– Удачи! Глава пятая. «Константинов», «Янычар», «Шехерезада» Благословив поход «Константинова» на прием в посольство, Казаченко настоял на том, чтобы агент в общении с «Янычаром» ненавязчиво «засветил» свое знание турецкого языка. Таким образом, у военного атташе должно было сформироваться мнение, что начальник отдела Главного штаба ВМФ Александриди курирует турецкую линию. Уж такой-то подарок судьбы объект не должен был оставить без внимания! Да и «Шехерезада» получила бы дополнительное подтверждение, что находится в контакте с офицером, представляющим бесспорный интерес не только для ее мужа, но и для Селлерса. Почему бы не устроить турку и американцу «гонки за лидером»? Генерал Казаченко обоснованно считал, что происхождение агента – лишь подспорье его успешному вводу в разработку «Янычара». На дворе конец XX века – о каких национальных и религиозных предрассудках может идти речь для разведчика-вербовщика, коим является Ахмед-паша? Он в силу своей профессиональной принадлежности просто не может себе позволить идти на поводу конфессиональных симпатий. Да и есть ли они у него? Он ведь долго жил и учился в США. Поэтому, как бы глубоко ни засели в его сознании исламские постулаты, по долгу службы он вынужден быть интернационалистом! Наконец, отработанная «Константинову» линия поведения предполагала создать у турецкого разведчика иллюзию перспективы развивать контакт на нейтральной основе, для чего агент должен был заявить о своей предполагаемой поездке в Стамбул. Словом, с какой стороны ни оценивал Казаченко участие «Константинова» в приеме, последний для турка должен был представлять несомненный интерес. …Как только начальник отдела Главного штаба ВМФ России капитан первого ранга Александриди Аристотель Константинович переступил порог посольского особняка в Вадковском переулке и небрежно бросил на поднос камердинеру свою визитную карточку, он понял, что его прихода заинтересованно ждали. Выступивший вперед младший камердинер в красной ливрее и черной феске многозначительно произнес на чистейшем русском: – Господин Александриди, его превосходительство военный атташе будет очень рад лично познакомиться с вами. Следуйте за мной! Агент не спеша осмотрелся. Вокруг сплошь смуглые, желтые и иссиня-черные лица. Из европейцев, похоже, только прибалты. В морской форме никого не видно. Что ж, это радует – меньше будут докучать вопросами, значит, больше внимания можно будет уделить «Янычару». Кондиционеры работали вполсилы – турки блюли режим экономии, поэтому зал успел наполниться тяжелым духом арабско-индийской косметики – многих военных дипломатов сопровождали жены, – ароматом дорогого английского табака и восточных благовоний. Ахмед-паша и Ширин приветствовали гостей недалеко от входа. «Константинов» был обласкан с чисто восточной любезностью. Военный атташе обрушил на него целый водопад благодарностей за вызволение жены из «беды». Вопреки утверждению Казаченко, турок весьма бойко, хотя и с сильным акцентом, говорил по-русски. Ширин, прижимая обеими руками изящную сумочку к животу, буквально пожирала глазами вслушивающегося в похвалы «Константинова». «Как это на даче я не обратил внимания, что эта сумочка не попала в воду?! И хотя ты, красавица, ни на секунду не выпускала ее из рук, сумочка почему-то осталась на палубе, когда мы с тобой нырнули в Москва-реку! Теперь понятно, что наш сальто в воду был запланирован Казаченко, – ему нужна была твоя сумочка! Пока мы барахтались в воде, „боцман“ провел с нею какие-то манипуляции… Ах, Олег Юрьевич, Олег Юрьевич! Знать бы вам, какие наставления я в свое время получил от незабвенного генерала Козлова, вы не стали бы использовать меня „втемную“ – делаем-то общее дело… Леонид Иосифович не раз говорил мне, что КГБ – организация, основанная на взаимном доверии, где во взаимоотношениях между кадровыми офицерами и их негласными помощниками существует неписаный закон – „презумпция лояльности организации“, ее общим целям и друг другу. А вы, Олег Юрьевич, чем сможете объяснить ваш поступок? Или „Константинов“ для вас – всего лишь поденщик, таскающий из огня каштаны?!» Агент попытался себя успокоить, вспомнив слова генерала Козлова: «Контрразведывательная операция – это