– Так всё, что говорят, – правда? И причина… он и вправду так поступил? – Да, я слышала это из уст самой жертвы – моей сестры. Видела, когда… она истекала кровью на моих руках. – Ужасно, ужасно… – тихо повторяет Дмитрий, потирая бороду. – Я говорил тебе, отец, что и отравление Николая – их рук дело. Найденных доказательств тебе было недостаточно? Они знают, что я для них не соперник, – встревает Даниил. – Значит, вы считаете, что Николая отравил Серат? – Да, Агата. Мы нашли серьёзные зацепки, даже отравителя, который во всём признался, – кивает Даниил. Устав держать руки перед собой, я расслабляюсь, поправляя юбку. – Тогда что же вы хотите от меня? – Помоги вылечить Николая, – отвечает король. Я хмурюсь, обдумывая его слова. – Вы просите меня продлить ему жизнь? – Да. Я сжимаю губы после того, как у меня непроизвольно вырывается усмешка. На лице всех троих появляется замешательство. – Вы вряд ли сами понимаете, о чём просите, – начинаю объяснять я. – Когда мы увеличиваем срок жизни, то его время будто замирает с этого момента. Поэтому, если продлевать жизнь старику, то он не станет вдруг моложе. Просто его старость растянется, и чары не будут давать ему умереть естественной смертью до определённого момента. Если Николай сейчас в плохом состоянии и я продлю ему жизнь, то он ещё очень долгие годы будет мучиться от отравы в его организме, будет не в силах умереть. – Я вижу, как с каждым моим словом они бледнеют, они явно не знали, как работают эти чары. – В каком он сейчас состоянии? – Он… без сознания, – тихо отвечает принцесса. – Тогда он в таком состоянии и останется. Пока кто-то не решит из милосердия проткнуть ему сердце мечом. Повисает тяжёлая тишина. Давая им мгновения подумать, я смотрю в огромные окна, пытаясь в темноте рассмотреть очертания сада или других зданий. – Однако… – прерываю я, когда Даниил уже открывает рот, – я могу попробовать укрепить его жизнь, что позволит ему прожить то, что ему было отведено изначально, как будто его никто и не травил. Но для этого мне нужно взглянуть на него, чтобы понять, с чем я имею дело и есть ли у него хоть капля надежды. – Конечно! – соглашается король, воодушевляясь, по залу проносится вздох облегчения. – Но что получу я? Все трое замирают, вероятно, позабыв, что меня сюда привели, а не пригласили. – Свободу, – отвечает Даниил. Свободу? Я смеюсь. Весело, как после удачной шутки. Не помню, когда я в последний раз так хохотала. Хоть члены королевской семьи и напрягаются, но прерывать меня они не торопятся, дожидаясь, пока мой смех утихнет сам собой. – И как вы планируете даровать мне свободу, принц Даниил? Свободу в могиле, из которой меня подняли? – Мы дадим тебе не только свободу, но и жизнь, и месть, а также столько золота, что тебе хватит до конца жизни. Чем больше Даниил обещает, тем мрачнее становится моё лицо. Меня раздражает, с какой лёгкостью он обнадёживает, когда способен лишь на последнее из всего списка. Всё веселье испаряется, когда я перевожу мрачный взгляд на короля. – Длинный список наград за попытку разбудить вашего сына. – Не только за это. Всё это ты получишь, если поможешь нам отомстить Серату за отравление принца. Раз мне не удалось завершить эту войну миром, стоит попробовать завершить её одним ударом. – Вы хотите использовать меня как наёмника? Никто не смеет предлагать такое служительнице богини Мораны. – Никто НЕ СМЕЛ такое предлагать, – возражает король. – И разве собственная смерть не сняла с твоих плеч эти обязанности? Разве сама богиня не бросила тебя, оставив в сырой земле, вместо того, чтобы забрать к себе? Справедливо. Но я всё равно сжимаю зубы от раздражения. И только Даниил задаёт правильный вопрос: – Разве ты не хочешь отомстить Ласнецовым? – Хочу, – вяло уступаю я. – Ты не только получишь свою месть, но и, убив Северина, положишь начало миру между странами. Я молчу, размышляя над предложением, а потом возвращаюсь к старому вопросу, не давая пока им своего согласия, но и не отвергая сразу. – Как вы планируете подарить мне жизнь? – Морок. Когда до меня доходит смысл, я с неподдельным шоком смотрю принцу в глаза, пытаясь разглядеть намёк на шутку на его лице, но он серьёзен. – Он никогда на это не согласится, – тихо выдыхаю я. – Уже согласился. Я слышала об этом особом даре Морока. За свою жизнь они могут один раз, лишь один, вернуть жизнь мертвецу, полностью оживить его. Но это опасное колдовство. Они отнимают от себя часть своей собственной жизни и отдают другому. После этого они уже не столь сильны, как раньше. От других Мар я слышала истории, что Морок применял эту способность редко и чаще всего отдавал часть жизни родственнику или любимому человеку. Какой смысл отдавать что-то столь ценное незнакомцу? – Сколько вы ему заплатили? Или что пообещали?! Просто так такое не дают, а уж тем более если это слуга Тени. – Это уже не твоя забота, – пренебрежительно машет рукой король, откидываясь на спинку своего трона. – Значит, вы заставите Морока меня оживить, дадите мне гору золота, отпустите, и я смогу уйти куда захочу? – Да, – кивает Дмитрий. – Если, конечно, не захочешь остаться, – поспешно добавляет Даниил. Я провожу ладонью по юбке, разглаживая несуществующие складки, думаю и вновь поднимаю взгляд на короля. – Тогда завтра я бы хотела познакомиться с его высочеством принцем Николаем. Уголки губ Даниила растягиваются в довольной улыбке. 