Безусловно, я ее найду. И тоже отрежу кое-что той гниде, которая подняла руку на девчонку. Может, тоже палец. Двадцать первый. Но дальше-то что? Вот вопрос? Здесь нет психологов, здесь нет реабилитационных центров, разве что монастыри, здесь не принято идти со своими душевными проблемами к врачу, только к священнику. Допустим, Арина туда придет. Но помогут ли ей? Я в этом сильно сомневалась. Ладно, эти проблемы мы решим потом. А пока — расположиться в доме, превратить его в свою крепость, настроить систему защиты, и начать разбираться с визитами. Написать Романову, кстати говоря. Хотя Игорь Никодимович и так будет в курсе, кто бы сомневался. Работа у человека такая. * * * Ночью я встала с кровати. Андрюшка разбудил. Я покормила ребенка, а потом накинула халат и вышла из комнаты. Мне нужно вниз, в подвал. А вот кому-то еще при этом присутствовать нежелательно. Андрюшка пригрелся и сопел у груди. Мелкий такой, забавный… Только вот сложно пока воспринимать его, как человека. Скорее, как пупса. Смешного, любимого, требующего заботы и ухода… Ступеньки сами стелились под ноги. Я спускалась в подвал. Вот винный погреб. Храмов показывал мне это место. Одна из бочек, при нажатии на рычаг, открывается, словно дверь. Вот, в эту дверь мне и надо. Я оказалась в маленькой комнатке. Буквально пять квадратных метров. Четыре стены — и небольшой камень посередине. Я точно знаю, что лежит под ним. Некромантия? Да, немного. И магия крови тоже. Без этого дома не построить. Под камнем дома Сергея Никодимовича лежит змеиный череп (кстати — амурского полоза). Лежит там прядь волос, смоченная кровью самого Храмова, и лежит такая же прядь волос его сына, ныне покойного. Бедный малыш. Сейчас туда добавится еще две пряди волос. Нож у меня с собой. Специально захватила. Отрезать прядь волос у затылка, кольнуть палец кончиком ножи, связать прядку узелком, смочить узелок кровью. То же самое проделать с Андрюшкой. Аккуратно отрезать прядку, кольнуть пальчик — и тут же подхватить капельку крови. Ребенок разревелся, и пришлось его долго успокаивать. Ну все, все, маленький, все закончилось. Больше больно не будет. Это необходимость, это надо было, мама тоже пальчик наколола… Тсссс… Наконец, Андрюшка успокоился, и я надавила на угол камня. Открылась небольшая выемка в земле. Туда и полетели пряди волос. — Кровью — к крови. Пусть мой дом будет крепостью для тех, в ком течет моя кровь. Ритуальная фраза. В обычном зрении камень остается простым, темным. Но я-то вижу, как его оплетают жадные золотистые нити, пробегают по граням, впитываются внутрь… В Андрюшке течет кровь Храмова. Во мне… Условно — тоже. Я кровь от крови моего сына, как он — плоть от моей плоти. Я мать, я получаю защиту автоматически. Но сейчас у меня оказывается еще и доступ к пульту управления. Я могу что-то изменить, добавить… и я это сделаю! Сегодня и сейчас. Это не с бухты-барахты, я готовилась к этому последние несколько дней. Вливала силу в накопители, начитывала заклинания, так что сейчас у меня уйдет и меньше времени, и меньше сил. Это как заранее подготовить все для работы. Пришел в лабораторию и пашешь — не надо ни компьютер включать, ни программы устанавливать, знай себе, вводи данные. Так я и сделала. И то, когда все закончилось, мне больше всего хотелось уснуть, положив голову на этот родовой камень. Отлично сойдет вместо подушки. Увы, ребенок моих устремлений не разделял. Пришлось вставать и на одних стиснутых зубах тащиться в спальню. Ничего, переживу. Зато любого врага будет ждать та-акой приятный сюрприз! Главное — не один! Мой дом — моя крепость! И никак иначе! С учетом убийц, которые могут подстерегать за углом, это становится особенно актуальным. * * * Утро я проспала. Я спала до полудня, и спала бы дольше, если бы Ваня не притащил в мою спальню поднос с кофе и свежеиспеченными булочками. Пахло все это великолепие так, что я взвыла всем желудком и вылезла из-под одеяла. Плевать на фигуру! Амммм!!! В себя я пришла, только слопав три булочки и выпив две чашки кофе. — Ванечка, я тебя люблю! — Я тебя тоже люблю. Еще будешь? — Бубубу! — ответила я и вгрызлась еще сильнее в четвертую булочку. Ваня честно ждал, пока я не поем, не приведу себя в порядок и даже не переоденусь. И только потом начал задавать вопросы. — Маша, а какие у нас планы? — Написать Романову. Пройтись по магазинам. Ждать, — отчиталась я. — Романову — это понятно, — кивнул Ваня. — По магазинам… нам что-то надо? — Конечно. Я обязана быть одета по последней столичной моде. — Ты же в трауре? — Он тоже разный бывает, — вздохнула я. — Никуда не денешься, если меня пожелают видеть при дворе, надо выглядеть… — Сложно это все. — Привыкай, я надеюсь, ты тоже получишь дворянство. Хотя бы личное, для начала. Ваня кивнул. Эта мысль у него не вызвала отторжения. А причину получения дворянства мы тоже уже придумали. Можно получить дворянство или за выслугу, или за заслугу. Или как чиновник, пойти по гражданской части и с чина действительного статского советника можно было получить дворянство. Можно бы и в армию, и там служить до полковника, но простолюдину это решительно невозможно сделать. Я бы просто Ваню туда не отпустила. Одно дело — родину защищать, когда все на фронт, всё для победы. Это правильно. А вот в мирное время служить?