Нужно поставить сто лошадей в десяти стойлах, чтобы в каждом стойле была одна лошадь??? С Т О Л О Ш А Д Е Й 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 3 февраля 1925 года. Вот сейчас семь часов вечера, я сижу дома одна и думаю: когда-то будет лето… февраль, март, апрель, май, июнь, июль… Если я дождусь, то я должна написать в те месяцы что-нибудь. Буду ждать! Остаюсь жива и здорова. Шура Голубева. * * * Ох, вы звери, мои звери, звери лютые мои, Растерзайте мое тело, тело белое мое, Выньте сердце, отнесите другу милому мому, Милый взглянет, усмехнется, Все, может, вспомнит про меня… 1925 г., 10 февраля, я писала на постели, лежала и писала в 9 час. утра. Прибаутка И туда-сюда дорожка, И туда-сюда межа. Кто мого С — у полюбит Тот покушает ножа. Бабы — дуры, бабы — дуры, Бабы — бешеный народ, Увидали девку с парнем И стоят разинув рот. Не скажу, кого люблю, Не скажу которого, У него четыре брата, Люблю чернобрового. Я хожу, хожу-гуляю, Гуляю у сада, Милый не был три недели, Какая досада. Я страдала, страдать буду, И собой не дорожу, Мать мне голову отрубит, Я баранью привяжу. Вот мы сейчас сидели с Женей на лавочке, а я даже не знаю, на какой это улице. Шура-Дура, черт! 24 февраля 1925 года. Сижу дома и никак не могу ни с чем сообразиться. Уж так мне скучно! Я одна, тихо в комнате. Дина ушла на репетицию, а мне не захотелось, и я осталась дома. Не знаю, что и делать? Идти никуда не хочется, подруг иметь не хочется, любви тоже. Все через Серку! Ах, зачем я так рано любила? Неужели я не знала, что это — ложь, обман? Неужели я не знала, что это не надолго, и думала, что это легко, но теперь… О, где же года 1923 и 1924? Теперь только слезы и слезы… Голубева Шура, 17 лет. * * * Я когда с тобой гуляла — Всегда был тебе почет! Всегда милым называла. А теперь паршивый черт. Наша дружба с Женей Наседкиным. Наша дружба с Женей началась 28 февраля 1925 года. Это я записываю себе на память. Голубева Шура, 17 лет. ***** Бери от жизни