– Когда? – Сегодня ночью. Это казалось странным. Если дух сидел в нем две недели назад, то почему Анжелика выбросила его только этой ночью? И ведь этой ночью была убита вторая девушка… – Что-то случилось сегодня ночью? Что-то, что заставило вас расправиться с креслом? Анжелика сцепила пальцы в замок и опустила голову. – Я видела его, в кресле. Испугалась и вынесла кресло на помойку. – Вы выпустили его, – внезапно догадался Войтех. Сам не знал как. Наверное, та самая пресловутая интуиция, которая столько раз давала ему подсказки почти не хуже видений. Конечно, надо будет еще проконсультироваться с Невом, он в таких делах понимает лучше, но Войтех не сомневался в том, что прав. – Он смог выйти из дома, поэтому и погибла вторая девушка. У Анжелики затряслись губы, поэтому Войтех поспешил добавить: – Вы не виноваты, не стоит себя винить. Но вам придется показать мне, где та помойка. Мы заберем кресло, возможно, сможем что-то сделать. – Да, конечно. – Девушка с готовностью поднялась со стула. – Только кресла там больше нет. – В каком смысле? – Когда я утром проходила мимо, его уже не было. Наверное, кто-то забрал. Войтех разочарованно выдохнул. Это сильно усложняло дело, ведь теперь кресло придется искать. В том, что его необходимо изолировать, он тоже не сомневался. – А почему вы думаете, что вместо духа вашего дедушки пришел кто-то другой? – спросил он, вернувшись к столу. По тому, как посмотрела на него Анжелика, он понял, что снова попал в цель. – С чего вы взяли, что я так думаю? – вяло сопротивлялась она. – Но ведь это действительно так? Анжелика несколько секунд смотрела на него, а затем медленно кивнула. – Я не была знакома с дедушкой, – призналась она. – Он умер до моего рождения. Но он был хорошим человеком, работал следователем, раскрывал преступления. Он никогда не убил бы человека. Войтех кивнул, хотя ему аргументы казались слабыми. Во-первых, по его мнению, дух и живой человек бывают совершенно разными. Дух может разозлиться, если его бесцеремонно выдернули с того света. А во-вторых, Анжелика сама сказала, что с дедушкой знакома не была и о нем знает лишь из рассказов родственников. Едва ли те стали бы рассказывать о нем плохое. О мертвых или хорошее или ничего. – А еще он… приставал ко мне, – еще тише призналась Анжелика. – Что? – Войтех удивленно посмотрел на нее. – Сегодня ночью. Я не могла пошевелиться, но чувствовала… его прикосновения. И… – Она скривилась и вытерла губы тыльной стороной ладони. – Кажется, он поцеловал меня. Я выбежала из спальни и увидела его в кресле. Потому и выбросила его, а сама побежала к Ирке, она живет рядом. Ирка считает, что Эльвира тогда вызвала не призрак дедушки, а инкуба. – Инкуба? – снова переспросил Войтех. – Это такой демон, который пристает к женщинам. – Я знаю, кто это, – кивнул он. Пожалуй, в этом ему точно была необходима консультация Нева, поскольку сам он сильно сомневался, что можно вызвать инкуба во время спиритического сеанса. – Как думаете, это возможно? – спросила Анжелика. – Все в мире возможно. Мы постараемся с этим разобраться. И кто бы он ни был, остановить его, пока не погиб кто-то еще. Но вам придется нам помочь. – Все, что угодно, – с готовностью кивнула девушка. Войтех поднялся из-за стола, еще раз быстро оглядевшись. – Для начала, покажите мне помойку, где оставили кресло, – попросил он. – А потом расскажите о погибших подругах и тех, кто еще был на сеансе. Глава 6 26 сентября, 2016 года, 14.00 г. Санкт-Петербург Обедать одна Саша не любила. Она была человеком компанейским, общительным, обожала поболтать даже за едой, а в одиночестве кусок в горло не лез. Но так получилось, что сегодня она осталась в конторе одна. Войтех, Нев и Ваня укатили на помощь Эльвире, Костя, Лиля и Володя вели расследование где-то под Калугой уже почти неделю. И впервые в жизни Сашу страшно расстраивал тот факт, что она не поехала на расследование, возглавляемое не Войтехом, а Костей. Убийства, совершенные призраком, были, конечно, интересными, но вот скрещивание межвидовых особей: человека и обезьяны – было хоть и до омерзения противным, но безумно интересным делом. А у Кости, похоже, расследование привело именно к нему. По крайней мере, это следовало из записей, сделанных им вчера. Сегодня «бортовой журнал», как они называли отчеты о ведении расследования, Костя еще не заполнял. То ли пока не успел, то ли не хотел. Саша уже неплохо знала его, и более того, еще лучше знала Войтеха, поэтому подозревала, что эти двое подобные факты сначала обсудят между собой, прежде чем внесут в базу данных, к которой есть доступ у всех сотрудников ИИН. А ведь это она, а не Костя, должна была поехать на расследование! Если бы только не уговорила Войтеха взять первый за несколько месяцев выходной и остаться на денек в Сочи, где они как раз закончили одно дело, погреться под теплым солнышком, прежде чем возвращаться в промозглую осень Санкт-Петербурга. Почти впервые в жизни Саша жалела о принятом решении. Так и получилось, что обедать пришлось одной, и от расстройства она заказала себе только кофе с двумя пирожными. Телефон