– Ну, какие у вас новости? – поинтересовалась она, поглядывая на парочку. Те переглянулись, и Лика сразу поняла, что новости у них есть. – Начну с главной, – улыбнулась Мирра. Она вообще стала часто улыбаться. От той диковатой неразговорчивой журналистки, которая когда-то отказывалась идти с ними в баню, почти ничего не осталось. Лика не спрашивала, но догадывалась, что калечить себя она тоже перестала. Теперь в ее жизни были Матвей и дело. Теперь она знала, кто она и для чего живет. – Полина ждет ребенка. Лика, расслабленно откинувшаяся на спинку скамейки, выпрямилась и округлила глаза. – Иди ты! Третьего за два года? – Третьего и четвертого, – рассмеялся Матвей. – У них со Степой опять двойня. – Вот ведь дура-девка, – покачала головой Лика. – Я же ее предупреждала когда-то, что выйдет замуж за Степку и будет детей каждый год рожать. Но что пачками – даже мне в голову не могло прийти. Лика хоть и ворчала, а все равно была за них рада. И с удовольствием слушала каждый раз новости, мечтала однажды навестить. После того, как Степа отрастил яйца и пригрозил Черному плащу, тот в деревне больше не появлялся. Да и нечего ему там было делать, свою миссию он выполнил. Баба Глаша тоже наконец упокоилась. Мирра и Матвей ездили к ним в гости, даже предлагали присоединиться к кочевой жизни, но те отказались. Закрыть дверь между мирами насовсем оказалось невозможно, за ней все равно необходимо было присматривать, но они запросто могли бы ездить и по другим местам, иногда возвращаясь в деревню, если бы не дети. Запереть границу можно только парой, один Степа бесполезен. Мирра и Матвей искали другие пары, ведь Черный плащ успел создать их достаточно много. Кто-то, как и Полина со Степой, уже успел обзавестись детьми и хозяйством, а потому предпочел сидеть на месте, а кто-то принимал приглашение и тоже становился кочевником. Никто из них раньше и не подозревал, что возможен другой вариант жизни, не такой, как обрисовал им накануне свадьбы Сергей Николаевич. И никто подумать не мог, как много в мире брешей. Настолько, что в пору было бы отчаяться, но на отчаяние у них не было времени, ведь Мертвая неделя случалась каждый год, и к ней следовало быть готовыми, успевать латать дыры по максимуму, не выпускать навий. – Есть и еще одна новость, – уже серьезнее сказал Матвей, и Лика поняла, что новость действительно важная. – Убей меня, скажи, что вы тоже ждете двойню, – картинно закатила глаза она. Мирра фыркнула. – Ты же знаешь мое отношение к детям. Лика знала. Мирра считала, что никогда не станет хорошей матерью, а потому детей не хотела. Привозила подарки детям Полины и Степы и этого ей хватало. Матвей не настаивал. Правда, Лика была уверена, что однажды все-таки заведет подобный разговор. – Ну, знаешь ли, певичка наша мне тоже когда-то пела, что замуж за Степу не пойдет, и что в итоге? – усмехнулась она. – Скоро многодетными станут, льготы требовать начнут. «Приезжайте к нам на этой Мертвой неделе, сторожите границу, у нас дети, мы не можем». Лика сказала это с таким выражением, что все трое снова рассмеялись, привлекая к себе внимание проходивших мимо паломников. Пришлось Лике все-таки натянуть юбку на колени. Выйдя из деревни, она, как и говорил Черный плащ, сняла кулон, который носила так давно, что уже и не помнила, откуда он взялся. А теперь его и вовсе заменил христианский крестик. Все вокруг уже не раздражало так сильно, как раньше, но язвительность и желание поддеть другого никуда не делись. Такой уж был у нее характер. Однако теперь она не стремилась обидеть людей, и те это понимали, не обижались даже на самые резкие выражения. – Так что у вас за новость? – поторопила Лика Матвея, когда паломники прошли мимо и уже не могли их слышать. – Кажется, мы напали на след Черного плаща. – Иди ты! – повторила Лика, но теперь уже совсем с другим выражением. Теперь она была серьезна, как никогда. Эту сволочь они искали почти три года, но его и след простыл. Им даже удавалось найти тех, кого он еще не успел переженить, надеясь, что он попробует организовать новую свадьбу, но он бросил всех своих подопечных. Лика втайне мечтала, что он и вовсе упокоился, как и полагается столетнему мертвецу, но все чувствовали, что это не так. И вот наконец первый след! – Есть надежда, что до начала этой Мертвой недели мы его найдем, – продолжил Матвей. – У нас все готово для того, чтобы избавиться от него. Есть место, где в этом году откроется дверь в Навь, его сторожат. И уж тогда мы отправим его туда, где он давно должен быть. Лика кивнула, а затем не удержалась: – Мирра, ты должна мне кое-что обещать. Та удивленно приподняла брови, молча спрашивая, что именно. – Перед тем, как вы отправите его в Навь, плюнь ему в рожу за меня и скажи, что я буду молиться не только о спасении своей души, но и о том, чтобы ему в аду подобрали самую подходящую компанию. И пусть не сомневается: те молитвы будут гораздо искреннее. – Обещаю, – очень серьезно заверила та. Лика знала, что она так и сделает. Оставалось надеяться, что в этом году они его на самом деле поймают, и больше никому не доведется пережить того, что пережили они в деревне Еловое, где по ночам вставали из могил мертвые, брели по дорогам, выискивая оставленное им угощение.