© Арден Л., 2021 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021 Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность. * * * Эта книга посвящается всем тем, кто не захотел отпускать Мару и Морока. От автора Дорогой читатель! Данная книга является третьей в цикле «Смерть и Тень», но она же и отличается от основной дилогии, состоящей из книг «Мара и Морок» и «Мара и Морок. Особенная Тень». Желающие могут без волнений закончить знакомство с циклом на второй книге, так как первоначальная дилогия является завершённой историей. Третья часть – дополнительная книга для всех, кто хочет больше узнать о мире. Здесь новые герои, новые проблемы и другая история. Несмотря на то что события в этой книге происходят раньше, чем в дилогии, читать третью часть нужно последней. Только в таком случае будут ясны детали диалогов и рассказанной истории. В противном случае они останутся непонятными. Приятного чтения! Пролог Я много путешествовал, собирая любые истории, легенды, слухи, даже откровенные россказни о Марах и Мороках. И однажды мне попалась удивительная находка. И чем дольше я копался в этой истории, тем больше поразительных совпадений находил. Я до сих пор не могу быть точно уверен в правильности своих выводов, потому что детали были намеренно стёрты, а история этой Мары на первый взгляд одна из самых непримечательных и даже странных. Эта девочка жила приблизительно за три сотни лет до исчезновения всех Мар. Тогда не существовало Серата и Аракена. Территория этих королевств в тот период была разделена между пятью княжествами: двумя на севере и тремя на юге. Изначально все князья воевали и соперничали между собой, но со временем за счёт некоторых культурных различий, верований и повседневных привычек, под воздействием климатических условий произошло разделение на северную и южную стороны. Так южные княжества Яратское (главный город Ярат), Соленское (главный город Соленск) и Аракенское (главный город Аракен) начали поддерживать друг друга и сотрудничать, стоя против северных княжеств. На севере были Ашорское княжество (главный город Ашор) и Сератское (главный город Серат). История той Мары произошла в непростое время, когда все княжества оказались на пороге изменений, а большинство сказок были реальны и встречались смертным едва ли не каждый день. Сейчас хоть Мары и исчезли, но трудностей с нечистью у людей в разы меньше, чем было раньше. Ныне города у нас многолюднее, каменные стены крепче, а факелы горят даже по ночам, отпугивая оставшуюся нечисть и не давая ей прятаться в сумраке улиц. В старые же времена люди обвешивали дома оберегами, не забывали захватить полынь против русалок, если шли к водоёму, и верили, что призраки могут захватить живого человека, если не защитить голову украшенной лентой. Узнавая трудности судьбы этой Мары, я в очередной раз убедился, что у любых правил есть исключения. А если втянуты боги, то эти исключения чаще случайные, чем намеренные. И что бы кто ни говорил, я уверен, что её история вышла особенной и по-своему увлекательной, потому что семья этой Мары на моей памяти единственная, которая не смогла исполнить первое правило – покинуть место жительства и переехать, дабы юной служительнице богини не взбрело в голову сбежать домой. И вся загвоздка была в том, кем девочка являлась на самом деле. Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках 1 – Вот же дрянь! Я не хотела этого говорить, но фраза вылетает сама собой, когда я падаю лицом прямо на трухлявые сучья и влажный мох. Мне повезло. Буквально пару сантиметров вправо – и я разбила бы голову о камень. Руками упираюсь в землю, и к ладоням моментально прилипают грязь и старые листья. – Не ругайся, – насмешливо говорит Ясна. Едва успеваю откатиться в сторону, когда упырь в попытке впиться мне в шею сам с размаху врезается головой в булыжник. Морщусь, слыша треск костей, однако тварь не реагирует на боль. Нос, челюсть и несколько зубов сломаны, изо рта мертвеца капает вязкая, гнилая кровь. Я вскакиваю на ноги буквально на пару секунд раньше, чем это делает упырь, чтобы вновь броситься на меня. Шарю взглядом по мху в поисках обронённого оружия. Уклоняюсь и уворачиваюсь, лишь бы не попасть под острые зубы и обломанные, но длинные ногти, что нежить с радостью вонзит мне в кожу и мышцы, если успеет схватить. Ясна не помогает. Только лениво вгоняет короткий кинжал в шею одному из трёх мертвецов, который всё-таки заметил, что здесь не одна Мара, а две. Сестра распарывает тонкую кожу шеи, после за одно движение разрезает нити жизни, и тварь падает у её ног. Ясна брезгливо встряхивает рукой с кинжалом, дабы избавиться от крови, но одежда уже испачкана. – Не желаешь помочь? – иронично спрашиваю я и со всей силы пинаю ближайшего упыря по голени. Тот теряет равновесие и падает. Не успеваю размозжить его голову ботинком, как второй бросается на меня, и я отскакиваю в сторону, намеренно огибая кривую сосну. Ясна смеётся, наблюдая за этой незатейливой игрой в догонялки. Она на восемь с небольшим лет старше меня, хотя внешне не меняется с восемнадцати. – Тебе и без меня весело. Осталось всего лишь двое, – беззастенчиво отвечает она. Взглядом натыкаюсь на блеск стали среди сосновых шишек. Мой красный плащ цепляется за ветки кустарника, но я продираюсь вперёд, на ходу пригибаюсь, подхватывая топорик за дубовую рукоять. Разворачиваюсь и круговым движением опускаю оружие на голову преследующей меня твари – размахиваюсь с максимальной амплитудой и вгоняю лезвие ровно в центр