царя за его новой наложницей. – А мы его поделим! – задорно выкрикнул Мисюрок, совсем молодой парень из Серегина десятка.– И присмотрим вместе! Бац! Деревянная лопата, которую Устах называл своей ладонью, шлепнула Мисюрка по затылку так, что у парня шлем съехал на глаза. – У этого золота есть хозяин,– продолжал Духарев.– И я не уверен, что нам он по зубам. Но, с другой стороны, и мы все имеем некоторое право на эти деньги. Мы ведь взяли его в бою, верно? Ватажка дружно подтвердила: да, верно. – Может, нам следует подождать хозяина и спокойно отдать ему деньги: может, и нам что перепадет? – задал коварный вопрос Духарев. – Перепадет,– мрачно проворчал Щербина.– Секирой по загривку. – А хозяин-то кто? – поинтересовался неугомонный Мисюрок. – Это земля большого хана Куркутэ,– заметил Чусок.– Может, и деньги его? – Может,– не стал оспаривать Духарев. Понятко звонко рассмеялся. – Чтобы Волк поделился добычей? – воскликнул он.– Скорее мой гнедой жеребенка принесет! – А что ты предлагаешь? – Духарев усмехнулся. Понятко был молод, но храбр и неглуп. Потому пользовался в ватажке не меньшим уважением, чем Гололоб или тот же Чусок. – Взять добычу и бежать со всех ног! – Понятко снова засмеялся.– Авось не догонят! – Кто думает по-другому? – спросил Духарев. Ватажка ответила одобрительным ворчанием. – Ясно,– кивнул Сергей. Поглядел на небо: до восхода осталось недолго. Он минуту задумался, планируя дальнейшие действия. Остальные терпеливо ждали. – Значит, так,– решил Духарев.– Ты, Понятко, сейчас возьмешь Мисюрка, пару заводных – и махом – вдоль хузарского следа. Далеко не ходите. Как солнце выглянет – сразу назад! По седлам! Хотел еще добавить, чтоб поосторожней, но сообразил, что в этом нет необходимости. – Устах! – Духарев повернулся к другу.– Отсюда до берега стрелищ двадцать? – Тридцать. – Тем лучше. Слепим ложный след. Заодно коней напоим. Распорядишься? – Угу.– Серегину идею он ухватил с ходу. Чем больше следов поведет с места побоища, тем сложнее будет возможным преследователям Днепровский берег здесь – не то что у Хортицы, пологий. И течение ровное. Можно переправиться? Можно. Вот пусть преследователь и гадает: переправили добычу на тот берег или нет. – Клёст, Чекан, Шуйка! – гаркнул Устах.– Взяли лошадей – и к Днепру. Туда – широко гоните, обратно – цепочкой. Да на берегу не валандайтесь! Наполнили бурдюки – и назад. Свей, Морош, что стоите, разинув рты? Ждете, пока муха влетит? Ну-ка, давайте с мертвяками заканчивайте! Чусок, возьми кого-нибудь и пересыпайте это в переметные сумы.– Варяг небрежно пихнул ногой мешок с золотом.– На мешках, вишь, пометки сделаны. Да в сумах везти сподручней будет. – А делить? – заикнулся было Морош. – Печенеги тебя поделят! – посулил Устах.– Частей на шесть. Шевелись давай! Пока синеусый варяг организовывал производственный процесс, Серега старательно шевелил мозгами: что бы этакое сотворить для окончательного запутывания возможных преследователей? Его размышление прервало появление хузар. Лихо осадив коня в шаге от Духарева, Машег швырнул к Серегиным ногам труп еще одного разбойника. – Ну и что дальше? – спросил Духарев, поглядев на свежего покойничка. Ничего особенного. Плоская, дочерна загорелая морда, раззявленная пасть с обломками зубов… – А то,– сердито бросил Машег,– что их двое было. Один ушел! Вот это было скверно, но ругать хузар Духарев не стал. Видно, что и так расстроены неудачей. – Там у них табунок был,– сказал Рагух.– Голов на двести. И этих двое. Как нас увидели – сразу бежать. Этого Машег достал, а второй утек. Да и пусть бежит. Одним больше, одним меньше… Может, поймает его кто да кишки и выпустит! – Вот именно! – буркнул Духарев.– Вы лучше вон туда гляньте! – Он показал на Чуска, пересыпающего монеты из мешка в седельную сумку. – О-о-о! – Рахуг даже забыл закрыть рот. Тронув коня, он подъехал поближе. – Что зыришь? Давай помогай! – сказал ему Чусок. В отличие от соплеменника, Машег с места не сдвинулся. – Это золото, да, Серегей? – Золото. И серебро. И утварь. – Больно много. Машег – синеглазый красавец, воин в …надцатом поколении, кровь хаканов, немерено колен благородных предков, но голова у хузарина варила – дай Бог всякому! – В том-то и дело,– хмуро бросил Серега. – Это ничего! – Машег блеснул зубами.– Много золота не бывает! – Зато бывает, что вокруг этого золота много трупов,– заметил Духарев.– Не хотелось бы к ним присоединиться. Хузарин встрепенулся – понял. – Поеду-ка я поищу этого пастуха,– сказал он. – Нет! – отрезал Духарев.– Хрен с ним. Некогда. Надо ноги уносить. Он вкратце изложил Машегу возможные варианты происхождения золота и свои мысли по поводу ближайшего будущего. Чусок тем временем закончил перегрузку и занялся дележкой того, что ободрали с мертвых тел. Дело нетрудное, доля каждого известна, если командиры решили бы кого поощрить особо, сказали бы. К уже предложенным вариантам предполагаемой судьбы серебра-золота Машег прибавил еще один: дикие хузары золота сами не везли и силой не добывали, а были в сговоре с теми, кто вез. Или с теми, кому везли. Имитировали ограбление – и ищи ветра в Диком Поле! Если этот вариант соответствовал истине, то число осведомленных о деньгах, соответственно, увеличивалось, а шансы варягов выкрутиться – уменьшались. К сожалению, к даме по имени Истина именно Машег оказался ближе всех. Глава третья, в которой десятник варяжский Сергей применяет хитрость, именуемую «два зайца» Понятко и Гололоб прошлись по разбойничьему следу до днепровского берега и еще версты две – вдоль реки. Тут след прервался. Вернее, ушел в воду. Понятко пошарил в камышах и обнаружил вспоротую бычью шкуру. Такие шкуры использовали для переправы: набивали сеном, зашивали – и вперед. Держало неплохо, Духарев сам пробовал. На тот берег парни переправляться не стали, повернули коней и поскакали обратно. Позитивной можно было считать информацию о том, что на этом берегу степняков никто не преследовал. Но в этом Сергей и так был почти уверен: если бы у разбойников на хвосте висели сердитые дядьки, хузары не были бы такими беспечными. Хотя кто их, поганых, поймет? С них станется: зарежут пару-тройку пленников, божков своих в крови выкупают – и считают, что дело в шляпе, ни один враг не отыщет. И надо признать, были случаи, когда не отыскивали. Стало быть, методика работала. Однако варяги, хоть тоже язычники, к подобным приемам не прибегали, а уж христианину такое и вовсе не пристало. Поэтому Духарев решил сбить погоню более реальной уловкой. – Я думаю, нам надо разделиться,– сказал он Устаху. Выслушав Серегины аргументы, Устах признал, что мысль неглупая. Но взять половину добычи и возглавить второй отряд отказался наотрез. Обосновал отказ следующим образом: – Мне это не нравится!