— музея фарфора в Кусково. — Культурного центра на Покровке, д. 27; — музея Абрамцево; — детской художественной студии (особняк Сергея Викуловича Морозова в Подсосенском переулке, д. 21). Рассказы Веники Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Русская пословица Марк вылез из жгучей сауны, прыгнул в прохладную воду и замахнулся на сто метров брассом. Плавать Марк не умел. Он купался. Но, как и все плохие пловцы, признаваться себе в этом не желал и считал свой стиль идеальным. Водные процедуры прервала дежурная по бассейну, вызвав адвоката к телефону. Марк пробурчал что-то невнятное и стал карабкаться по скользкой, неудобной лестнице. — Марк Аркадьевич, добрый вечер. Это Матвеев, помните такого? Звонок был некстати. Стоять в шлепанцах у стойки администратора было холодно и мокро, а с носа предательски капало в трубку телефонного аппарата. — Да, да, слушаю вас, что-то срочное? Марк вспомнил министерского мужика в серьезных чинах, которому помогал в свое время. Нюансы забылись, но Матвеев остался на свободе и при должности. Это в памяти осталось. — Марк, у меня всегда все срочное и очень важное. Я часто не беспокою. Как у вас дела? — У меня с носа капает, Валерий Сергеевич, прямо в трубку. — Имя отчество помните, чертовски приятно. Насморк? Будем лечить. Вы нам нужны здоровенький. — Я не шучу, вы меня из воды вытащили. — Не из сауны, это уже хорошо. — Нет, из бассейна, но если телефон заглохнет, знайте, это по вашей вине. — Марк, я вам гарантирую полную компенсацию и за испорченный телефон, и за потерянное время… У моего товарища проходит обыск. Без вас он не отобьется, сломается. Жена его звонила, кричала, что муж на грани, может сорваться. Надо его успокоить и помочь чем сможете. — Натворил-то что ваш товарищ? — Это боевой товарищ… Вы понимаете меня? — Да, это уже теплее. Так что же натворил ваш боевой? — Веники, Марк Аркадьевич, веники! — Валерий Сергеевич, я вас уважаю, но вениками не занимаюсь, уже давно перешел на пылесос, — пытался отшутиться адвокат. — Веники, товарищ адвокат, посерьезнее будут, чем любые штучки-дрючки, но разговор не о том. Гонорар ваш я помню и его удваиваю. Адрес будете записывать? — Диктуйте, Валерий Сергеевич. * * * Обыск был в самом разгаре. Поговорить с подозреваемым и прояснить ситуацию не удавалось. Не зная фабулы, войти в дело невозможно. Улучив момент, когда следователя на кухне не было, Марк подошел к хозяину квартиры: — Я адвокат, Марк Сорин. Меня просил подъехать Матвеев. — Да, да, я все уже понял, спасибо, а то мне, знаете ли, совсем неуютно одному. Зовут меня Семен, Семен Борисович Липко, хотя знакомиться предпочел бы в другом месте. — Коротко, фабулу, что вам инкриминируют? Что от вас хотят услышать? Выл ли допрос? Что вы успели сказать? Что ищут, и чем нам грозит находка? — С утра приехали на завод, я там начальником АХО[8] работаю, вскрыли холодные амбары на территории и стали пересчитывать веники… — Я думал, Матвеев шутит… — Не шутит ваш Матвеев, потом объясню, если дадут. Короче, вениками началось, похоже, ими и закончится. Нам надо поговорить, товарищ адвокат, иначе вы не сможете оценить ситуацию. — Хорошо, вас понял… вызываем скорую. Минут через 15 у вас начинается приступ. Немного прижало… — Товарищ следователь, прошу принять срочные меры, моему клиенту плохо! — Марк повысил голос. Бригада скорой прибыла минут через сорок. Появилась возможность поговорить обстоятельно. — Марк, трагизм в том, что я жулик и к великому сожалению крупный. Но я ни секунды не собираюсь сидеть, вы это должны усечь с первого дня нашего знакомства… — Семен Борисович, пользуясь вашей терминологией, я усек. Но бросаться на амбразуру не всегда хорошо, успокойтесь, иногда надо поискать выход и ключ. Давайте к делу. Из-за чего сыр бор? — Года три назад к нам на завод «Маяк» загнали по разнарядке из министерства штук пятьсот веников. Пять вязанок по сто штук. Их сгрузили в ангар, и уборщицы цехов и отделов стали их разбирать. Веники я сразу списал, чего на них любоваться, веники и веники. Где-то через недельку, поздравляя главбуха с днем рождения и визируя документы, я обнаружил, что веников по накладным было не пятьсот, а пятнадцать тысяч! Бухгалтерия даже не икнула и все проплатила. Для них это не сумма. Расходный материал прибыл и был списан, что шум поднимать? Веник он и в Африке веник! Меня никто бы и не понял. Ну, видел какие-то бумажки! Как видел, так и забыл… — В какую цену веники тогда были? — Как и сейчас, два рубля с копейками за штуку. После очередного совещания в министерстве Матвеев попросил меня задержаться. Сказал пару дежурных фраз и всучил толстый конверт. Мол, премия тебе, Семен, за ратный труд. Премия, так премия, взял с превеликим удовольствием. Вот и все. Простая схема, товарищ адвокат. — Больше конвертов не было? — Как не было? Дальше — больше. Это со схемой все, а злоключения продолжались. Шло по нарастающей. Каждый квартал поступало ко мне от пятнадцати до двадцати пяти тысяч веников, которые я и в глаза не видел. — Их совсем не привозили? — Привозили вязанок по пять, семь в год, но кто их считал? Кому охота веники перебирать, да к тому же списанные с бухучета? — Вы один получали премиальные? — Нет, конечно, Матвеев договорился со многими хозяйственниками на предприятиях, всех я не знаю, но человек пятнадцать в моей записной книжке есть. Мы на переподготовке в подмосковном доме отдыха перезнакомились, там и Матвеев был, речь толкал… Что-то про победу социалистической собственности над капиталом. Марк судорожно начал складывать и умножать. Цифры прыгали в голове, наскакивая одна на другую. Даже прикидочные результаты настораживали, сумма хищения вырисовывалась в полтора миллиона рублей в год. А за три года и считать не хотелось[9]. От «высшей» математики у дотошного адвоката свело правое плечо и шею. Цифры зашкаливали[10]. — Марк, что с вами? — Семен поднял брови. — Занимался криминальной арифметикой. — И как результаты? — Да… сбился со счета, — ушел от ответа адвокат. Ложь во спасение была необходима: Липко должен быть вменяем и по возможности уравновешен. — Семен Борисович, где ваша записная книжка? Ее нашли, изъяли? — Книжка в кармане. Меня не обыскивали. — Вырвите странички с телефонами коллег из дома отдыха… Все до одной. Что вы успели сказать следователям? — Нес всякую чушь, может, что и сболтнул лишнего. Но допроса не было, так что отказаться не сложно.