– Не думала? – в голосе Алекса прозвучал оттенок ехидства. – Почему я не удивлён? Волков точно ждал реакции на шпильку, однако я реагировать не стала. Спустя несколько секунд услышала продолжение: – Понимаешь, я провёл в Степи больше двух лет, а проснулся утром того дня, из которого исчез. Я оказался в своей квартире. Причём ни татуировки вождя, ни последствий ритуала обретения Тьмы, ни шрамов, полученных во время того приключения, у меня не было. Мышечная масса тоже подрастерялась. Лично меня его масса как бы не интересовала, но я пригляделась и отметила, что Волков гонит. В действительности он почти не похудел. Одежда, разумеется, не просвечивала, но я чётко видела – и кубики пресса, и бицепсы с трицепсами на месте. – Я вернулся в своё обычное состояние, – продолжил собеседник. – Единственным доказательством пребывания в Степи стали воспоминания. – И? – вежливо подтолкнула я. – И я решил, что фэнтези закончилось, а жизнь возвратилась в прежнее русло. Позвонил начальству, договорился о больничном на пару дней. Успел сходить в душ, выпить кофе, а потом меня срубило. Я сел на диван – и всё, свет померк. – Ты очнулся здесь? – Да, – ответил Алекс. – В ипостаси самого крутого самца? – не удержалась от ответной шпильки я. Клянусь, ссориться не хотелось, но просто уж о чём, а о нашей ночи Волков даже не обмолвился. То есть ему было совершенно плевать, что между нами произошло! Алекс глянул косо… – Нет, Машунь. Очнулся я лузером, а статус самого крутого заработал сам. Я не выдержала – закатила глаза. Конечно, сам! А как иначе? Ведь у него настоящий суровый мир, а не какая-то «бабская фигня». У него боль, противостояние, страшные кровавые злодеи! Битвы, супер-артефакты и прочий эпичный трэш. Но нет, подождите. Кое-что из нашего, девчачьего, кажется, просочилось… – То есть в этот раз учить язык тебе не пришлось? – Машунь, – моё имя в его устах прозвучало настолько ласково, что даже чуточку страшно стало. – Не начинай. Кто начинает? Я? Я нахохлилась, но спорить не стала. Более того, попыталась забыть про яд и вернуть разговор в конструктивное русло. – И как давно ты тут? – спросила учтиво. – Год, – отозвался Алекс. – Значит с «мулатками» всё-таки переспал… Реплика вырвалась сама, и я мысленно застонала. А по губам Волкова скользнула закономерная улыбка. – Ревнуешь? – хмыкнул он. Я не растерялась. – Кого? Тебя? Губы Алекса вновь дрогнули, и моё благоразумие отступило. На глаза словно алая пелена упала. Угу, опять. – Машунь, что ещё? – заметив смену настроения, вопросил гад. Я отлепилась от колонны и, возмущённо сложив руки на груди, процедила: – Ещё? Вообще-то всё то же. Ты портишь моё фэнтези! Как по мне Алексу следовало устыдиться и покаяться, но вместо этого… – Уверена? – спросил он вкрадчиво. – Да! Секунда противостояния взглядов, и я услышала: – Машунь, после нашей встречи в коридоре я навёл кое-какие справки. По всему выходит, что ты очутилась тут четыре дня назад, а точкой перехода было падение Мари Брехунье и удар головой. – Ну, допустим. И что? – А то, – в голосе Алекса появились особые, откровенно хищные нотки. – То, что фэнтези порчу вовсе не я. Мир, дорогая моя Машенька, портишь ты. – И после паузы: – Как и в прошлый раз! Я закономерно офигела. Что за бред? Он в своём уме? А Волков отлепился от колонны и, преодолев разделявшее нас расстояние, застыл, нависая скалой. Так, что я теперь снизу-вверх на него смотрела. – И сюда, и в Степь, я пришел первым, – прошипел он. – В обоих случаях всё было отлично до тех пор, пока рядом не появилась ты. Данжеоны открывались, между племенами царил мир, и пена из стен дворца не лезла. Сделки не срывались, засады не проваливались, боевые товарищи не подводили. Ни тут, ни там. Никогда! Соотечественник шумно втянул носом воздух и продолжил: – И вот явилась ты… Всего четыре дня, Мария, а у меня уже куча накладок! Проблемы одна за другой, причём на пустом месте. Я даже начал подозревать, что нашу группу прокляли, и тут… чудесная встреча в коридоре. При этом ты ещё смеешь на меня рычать! Про что, а про встречу он напомнил зря. Перед мысленным взором опять появились эльфийки-дроу, и я процедила: – Кобелина. Теперь зарычал он! Выразительно так, эффектно. Только я не испугалась. Тоже мне тиран. Тоже мне диктатор. Алекс стоял слишком близко. Настолько, что я и знакомый аромат его тела ощущала, и даже биение сердца слышала. Правда, таять не спешила, более того, боролась с яростным желанием проделать с Волковым тот же фокус, что сотворила с Хуго. Чтобы р-раз, и мордой в пол! Вернее, в газон. Но… Обидно, однако интуиция подобному повороту очень противилась. Бегала в панике, размахивала руками и верещала – Машка, молчи! И я реально промолчала, но надулась конкретно. Ну, допустим, что я на мир тоже влияю. Но разве я могу привнести что-то плохое? – Со мной приходит романтика, – всё-таки не сдержалась я. – А романтикой никакую сказку не испортишь. Главарь Чёрной стрелы фыркнул и отступил на полшага. Сделал несколько вдохов, призванных вернуть спокойствие, и заявил неожиданно: – Машунь, а давай дружить? Я слегка растерялась. Хотела кивнуть, но вспомнив, с кем имею дело, уточнила: – А это как? Алекс улыбнулся уголками губ. – Ты сидишь тише мыши и не отсвечиваешь, – заявил он. – А ты? – А я… – Моя рука оказалась в крепком капкане и была галантно притянута к мужским губам. – Отношусь к тебе с любовью и уважением. Ой, да неужели! Я качнулась навстречу и аккуратно водрузила свободную руку на его грудь. Нежно погладила оную часть вполне накаченного тела, а потом сделала невинные глаза и своё предложение выдвинула: – Давай наоборот? Давай, ты сидишь и не высовываешься, а я хожу и развлекаюсь. Посещаю лекции, танцую на балах, купаюсь в обожании, и… – Губозакаточную машинку? – перебил Волков. – А есть? – Я опять ресницами хлопнула. – Для себя берёг? Новая улыбка соотечественника напоминала оскал, и я, глядя на такое, отстранилась. Сказала с подчёркнуто-фальшивой грустью: – Прости, малыш. Не получится. Кое-кто подавился, явно не оценив обращение, ну а я лучисто улыбнулась и сказала уже серьёзнее: – Алекс, я при всём желании не смогу сидеть тихо. Я же принцесса, а принцессы тихими не бывают. – Принцесса, ага.