И вот тут я ее прямо зауважал. Вы представьте, девчонка деревенская, а не испугалась того, от кого у любого рыцаря поджилки затрясутся. И настолько я ее зауважал, такой у нее печальный был, но и смелый какой-то вид, что я решил – видать не соврал старый, вот она, моя судьба. С собой у меня была переносная наковаленка, молоточки, бородки и много еще чего, что в пути может кузнецу понадобиться. Цепь выглядела толстенной, но сила и труд все перетрут. Как ни уговаривала меня Джилли отступиться и бежать, покуда маг не вернулся – я уперся. Начал инструмент готовить, развел костерок, чтобы во тьме не сидеть. И только я приступил к работе, как вдруг почувствовал – а воздух-то за спиной колыхнулся. Ну, я все сразу понял, по выражению лица Джилли, да и вообще не совсем уж тупой был. В общем, за спиной у меня появился Поглощающий. Да только что я, простой кузнец, мог сделать? Только дальше готовить инструменты да не замечать его. Помру, подумал, так хоть за любимой работой и с красавицей рядом. Человек сзади меня помолчал немного, но видя, что я его не замечаю, заговорил. Обычным голосом, без завываний или злодейского какого смеха: – Что ты тут делаешь? – спросил он. – А ты что, ослеп? Цепь разбиваю. – Я решил, коли хочет Поглощающий поиграть в дурачка, так и я сыграю не хуже. – А ты знаешь, где ты оказался, кузнец? – Да уж не слеп, мы в Уделе Мрака. – И что же, не боишься, что придет Поглощающий да и съест тебя целиком. – Стоящий за спиной, видать, захотел поразвлечься вовсю. – Может и придет, а может – нет. Да вот только Джилли я в беде не брошу, – почти выкрикнул я. – А если придет, я ему еще и кувалдой голову проломлю, засранцу, чтобы не похищал честных девушек. Джилли аж рот прикрыла ладошками от такой грубости. А незнакомец сзади вдруг… рассмеялся. Плохой был смех, нездоровый, но все же смех. – Ну что ж, кузнец, лучше ему с тобой и вправду не связываться. Получай свое счастье. И снова в воздухе, будто что-то хлопнуло. А цепь на ноге Джилли и вовсе в пыль обернулась. Я посмотрел за спину, но там уж никого не было, только в ушах продолжал дребезжать смех. А Джилли вдруг как накинулась на меня с кулаками: да по лицу, да по груди: – Дурак, тупица, дуболом! Ты совсем чокнутый, что ли! А если бы он тебя убил? – И вдруг поцеловала. Так жарко… я и вправду поверил, что и дурак и тупица, и вот оно мое счастье незаслуженное. И вот уже пять лет она меня так же целует. А я ее все так же люблю, как в тот самый день. До селения мы добрались на следующее утро – там и узнали, что на замок-то, куда я на работу шел устраиваться, еще вчера днем напал Поглощающий. Всех перебил там: от младенцев до лошадей. Ни одной живой души не оставил. Приди я туда работы искать, был бы такой же мертвый, как все они. Булочник, отец Джилли, нас наскоро благословил на свадьбу и спровадил подальше от Удела к своей тетке на север. Там мы поставили дом, там мы завели двух детишек: Микеля и Марию. А возле дороги соорудили часовенку для бога дорог Карамина: того самого, что хорошим людям всегда указывает путь, а злодеев заставляет плутать часами. И представляете, год назад у часовенки Микель встретил странную старушку с зелеными бусами на руке, а малышка Мария все твердит о каком-то мальчике у часовни, которого никто кроме нее не видел. А мы с Джилли и не волнуемся попусту, ведь в судьбу надо верить… * * * Рассказ Фила подействовал магическим образом. От костра на ночевку мы расходились умиротворенные, с улыбкой на губах. И было на самом деле не важно – правда эта история или просто выдумка деревенского паренька. Даже Кэрк перестал выглядеть умирающим: он искренне смеялся, прощаясь с Филом. А может отгадка волшебного воздействия истории лежала на поверхности? Кого-то дома ждала жена и дети, кого-то невеста, а кого-то – надежда ее обрести. Все они: жены, матери, братья и сестры составляли самое сладкое слово на свете: «дом». И большинство ребят хотели туда вернуться. Они ушли с разоренных пашен, из сожженных садов, разрушенных лавок. Они взяли в руки оружие, хотя многие предпочли бы держать на руках своих детей. Но война вынудила их искать деньги иными способами. А рассказ Фила напомнил всем, что где-то нас, возможно, ждут близкие, а война не вечна. Мои мысли были не о доме – у меня его просто не было. Однако эта история и меня заставила подумать. Сегодня я решила ночевать на дереве, как делала довольно редко. Но мне хотелось сменить перевязь бинтов, чьи тугие объятия прятали мою грудь. Она болела, чесалась и покрывалась красными пятнами от такого обращения, но лучшего способа скрыть предательские выпуклости я пока не придумала. А менять бинты в густой кроне дерева, где тебя никто не видит, было гораздо