Сердце щемит мучительно больно, А она, утешая, поет: Припев. Полюбила я Женю студента, Он один лишь хотел меня спасть, Хотел меня вырвать на волю, Но он денег совсем не имел. Припев. Раз он крикнул мне: пей, проститутка! Я от ужаса вся замерла, Сердце сжалось мучительно больно, А он мне, утешая, запел: Пей, пей, Ольга, ты проститутка теперь, Ты проститутка и ею уж будь! Пей — проститутки все пьют! Тайна 12 июня 1925 года. Вчера, 12 июня, мы ходили в клуб молодых ленинцев на занятия: я, Женя, Люба. 12 июня я приобрела себе?????????? Вот сегодня 13 июня. Оно лежит в одном месте. Не знаю, если улежит эта вещь, то, может быть, я наберусь храбрости и без причины? О, как не хочется жить! Мне только 17 лет, а жизнь уже опостылела с 15 лет. Я могла бы и сейчас, но сегодня нужно сообщить Жене. Что скажет он относительно всего? Он тоже как-то со мной думал на паях, у нас дело тогда отложилось из-за отсутствия???? Но теперь из-за причин. О, если бы с ним, я бы ни минуты не ждала бы. Как раз там «пара!». Сначала бы меня, а потом он сам. Вот бы хорошо! Остаюсь ненамеренная жизни Александра Петровна Голубева, 17 лет. * * * Ваши пальцы пахнут ладаном, А в ресницах спит печаль, Ничего теперь не надо мне, Никого мне больше не жаль. На память Толе. Толя, береги мой дневник и не рви листья. Все, когда вспомнишь, что у тебя была сестра Шура. 15 июня 1925 года. Прощай, Толя. 18 июня. Вот сегодня мне известили два больших несчастья. Отец запретил Жене со мной гулять, а в милиции говорят, что я буду судиться. Ну, что же делать. Я уж теперь решила, наверное, завтра и уйду к Оке, чтобы не было ни похорон, ни славы, ни вообще-то ничего. Шура Голубева, 18 лет (без пяти месяцев). 1925 года, 19 июня. — Вот сегодня… На последних страницах дневника сделаны записи чужой рукой и нарочно безграмотно и измененным почерком. Все записи без подписи, только под одной, помеченной 9 июня 1925 года, имеются начальные буквы Д. М. — это дает право предположить, что записи принадлежат подруге покойной — Дине Маршевой. На память Шуре. Эх ты; Шура — голова. До чего нас довела! Ты забрала у меня все, А сама осталась без ничего. Д. М. * * * Эх ты, Шура, Шура-дура, Ты дурна, как пробка. Зачем ты забрала у меня одежу? Знаешь ведь — я не получаю по 10 руб. за вечер, И мне не за что справить… А ты получаешь десять рублей за вечер, И у тебя нет ничего… * * * Голубева, ты пишешь, что ты стала всем противная. Правильно ты написала. Но знай, с какого время стала ты противная. Мы были друзьями, когда я не знала про тебя, а теперь я знаю. Забудь все! (Под записью рисунок.)