в сумке зазвонил как раз в тот момент, когда официантка поставила перед ней чашку с двумя блюдцами, и Саша размышляла, не поиметь ли совесть и не заказать ли все-таки какой-нибудь нормальной еды, но понимала, что безнадежно проигрывает в этой войне за количество потребляемого сахара. Звонок вполне мог увеличить ее шансы на победу, если только это что-нибудь интересное, что поднимает уровень эндорфинов в организме и без вредных пирожных. Звонил Максим. И даже если он звонил просто по работе или каким-то делам, есть надежда, что он где-нибудь рядом и составит ей компанию за обедом. Это было, наверное, несколько неправильно, особенно в отсутствие Войтеха. Тот не ревновал ее никогда и ни к кому, кроме Максима, что было вполне объяснимо, хоть и странно, на Сашин взгляд. Она ведь уже выбрала его, к Максиму не вернется, да тот никогда и не простит ей развод. Они сохранили дружеские отношения, но вместе уже не будут никогда. Проблема, скорее всего, состояла в патологической Сашиной честности, из-за которой Войтех прекрасно знал, как долго и трудно они расходились, сколько раз возвращались друг к другу, прежде чем расстаться окончательно. Зря Саша как-то об этом упомянула, но что уж теперь. – Ты в Питере? – не здороваясь, спросил Максим, и голос его Саше показался странным. Она напряглась. – Да, – осторожно ответила она. – Можешь приехать? – Куда? – Ко мне. – Что-то случилось? Максим нервно хохотнул, и это было настолько на него не похоже, что Саша растерялась еще больше. Бывшего мужа довольно легко можно было вывести из себя, но тогда он начинал злиться, а вовсе не… Саша даже не знала, как правильно обозначить его нынешнее состояние. – У нас тут сын внезапно объявился, – выдал он. Если бы Саша пила кофе, она наверняка подавилась бы. На счастье, она только взяла чашку в руки, отпить еще не успела. Какой еще сын? Если бы она знала Максима не двадцать два года, наверняка подумала бы, что он пьян. Но Максим пил редко, напивался еще реже и в любом состоянии не терял рассудка. – Какой еще сын? – глупо спросила она. – Обыкновенный. Маленький. Но уже вполне смышленый. – Ты что, сделал кому-то ребенка, пока мы еще были женаты? Ты в своем уме теперь рассказывать мне об этом? – Нет, ты не поняла. Это не мой сын, это наш сын, – снова хмыкнул Максим. – Ты – его мать. Чайная ложечка со стуком упала на тарелку с пирожным. – Макс, ты обкурился? – не выдержала Саша, хотя это предположение было не более вероятным, чем то, что он напился до галлюцинаций. – Какой сын? Если бы я родила от тебя ребенка, уж, наверное, запомнила бы. – Саш, я серьезно. – Голос Максима и в самом деле стал серьезным, таким, как был всегда, когда он говорил о важных вещах. – Сегодня ночью мне позвонили из гатчинской больницы, сказали, что моего сына сбила машина. С ним все в порядке, но нужно, чтобы я забрал. Я сам сначала думал, что это какая-то ошибка, но когда увидел его, понял, что ошибки нет. Он очень похож на меня. Честно скажу, сначала решил, что его родила Вика, моя бывшая, помнишь ее? Но нет, он говорит, что его мать – ты. И что он из будущего. Ронять было уже нечего, поэтому Саша просто откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, мысленно гадая, что такого принял ее бывший муж, что делает подобные заявления. И одновременно понимая, что ничего Макс не курил и не пил. И если он говорит подобное, значит, действительно в это верит. – Я сейчас приеду, – наконец согласилась она. Ни одно из заказанных пирожных в горло уже не полезет. Вот уж действительно – бойся своих желаний. Стоило ей пожелать, чтобы телефонный звонок принес с собой что-нибудь интересное, чтобы ей расхотелось есть пирожные, как это произошло. Вселенная та еще шутница. – И Дворжака захвати с собой, – велел Максим. – Мне кажется, это дело как раз для вашего Института. – Он в командировке, – отмахнулась Саша. – Так что я уж как-нибудь сама сначала попробую убедиться, что ты действительно не обкурился. Максим снова хмыкнул и положил трубку. Звонить Войтеху Саша не хотела не потому, что не доверяла словам Максима. В ней все еще теплилась надежда, что это какая-то ошибка, в которой она сможет разобраться самостоятельно. Она могла себе представить, как отнесется Войтех к заявлению, что у нее и Максима внезапно появился общий сын. Нет, на его лице едва ли проступят какие-то эмоции, но Саша слишком хорошо его знала. И еще один вопрос волновал ее все то время, что она ехала к Максиму: каким образом у них в будущем может родиться сын? Что должно произойти, чтобы Саша не просто рассталась с Войтехом, но и чтобы Максим принял ее обратно? Варианты в голову лезли самые разные, и ни один из них ей не нравился. О том, что именно к Максиму она всегда приходила в поисках утешения, когда казалось, что мир рухнул, Саша старалась вообще не думать. В каком случае ее мир может рухнуть, Костя Долгов, наблюдающий опухоль Войтеха, давно перестал от нее скрывать. «Да брось, – наконец велел внутренний голос, – ты еще не видела этого ребенка, не уверена на сто процентов, что он действительно из будущего, а уже заранее готовишься к похоронам».