безопаснее, чем просто уходить из лагеря. Я вскарабкалась на могучий вяз, около которого стояли телеги с провиантом. И, сматывая бинты, размышляла о том, что меня взволновало в рассказе Фила. Без сомнения – Поглощающий. Юноша с глазами старика и надтреснутым смехом, который в один день убил население замка и так легко даровал свободу и жизнь двум крестьянским ребятам. Магия в нашем мире была странной темой для разговора. Люди предпочитали молчать о ней, оставляли без внимания ее существование до тех пор, пока она не приходила в их дома. Может поэтому наш костер так манил мечтателей – здесь постоянно говорили о чем-то волшебном, запретном и тайном. Дома такие разговоры пресекались. Простые люди считали, что такая болтовня может привлечь кого не следует. Уделы Мрака и Уделы Света, раскиданные по всему Королевству, были словно гнойники на теле больного, которые внимательный врач при осмотре старается не задевать. Никто толком не знал и не говорил, когда появились первые Поглощающие и Сияющие. Но думаю, они были всегда, а вот свои вотчины начали заводить сравнительно недавно. В памяти стали всплывать обрывки разговоров и рассказов о магах. Когда-то все они были людьми, пошедшими на сделку с силами тьмы или света и заплатившими за это жестокую цену. Они стояли над законами людей и могли делать все, что хотели. Не существовало никакой силы, противостоящей им. Убить за день все население замка – я легко могла в это поверить. Чары их были так сильны, что где бы они не поселялись, их начинала окружать область, которую как раз и называли Уделом. Люди меняли дороги и маршруты, обходя возникшие за ночь Уделы Мрака и Света. Переезжать и прятаться смысла не было: в каждом регионе было по два или три таких места. И потом, если кто-то из магов хотел убить тебя, ты обычно умирал задолго до крамольной мысли о побеге. Однажды, еще в моей старой жизни, купец с востока рассказывал о магических традициях своего народа. У них Белыми магами и волшебниками Света называли тех, кто использовал свои силы для исцеления или защиты. И он предположил, что Сияющие также служат добру. Над ним никто не посмеялся, но тихо посоветовали при встрече с Сияющим бежать так же быстро, как и от Поглощающего. Свет и тьма, солнце и тень. Они всегда были двумя сторонами одной медали. Но никто не говорил, что солнце, сжигающее урожай, лучше безжалостно холодной ночи, а огонь, прогоняющий тьму, не сожжет тебя дотла. Сияющие не были добром. Они просто были магами, черпавшими свои силы в свете настолько ярком, что иногда их называли Ослепляющими. Те, кто видел вживую тех или других, говорили, что названия пошли от ореола, окружающего магов. Темные словно высасывают из пространства весь свет, поглощая его как глубокая пещера, светлые – без малейшего источника света мерцают и постоянно сияют неземным огнем. Поглощающие и Сияющие не были легендами. Больше всего их поведение напоминало, как ни странно, детей. Некоторые из них были жестоки и постоянно творили зло, другие пытались помочь людям, но не зная своих сил, создавали лишь новые ужасы, третьи, и это самая большая группа, старались не замечать людей, словно муравьев. Какими бы чертами не обладал такой маг, искать встречи с ним было самоубийством. Как будто маги никогда и не были людьми. Они попросту не понимали: почему убийство плохо, а сожженный дом – повод для слез. Как не грустит человек, раздавивший муравья, так и Высшие маги, убив тебя, вряд ли будут думать об этом как о трагедии. А еще они умели создавать вещи – прекрасные и ужасные одновременно. Магические артефакты, полные тайных знаний, которые приносили боль и разрушения. И ключ, который мы взяли с Кэрком в башне, по моим догадкам, принадлежал кому-то из магов. Зачем подобная вещь простому человеку, мне было не ясно. С этими смутными мыслями я задремала, лежа на самой широкой ветви. * * * Я брожу в лесу, мне восемнадцать лет и сегодня мой день рождения. Свежий запах молодой листвы, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви, и самая приятная компания на свете. По правую руку от меня идет мой Принц. На нем сегодня прекрасный камзол и бриджи синего атласа, отделанные серебристым кантом. Точь-в-точь как цвет его чудных волос, которые сейчас развевает небольшой ветерок. Принц замечает, что я смотрю на него, и улыбается мне, а мои щеки краснеют от смущения. В замке много что говорят, но все это пустые сплетни и болтовня. Он никогда не смог бы быть жестоким. Он нежный и заботливый. И словно подтверждая мои слова, он берет меня под локоть, помогая переступить упавшее дерево. – Ты сегодня словно зеленая лесная нимфа! Ты прекрасна в свой день рождени

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.