Грач стоял, вцепившись в прикрученное к полу кресло штурмана и смотрел как огромные волны бьются со всех сторон о борта их катера и как дворники с трудом успевают смахивать воду со стёкол. — Ну ты как? — с улыбкой спросил Артём. — Честно, хреново — через силу ответил Грач попытавшись улыбнуться — мутит сильно. Я конечно сильно извиняюсь, но может уже пошли отсюда? Я имею ввиду из шторма. Там — Грач оторвал одну руку от кресла и ткнул пальцем вниз — все мои белые как мел и заблевали всё что только можно. Ну сухопутные мы, не привыкли мы к такой качке. У меня уже в глазах всё троится, пацаны в лёжку. Хрен с ней с этой бригантиной, сжалься над нами. Артём тут же засмеялся, вместе с ним засмеялись и все из его команды, которые в этот момент были в рубке. — Штурман — негромко произнёс Артём. — Я командир. — Давай, выводи нас из этой болванки. — Есть. Тут одна из дверей, ведущих наружу на палубу раскрылась и в рубку буквально ввалился мокрый с головы до ног в плаще один из матросов. От залетевшего следом за ним ветра несколько бумажек лежащих тут и там тут же взметнулись вверх. Матрос выпалил с ходу захлопывая за собой дверь. — Командир, проблема. Улыбка с лица Артёма тут же пропала, а Грач стал ещё белее и снова вцепился в кресло. — Болтанка очень сильная, бочки с топливом. Договорить он не успел, все услышали сильный хлопок на корме. Через секунду все, кто были в рубке уже смотрели в экран, на который с камер наружного наблюдения катера выводилась картинка. На экране они увидели, как одна из цепей, которыми закрепили бочки с топливом лопнула и эти бочки, ещё плюс упакованные в толстую портовую сетку поползли на левый борт. — Правый руля — тут же сообразил Артём. — Есть права руля. — Вот про это я хотел сказать — выдохнул матрос, переводя дыхание. Тут в левый борт ударила одна волна, вторая. — Лебёдку давайте, тяните топливо — отдал следующий приказ Артём. — Не вытащим командир — снова произнёс матрос — не успеем. Ещё один удар волной и бочки потащило вниз. На экране было видно, как на палубе стараясь удержаться виднеются трое матросов, двое из них тащили по какому-то лому. Ещё один удар волной, бочки уже свисали с левого борта. — Перевернёмся командир — в ужасе закричал Михаил — они нас перевернут. Артём колебался ровно две секунды. Быстро подошёл к микрофону, нажал кнопку и произнёс. — Кто на палубе, бочки за борт, рубите троса, повторяю, бочки за борт — раздался над катером усиленный громкоговорителями его голос. Грач на это только сглотнул, но он и сам понимал, что при такой сильной качке они не за что не смогут вытащить все бочки с Блюром назад на корму. Видимо эта нестандартная ситуация подстегнула его мозг, и он начал соображать. Он мгновенно прикинул вес этих бочек. Каждая пустая бочка весит в районе 20 килограмм, Блюра в каждой 150 литров, бочек 30 штук, получается сейчас с борта свисает 5 тонн и корма накреняется все больше, так как эти бочки в сетке стали цепляться за воду. Для такого катера пять тонн сбоку много, они на раз могут перевернуть катер. Дальше все затаив дыхание смотрели, как эти трое на палубе пытаются отцепить тросы и удержаться на мокрой и прыгающей туда-сюда палубе. — Ну давай, давайте же — шептал себе под нос штурман — иначе все на дно пойдём. Вот их разом накрыла одна волна, вторая, когда накрыла третья и вода ушла они увидели, что на палубе осталось только двое матросов. — Где третий? — не выдержав воскликнул Грач. — Вот он — спокойно ткнул пальцем в угол экрана Артём- не волнуйся, за борт никого не смоет, это мой экипаж, и мы попадали уже в такие шторма. — Я к ним — крикнул матрос в плаще, который к ним зашёл. В два прыжка он добежал до двери, рывком открыл её и ринулся наружу. Грач тут же кинулся к двери, он почти успел закрыть её как рубку накрыло волной и Грача почти что всего окатило ледяной волной. — Твою мать — захлопывая дверь выругался он. На то, что он весь мокрый никто не обратил внимания, как будто ничего и не произошло. Все, кроме рулевого буквально прилипли к экрану. Вот к тому которого смыло и протащило по борту подбегает матрос в плаще, помогает подняться, вместе и с теми двумя они стараются как можно добраться до креплений сетки. Бочки уже полностью в воде и катер всё больше и больше разворачивает, рулевой еле успевает крутить штурвалом. Вот та четвёрка что-то там крутит одновременно и через пяток секунд тросы удерживающие бочки отцепились, ещё секунда и все тридцать бочек в сетке рухнули в воду и тут же утонули, катер тут же встал ровно, что-то запищало и штурвал бешено закрутился. Рулевой тут же его поймал и остановил бешенное вращение. — Курс 250, нос на волну — начал отдавать распоряжения Артём. — Есть — быстро повторил приказ рулевой. — Что с топливом? Сколько в баке? — спросил он у Михаила. — 30 % — ответил ему Михаил. — Точка невозврата? — Прошли, но можем попробовать дотянуть на самом малом. — Острова? — Ближе, на сколько нужно посчитать. До Грача тут же дошло о чём Артём сейчас думает, у него аж глаза на лоб полезли. — Понял уже? — хмыкнул Артём, посмотрев на Грача. — Ага, либо домой на малом ходу, либо на острова, искать наших. — Поправка — снова начал говорить Михаил, посмотрев на экран — к нам будет сложнее, там шторм везде. Топливо кончится, всё. Вёсел у нас нет, паруса тоже. В море ворота открыть как я понимаю невозможно. — Курс на острова — принял решение капитан подумав с минуту — Маркони связь, вызывайте наших. Там и Антарес, и Константин, у второго полные танки топлива — и снова развернувшись к Грачу весело ему подмигнул и добавил — ну что Грач, идём на Британские острова. Может быть удастся посмотреть Лондон 14 века, в 21 веке я его видел, был там разок. — Идём — сглотнул тот понимая, что если до того момента как кончится топливо они не найдут своих, то этот катер превратиться в груду железа, на котором даже нельзя будет никуда плыть и что тогда делать он точно не знает. Глава 6 27 августа. 14 век. Александр. Река Темза. В очередной раз оценил кулинарные способности мушкетёров, да все оценили, французы дружно хлопали их по плечам, улыбались и хвалили. Вот что не говори, а готовить они умеют, не только пленных не брать. — Кому добавки? — громко крикнул на весь трюм Мамуля. — Я пас — крякнул я от удовольствия и сняв обувь завалился в свой гамак. С наружи мороз, идёт снег, а у нас тут тепло, уютно, трещат дровишки в буржуйке. Мужики сначала гомонили, потом после ужина начали успокаиваться, вон и смех притих и разговоры стихают. Иногда только слышно, как над тобой по палубе ходят дежурные. Проверив ещё раз свой пистолет под подушкой, я перевернулся на левый бок и постарался раскачать гамак извиваясь как червяк. — Саша ты чё там вошкаешься? — послышался голос Сливы — блошки? — Раскачаться хочу, так уютней. — Момент. Через секунду почувствовал, как кто-то взялся за край моего гамака и толкнул его, стало вообще замечательно. — Спасибо. Вернёмся домой, на острове где-нибудь между деревьев повешу себе гамак и буду так же спать. С этими мыслями я и заснул. 28 августа. Ночь. — Шеф, Саня — услышал я сквозь сон и меня начали трясти за плечо. — А? Проснулся мгновенно, сразу схватился за пистолет. Увидел перед собой лицо Крота. — Чё там?