8 Я нервно вышагиваю из одного конца в другой по небольшой комнате, в которой живу вместе с Анной, утыкаюсь в стену, потом разворачиваюсь и бездумно повторяю действие. Наша комната достаточно скромная, но чистая. Каменные стены, покрытые белой краской, простая лепнина на потолке, две мягкие кровати по разные стороны, два стола и один огромный шкаф. Зимой бывает прохладно, поэтому в комнате есть камин, а перед ним на каменном полу уложена шкура волка. Иногда Анна любит вечерами полежать на ней рядом с согревающим пламенем, почитывая какую-нибудь романтическую книгу. У нас в библиотеке мало подобной литературы, но она всегда просит помощниц в храме купить ей пару томов, если они отправляются в одну или другую столицу. Я бросаю взгляд на не заправленную кровать сестры, замечаю недочитанную книгу у подушки. В этом году я официально стала Марой: завершила свою подготовку и доказала сёстрам свои знания, пройдя все тесты. Поэтому через несколько месяцев мне выделят мою личную комнату. Но сейчас я здесь и от переживаний покусываю свой палец, не зная, что ещё делать. Два часа назад я была безумно зла на Анну за то, что она посмела нарушить правила и не вернуться в храм вовремя до наступления комендантского часа, но это было два часа назад. Уже перевалило за полночь, и теперь я волнуюсь. Прошло полгода, как она рассказала мне про свои отношения с принцем. Я до сих пор его не видела, но уже перестала наседать на сестру, потому что, к моему удивлению, она исправно выполняла своё обещание, тренируясь с небывалым доселе усердием. Не скажу, что получалось у неё прекрасно, но держала оружие она уже увереннее и стала выносливее в беге и физических упражнениях. Я почти решила, что этот принц идёт Анне даже на пользу, являясь её мотивацией. Он сделал то, что ни я, ни Анна от него не ожидали – сделал ей предложение руки и сердца, а когда она ответила, что не может, он пообещал никогда не жениться и всю свою жизнь любить её одну. Я громко фыркнула, услышав эту новость из уст сестры, не веря ни единому подобному слову, но Анна смотрела на меня с такой надеждой, проглатывая все обещанные им прелести, что у меня не хватало сил разбить её хрустальный замок с мечтами. Однако, благодаря их отношениям, прошло полгода без проблем между мной и Анной, полгода без ссор и препирательств, полгода сестра светилась от счастья, как полная луна в тёмной ночи. Полгода… Я резко оборачиваюсь, услышав шум где-то в коридоре за дверью. Распахнув дверь, выскакиваю наружу, оглядываю мрачный коридор, гадая, откуда мог донестись звук, но никого не замечаю. Быстрым шагом я сворачиваю налево по коридору, потом направо и ещё раз направо. Я выхожу во внутренний дворик, в который попадает каждый, кто проходит главную арку. Ступив на пушистый белый снег, я выдыхаю облачко пара и обхватываю себя руками, тихо ругаясь, что не захватила тёплый плащ, ведь без него я могу простудиться, если буду ждать здесь. Зима в этом году ранняя. До конца осени ещё две недели, но снег идёт регулярно уже последние десять дней подряд. Храм окружён лесом, а я, дура, так привыкла к спокойной и послушной сестре, что давно перестала спрашивать, где она встречается со своим принцем и куда они собираются. Я топчу мягкий снег под ногами, пытаясь согреться. Он так приятно скрипит в этой ночной тишине, что я перестаю неотрывно смотреть в тёмный провал входной арки и опускаю взгляд вниз. Губы сами собой растягиваются в улыбке, когда я смещаюсь в сторону и вновь топчу свежий, ещё нетронутый снег. Кожаные сапоги утопают по щиколотку, и на минуту я отвлекаюсь от своих переживаний о сестре. Руки зябнут от морозного воздуха, я решаю быстро захватить мантию и вернуться сюда, чтобы дождаться возвращения Анны и тут же отругать ее. В глубине души я продолжаю убеждать себя, что злюсь, но на самом деле я больше боюсь и переживаю за младшую сестру. Давлю кулаком на грудь, будто это может снять беспокойство. Уже много лет прошло с того дня на замёрзшем озере, но тогда был первый раз, когда я почувствовала этот страх впервые. – Агата! Крик Ирины настолько неожиданный, что я вздрагиваю, едва не поскальзываясь на заледенелых ступеньках. – Агата! Вот ты где! – Ирина бежит ко мне с другого конца внутреннего дворика, огибая неработающий сейчас фонтан в центре. – Я везде тебя искала! Думала, ты в комнате. Я только открываю и закрываю рот, гадая, сделала ли я что-то, за что меня могут наказать, или я о чём-то забыла, или она увидела, что Анны в храме нет, и теперь нам обеим попадёт. Анне за отлучку, она ещё не завершила обучение, а мне за то, что позволила. – Ирина, я могу всё объяснить…