конвейер, на котором каждый из участников должен досконально знать свой маневр и нести персональную ответственность только за него». От нахлынувших мыслей «Константинову» стало немного не по себе, что сразу заметил наблюдавший за ним военный атташе, который смятение гостя принял на свой счет. Тут же он поспешил переключить внимание гостя. – Господин капитан первого ранга, мы будем очень рады, если однажды на уик-энд вы приедете к нам в Стамбул. Мы живем в европейской части города, район Каракей, улица Бесиктас, дом 7. Совсем рядом с дворцом… Так что милости просим! – Этот вопрос, ваше превосходительство, уже решен моим начальством… Я отправляюсь в Стамбул, как только закончу все дела в Новороссийске… – Вот как! Я тоже намерен посетить этот порт в ближайшее время… А вам часто приходится там бывать? – За последние три месяца я оттуда просто не вылезал, – с напускным неудовольствием ответил агент. – И все из-за того, что наши политики не сумели отстоять исконно русскую базу в Севастополе! Что уж, спрашивается, можно требовать от нас, военных разведчиков? Ахмед-паша сделал вид, что пропустил мимо ушей последнее замечание, и как ни в чем не бывало продолжал: – Господин капитан первого ранга, сегодня ближайшие вам родственные народы стали вашими непримиримыми противниками и, наоборот, ваши традиционные внешние враги считаются лучшими друзьями и стратегическими партнерами России. С точки зрения государства, которому вы служите, как можно оценить сегодняшнюю ситуацию? Поясню. Я недавно перечитывал труды Гитлера, так вот его планы в отношении СССР строились на двух постулатах: расчленение страны и насаждение различных обособленных религиозных течений. Не нужно быть мудрецом, чтобы не заметить аналогий… – Что касается Гитлера, он был отнюдь не глупым человеком, – глубокомысленно произнес «Константинов». – Совсем не тем идиотом, каким мы его, по понятным причинам, выставляли… Я думаю, что его наследие заслуживает изучения хотя бы для того, чтобы видеть константы векового нажима Запада на Россию. Но Гитлер – история давняя. Есть более свежий пример – директива Совета национальной безопасности США от 1948 года, где были четко сформулированы цели Запада в отношении нашей страны. И что мы видим? Почти полное совпадение с посылами недоброй памяти «господина с чубчиком»! Согласно директиве, у СССР, во-первых, не должно быть мощного военного потенциала. Во-вторых, он не должен оказывать влияния на европейские страны. В-третьих, в нашей стране может быть любое правительство, даже коммунистическое, – не это самое главное. Важно, чтобы оно играло по правилам, установленным ведущими странами Запада. Надо признать, увы, что все эти цели сегодня достигнуты полностью! – с горечью произнес агент. – А что здесь плохого? Американцы более последовательны в проведении своей политики, – невзначай заметил Ахмед-паша. – Согласен. Американцы наметили четкую, реалистичную стратегию и на протяжении десятилетий воплощали ее в жизнь… Разведке, да и всем нормальным людям было понятно, в каком направлении действуют наши международные партнеры. Но были и иллюзии. Они были у Брежнева. Они выросли и у Горбачева. – Простите, если я не ошибаюсь, вы второй раз ссылаетесь на разведку… Вы – разведчик? – А вас это шокирует? – рассмеявшись, в свою очередь задал вопрос «Константинов». – А у Ельцина? У него какого рода иллюзии? – настаивал турок. – У Ельцина, я думаю, особых иллюзий нет… Но для того, чтобы отстаивать государственные интересы, надо иметь четкое представление об этих интересах. Надо иметь динамично развивающуюся экономику, эффективную разведку, а не только ядерные ракеты… – Мне кажется, невозможно было работать в разведке и не проникнуться убеждением, что Советский Союз – лучшая форма государственной организации на том жизненном пространстве. Но сегодня кто-то из ваших бывших коллег работает в банке, кто-то создал частные охранные агентства… Словом, они занимают не последнее место в этой жизни и способны оказывать на нее влияние. Вас, господин каперанг, что удерживает на государственной службе, конкретно в разведке? Романтика? Чувство долга? Боль за утраченные советские пространства? «Эк тебя проняло мое упоминание о разведке… Значит – поверил! – не без удовлетворения отметил про себя агент». – Минуточку! Не надо перехлестывать. Советский Союз был названием нашей страны на протяжении всего лишь семидесяти четырех лет. Менялись названия, идеология и территория. Но остается главное – мы, русские люди, живем на своей русской земле, и нашему существованию возникла исторически эпохальная угроза. Русских, да и вообще жителей России, ежегодно становится на миллион меньше. Даже американцы пишут о невиданной демографической катастрофе. Есть о чем задуматься, а задумавшись, забеспокоиться. Результат нынешних реформ – это минус миллион русских людей в год… – А почему, господин каперанг, вы все время говорите «русские, русские»? Вы ведь, судя по вашей фамилии и внешности, грек? – На моей памяти у нас в разведке работали представители более тридцати национальностей. И никогда предпочтение никому не отдавалось… Так что, ваше превосходительство, грек я или еврей, спрос с меня как с профессионала одинаково высок… Знаете, в нашей системе не без успеха трудятся на благо России и турки! They are not short in brains too! (У них тоже башка варит.) «Константинов» умолк, оценивая произведенный на турка эффект. – Блестяще, господин Александриди! У вас настоящее оксфордское произношение! Вы бывали в Англии? – Ахмед-паша даже не пытался скрыть своей заинтересованности. – Да, в студенческие годы… – А сейчас вам часто приходится выезжать за рубеж? «Так я тебе все сразу и выложил, ваше превосходительство! Похоже, тебе уже чудится запах парного молока от близости к вымени судьбы… Ты меня, что, как мальчика, хочешь взять „на ура“? А подписку о состоявшейся вербовке отберешь вон там, за колонной?!» – подумал «Константинов», но ответил вполне дипломатично: – По мере необходимости… Поняв, что переусердствовал, военный атташе поспешил сменить тему. – Я надеюсь, ваше посещение Стамбула связано с какими-то официальными переговорами? Если да, то я мог бы оказать вам значительную помощь через свои возможности… – Благодарю вас, ваше превосходительство! Вы, в свою очередь, можете без стеснения обращаться ко мне при выезде в Новороссийск! – сделал ответный выпад «Константинов». Вслед за этим предложением военный атташе сразу потерял интерес к агенту. – Дорогая, – обратился турок к жене, – займитесь нашим гостем! «Константинов» исподволь наблюдал за турчанкой, задаваясь вопросом, что она будет делать с сумочкой? Ширин нежно взяла грека под руку, но затем, будто вспомнив что-то, бросилась к столику, где на подносе лежали визитные карточки приглашенных, и одним взмахом сбросила с запястья сумочку. – Ари, ты неотразим, ты не разведчик, ты – дипломат. Я внимательно слушала ваш диалог и восхищалась тобой… – прошептала турчанка, увлекая агента за собой. – Кстати, в Новороссийск Ахмед-паша улетает завтра утром… – Но там нет аэропорта… – Он летит в Анапу, а там его встретит помощник, капитан Кямал… Он сегодня уже выехал туда на машине. – А когда они вернутся? – Через три дня. – Значит, у нас в распоряжении целая вечность! – Для меня, Ари, три дня с тобой – даже не взмах ресниц, потому что промелькнут они мгновенно… – Ширин, я возьму отгулы на эти дни и завтра жду тебя на прежнем месте и в то же время! Турчанка в знак согласия едва заметно кивнула. – А почему Ахмед-паша мне ничего не сказал о поездке? Я действительно мог бы оказать ему содействие… Мало ли что может случиться в пути, да и в Новороссийске… Он не забыл, что находится в России, где на каждом шагу иностранцев подстерегают сюрпризы, нет – капканы. Мне кажется, он излишне скрытничает, ведь и МИД, и наша контрразведка все равно извещены о его маршруте, он же делал официальный запрос… – Не знаю, Ари. Он и от меня скрывает цель этих поездок… Мне кажется, Ахмед-паша вместе со своим дядей затеял какую-то аферу, решили стать миллионерами. Три месяца назад он для этого летал в Стамбул, о чем-то договаривался с дядей, но даже меня с собой не взял! – Значит, поездка неслужебная? – Дорогой, не спрашивай меня больше ни о чем, я сказала все, что знала! – Не знаю, Ширин, стану ли Я когда-нибудь миллионером, но то, что ближайшие три дня мы с тобой поживем, как миллионеры, у меня сомнений нет! Глава шестая. Искушение изменой