лба. Водянистые глаза упыря закатываются, он ещё несколько раз открывает и закрывает порванный рот и только после этого оседает на землю. – Нити, – громко напоминает Ясна, а я бросаю на неё выразительный взгляд, потому что и так тянусь за ними. В этом году я закончила официальное девятилетнее обучение. Уж за такой срок невозможно не запомнить главное правило. Пока целы нити жизни, мертвец может подняться. У этого упыря одна из трёх нитей всё ещё сверкает живым золотистым светом, но лишь до момента, пока я не перерезаю её ножом. Та меркнет и исчезает, а мертвец грудой полусгнившей плоти остаётся лежать под ногами. Второй, которого я сбила ранее с ног, пошатываясь, поднимается. Теперь у него сломана не только челюсть, но и часть черепа. Вновь упал на камень. Однако это не мешает ему снова напасть. Я размашистым движением топорика отрубаю ему кисть, которой он тянется к моему лицу, и втыкаю нож в глазницу. Невольно вдыхаю запах полуразложившейся плоти, и меня начинает мутить. Я ведь только недавно поела, совсем не рассчитывая на встречу с мертвецами. – Молодец! – с довольной улыбкой хвалит меня Ясна, а я отвечаю ей хмурым взглядом. – Спасибо за помощь, сестра. – Не будь такой, я ведь действительно помогла, – надувает губы Ясна и демонстрирует мне грязный рукав. Вместо ответа я проверяю оставшихся мертвецов и перерезаю их нити жизни. В другой раз мы свалили бы их в кучу, сожгли или хотя бы закопали, чтобы деревенские дети не наткнулись на трупы. Но сейчас у меня нет ни времени, ни желания с этим разбираться. Ясна словно с приклеенной улыбкой наблюдает, как я принюхиваюсь, ища, в какую сторону идти. Нам и так прекрасно известно, где находятся ближайшие озёра, но мне нужно особенное. Чуя тонкий, сладковатый аромат цветущей липы, я моментально устремляюсь туда. Сестра не задаёт вопросов и следует за мной. Пять минут я целенаправленно шагаю по пружинящему мху, двигаясь к границе леса. А как только замечаю длинноволосых девиц под цветущим деревом на берегу озера, срываюсь на бег. Они не сразу замечают моё приближение и пускаются врассыпную, только когда я хватаю одну из них за волосы и бесцеремонно стаскиваю с ветки дерева. Русалка визжит, её сестры подхватывают и поднимают вопли, хотя их я не трогаю. Мерзавка не стесняется царапать мне руку, пока я стискиваю в кулаке её русые волосы. Она как дикий зверь верещит и брыкается. Я охаю, неожиданно получив болезненный удар в живот, и разжимаю пальцы. Нечисть пользуется свободой и пытается удрать, но чёрта с два ей удастся меня одурачить. Я дёргаюсь вперёд и хватаю её нити жизни, русалка моментально замирает, боясь даже шелохнуться, знает, что теперь лучше смирно стоять на месте. Её сестры, забравшись в воду, держатся на безопасном расстоянии, шипят на меня, хотят помочь своей мёртвой подружке, но Ясна встаёт рядом со мной, обнажая короткий прямой меч. – Притихли! – командным голосом приказывает она, а нечисть моментально прикусывает языки, прекращая скалиться, и теперь уже внимательнее осматривает наши красные одежды. Я удовлетворённо киваю, когда на прекрасных девичьих лицах появляется всё больше неуверенности и страха. Теперь они робко жмутся друг к другу, отодвигаясь от нас подальше. Некоторые и вовсе по пояс залезают в воду, готовые в любой момент скрыться. – Ну ты и дрянь! – вновь говорю я, встряхивая русалку за нити жизни. Она начинает канючить и рыдать, обильно роняя драгоценные слёзы на белое кружевное платье, почти такое же, как и на остальных мёртвых девушках. На вид ей лет семнадцать, большие голубые глаза, шелковистые русые волосы и жалобно трясущаяся нижняя губа. Босыми ногами она нервно приминает траву, дожидаясь возможности улизнуть. Вся эта напускная невинность меня не обманет. Стоит только отвлечься, как она опять начнёт верещать и вцепится мне в лицо ногтями. – Я вытащила из твоих волос полынь, пока ты выла и каталась по мху! А в ответ как ты мне отплатила?! – Меня окутывает злость, рука трясётся, и я едва сдерживаюсь, чтобы не оборвать жизнь девицы до конца. Как и у остальных русалок, из трёх нитей жизни две продолжают сверкать, но обитательницы вод всё равно нечисть. Были убиты или сами утопились в этом озере. Несмотря на их близость к потустороннему миру, целенаправленно русалок мы не убиваем. Они считаются в меру разумными и скорее зло шутят над смертными, чем специально вредят. Хотя мы строго запрещаем убивать людей, и если русалка замечена за подобным или же сходит с ума, становясь жестокой, а деревенские попросят нас от неё избавиться, то так мы и поступим. И что дёрнуло меня помочь этой девице? Пусть бы и дальше плакала, неспособная прикоснуться к траве, что жгла ей кожу головы. Может, и поделом было. Небось приставала к какому-то человеку, а у того был пучок полыни, как оберег от подобных ей. – Отпусти её, Мара, – неуверенно подаётся вперёд одна из других русалок. Вероятно, старшая среди своих сестёр. – Она ничего не сделала тебе. Людей она не топила. Сейчас наше время, на Русальной неделе даже в деревни позволено ходить! – Верни то, что украла, – чеканю я своей русалке, игнорируя слова её сестры. Та подчиняется, поднимает трясущуюся руку и медленно разжимает пальцы, демонстрируя мою подвеску. В центре серебряная лунница[1], заключённая в круг, а по краям нанизанные на кожаный шнурок жемчужные бусины. Другие девицы ахают и возбуждённо перешёптываются. – С ума сошла?! – рявкает старшая на русалку, которую я продолжаю удерживать. – Совсем мозги водой наполнились? Кто же крадёт у прислужниц Мораны?!