— Что это за игры? — спросила Люся у Всеволода Боброва. — Что надо делать? И кто выигрывает? — Надо толкаться, пока все не повалятся, — объяснил Сева. — Кто упал последний, тот победил. — Хорошо, — начальническим голосом сказала Люся. — Играем в валилки. Приготовились. Старшие интернатники приняли борцовскую стойку. Мелкота побежала хвататься за деревья. — Готовы? — спросила Люся. — Готовы… — Раз. Два. Три… Начали! И закипела меховая поляна. Ученики хватали друг друга за лапы, за шею, за что попало и валили на землю. Малышня висла на больших гроздьями. Большие шатались, ходили обвешанные мелкотой и шлепались. Кто свалился, на лапы не вставал. Подползал к другим упирающимся и вис на них. Скоро все попадали. Остался на ногах один большой муравьед. Он ходил весь обвешанный мелкотой и пошатывался. Но держался. Вдруг белоснежный горностай прямо с земли сделал прыжок. И свалился ему на голову. Прыжок был такой, что часть горностая была еще видна на поляне, на траве, а часть уже подлетала к муравьеду. Муравьед рухнул. И все радостно завопили: — Биби-Моки! Биби-Моки! — Что значит «биби-моки»? — спросила учительница Люся у щекастого Севы. — Это имя такое. Значит Большая Биби. Над поселком разнесся рев начинальника. Интернатники кинулись в класс. Люся вошла последней. Как только она переступила порог, все сделали стойку на лапах. Люся сказала: — Блюм! И они блюмкнулись. — Кара-Кусек, к доске. Тушканчик в джинсовой жилетке вышел из-за парты и сделал прыжок через всю комнату. По дороге он перевернулся и шлепнулся у доски уже лицом к классу. Люся не знала — так это положено ему или это хулиганство. От того, кто жует дачные окурки, всего можно ожидать. Но класс не насторожился. Значит, все в норме. Вряд ли Кара-Кусек после беседы с директором станет еще хулиганить и напрашиваться. Он стоял у доски и грыз мел. — Напишите, пожалуйста, свое имя. Тушканчик написал правильно: КАРА-КУСЕК. — Теперь просклоняйте его по падежам. Кара-Кусек принялся склонять. Он говорил и писал: — Именительный — кто? что? Кара-Кусек. Родительный — кого? чего? кого нет? Кара-Кусека. Дательный — кому? чему? Кара-Кусеку… Он дописал до предложного падежа и приготовился скакнуть на свое место. — Нет, нет, — остановила его Люся. — Вы куда? Куда? Склоняем дальше. — Склоняем дальше, — согласился интернатник. — Слово «куда». Именительный: Куда. Родительный — кого? чего? кого нет? Куды. Дательный — кому дадим конфетку? Куде… Он просклонял эту «куду» до конца. Люся была настолько потрясена таким склонением по падежам, что не могла сделать ни одного замечания. Тогда она задала свой гостевой вопрос: — А что вы возьмете, если пойдете в гости к новым знакомым? — Цветы! Цветы! — засуетилась белочка с первой парты. Это она так подсказывала. Люся строго посмотрела на нее. Но Кара-Кусек не нуждался в подсказке. — Капусту. Три кочана, — сказал он уверенно. — А если я не люблю капусты? — Мы сами съедим. Чтобы она не пропадала. — Кто мы? — Иглосски и еще Биби-Моки. Люся поняла, что она со своими цветами бессильна против вкусной капусты Кара-Кусека. И она уступила. — Вы свободны, Кара-Кусек. Жилеточный тушканчик сделал прыжок через весь класс. В воздухе он перевернулся и приземлился прямо на парту. Люсе очень нравился искрящийся белизной горностай, сосед Кара-Кусека. Она заглянула в Получальник: — К доске пойдет Снежная Королева. Горностай белым призраком скользнул вперед. Встал, нервно подбрасывая кусочек мела. — Напишите, пожалуйста, такое предложение: «Снежная Королева любит танцевать». Горностай написал: СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА НЕ ЛЮБИТ ТАНЦЕВАТЬ. — Хорошо! — сказала Люся. Потому что ошибок не было. Хотя она совсем не знала, как к этому относиться. — Напишите еще: «Вчера Снежная Королева играла с маленькой сестренкой». Горностай молча повернулся и опять написал не то: ВЧЕРА СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА ВЫСЛЕЖИВАЛ ТЕМНОТЮРА. Весь класс вздрогнул. — Я же просила вас написать, что вы играли с маленькой сестренкой. — Я не играл с маленькой сестренкой, — возразил горностай. — У меня нет сестренки. Люся хотела разузнать — кто такой Темнотюр и почему класс его боится? Но не стала, а повела урок дальше. — Напишите вот что: «Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики». Тут Сева Бобров поднялся. Он был взволнован: — Как же он может написать, что желтеют одуванчики, когда они завяли? Они ж не желтеют. И солнце совсем не «очень яркое». А так себе солнце. Хулиганистый Кара-Кусек закричал с места: — Осень же! Осень на дворе! Вы что?! Разгорался скандал. Хорошо, что вошел дир с очередным подносом. С очищенной картошкой в этот раз. — Всё! Всё! На сегодня хватит! Перерыв! Меховой поток бесшумно смыл его и скрылся на лужайке. Поднос опустел. — Пройдемте ко мне в кабинет, девочка Люся. Надо оценить первый день работы. Они сидели в директорском доме. Солидно пили из чашек что-то непонятное: то ли картофельный чай, то ли помидоровый кофе. — Как прошли ваши уроки? — Хорошо, — ответила Люся. — Но под конец они взбунтовались. От удивления дир даже встал из-за стола: