– … Однажды он отказался есть мои котлеты, которые совсем чуть-чуть подгорели, и сказал, что поест в другом месте. Я так молниеносно обиделась и накрутила себя, что за секунды мысленно забрала детей, улетела к родителям, развелась и страдала от одиночества, – Маша рассказывает свои забавные истории из жизни. Она умудряется сдерживать смех, а я хохочу так, что сводит живот. – И что, и что? – мне не терпится узнать развязку. – Выбросила котлеты в мусорное ведро, оборачиваюсь, а муж стоит уже в брюках, застегивает рубашку и говорит: «Поехали в ресторан, есть то хочется!» – она закатывает глаза и, улыбаясь, качает головой. Под модным каре я замечаю играющие переливы – сегодня на ней другие серьги, массивные, округлые, кажется, из какого-то необработанного камня. – Ну и семейка у вас! – просмеявшись, отпиваю какао. На уютной Машиной кухне напиток еще вкуснее, чем под ее окном. Вообще все пространство вокруг наполнено теплом и добротой, на столе стоят садовые цветы, на кухонном гарнитуре детские поделки, на подоконнике – та же стопка модных журналов, которую я заметила при первой встрече. Не знаю, как я умудрилась вызвать машину на адрес Эфа и понять это только после того, как оплатила поездку и вышла из такси. Пока я озадаченно смотрела на знакомый подъезд и раздумывала, что делать, Маша заметила меня из окна и предложила зайти. На вопрос о том, поссорились ли мы с Эфом, я кивнула. Больше тактичная девушка не сказала ни одного слова на эту тему. – А где твои дети? – спрашиваю я. – Судя по рассказам, они настоящие сорванцы, хочется взглянуть. О присутствии других членов семьи говорит только немытая посуда в раковине – одна девушка не съест столько и за неделю. – Гуляют с папой, – поймав мой взгляд, она взмахивает рукой в сторону посуды, – не буду мыть, нет настроения! Я улыбаюсь еще шире. А что, так можно? Позвать в гости почти незнакомого человека, не переживать об уборке, рассказывать забавные истории и общаться так, словно мы дружим сто лет? Удивительная легкость пропитывает весь наш разговор, и мне вдруг хочется поговорить с Машей по душам, поделиться с ней мыслями, рассказать о переживаниях, посветить в свои забавные истории. Хотя… Таких историй у меня нет. А если и есть, то их можно сосчитать по пальцам, и веселья в них будет лишь на пару вежливых улыбок. Глядя на нее, я вдруг осознаю, что живу как цветок в красивом горшке – хорошая почва, полезные удобрения, мощные корни, которые достанут влагу с любой глубины… Такой цветок-отличник можно носить на выставки и ставить другим в пример, но какая у него жизнь? Скучная, однообразная, правильная! Жизнь «по струнке», пресная до тошноты! – А чем ты занимаешься? – спрашивает Маша, засунув свой стакан из-под какао в полную раковину. Мой взгляд проскальзывает по ее образу – на девушке простой домашний костюм, идеально подчеркивающий женственную фигуру. Она удивительно гармонична, настоящая красавица, несмотря на отсутствие наряда и макияжа. – Наверняка у тебя интересная работа? – О да, – я оборачиваюсь, не вставая со стула, дотягиваюсь до подоконника и вытаскиваю из стопки ее журналов Белочерное. – Очень интересная. – Кладу ладонь на журнал. Маша округляет глаза и подается вперед. – Серьезно?! – выпаливает она так громко, что я подпрыгиваю. – Ты! Там! Работаешь?! Засмеявшись, я киваю и одним движением открываю журнал на своей колонке. Это номер прошлого месяца, и моя работа здесь очень хороша. – Вот это да! – она проводит рукой по странице, словно желая погладить написанный мной текст. – Это же невероятно круто! Я слышала, что у вас очень маленький коллектив, что вы почти семья, что к вам невозможно попасть… – она делает паузу, внимательно смотрит на меня и перелистывает журнал на последние страницы, которые всегда принадлежат Великану. – И что вы сами не знаете, кто делает эти информационные бомбы. – С семьей ты погорячилась, – от взгляда на статью Великана по телу пробегают мурашки, – а все остальное – так. – А мне кажется, что ты знаешь, кто это, – чуть прищурившись, Маша игриво взмахивает волосами. – Знаешь, просто не скажешь. Я пожимаю плечами и закрываю журнал. Неожиданно, но мне совсем не хочется говорить о работе. Хочется чего-то другого, легкого, нового и интересного. – Ну да ладно, пытать не буду. – Правильно, не пытай! – говорю, улыбаясь. Головная боль почти прошла, и я чувствую себя хорошо. – Лучше расскажи, чем занимаешься ты. – Я… – загадочно подернув бровью, девушка опускает глаза. – Занимаюсь любимым делом, но в сравнении с тобой это просто ерунда. – Нет, нет! – мой интерес вспыхивает вместе с ее румянцем. – Расскажи, пожалуйста, очень интересно, ведь мы почти… Я ловлю это слово на волоске от того, как оно было бы сказано. Что это сегодня со мной? Я ошарашила Майю предложение дружбы, и вот опять. Неужели мне так сильно не хватает человеческого общения, что хочется открывать людей и идти на сближение так прямолинейно? – … почти подружились, – Маша договаривает за меня и смотрит испытующе, словно взвешивая степень только что возникшего доверия и думая, стоит ли посвящать меня в свои труды. Чем же она занимается? Может быть, работает с людьми, судя по легкой манере общения? Или в бьюти-индустрии, судя по красоте? А может быть, у нее какая-то удивительная специфическая деятельность – стюардесса, например, или вожатая трамвая… – Ладно, пошли! – она вдруг подскакивает со стула и берет меня за руку. – Куда? – я поднимаюсь следом, спешно допивая вкусное какао. – Пошли скорее, хочу показать! Да-да! Я хочу тебе показать! – она так и подпрыгивает на месте. – Но куда, уже стемнело? – Здесь недалеко, идем, идем… – и Маша за руку вытягивает меня из кухни. Глава 52 Великан Идти и правда пришлось недалеко, потому что Маша работает прямо дома – в соседней комнате. Перешагнув через разбросанную обувь в коридоре, пройдя мимо большого зала и заваленной игрушками детской, мы оказываемся около закрытой двери. Маша делает глубокий вдох и резкий выдох, словно готовясь к прыжку, а затем поворачивает дверную ручку. Перешагиваю порог, и у меня перехватывает дыхание. Блеск. Сияние. Линии. Формы. – Где мы? – спрашиваю почему-то шепотом. Небольшая комната заставлена тумбами и завешана полками. На каждой тумбе – лампа. На каждой полке поверх черных кусочков ткани разложены камни, оправы и цепочки. Я не специалист и не могу понять, драгоценные это камни или нет, но в лучах заката кажется, что мы в настоящей сокровищнице. Все вокруг светится, переливается, манит своими гранями. – Это мое место силы! – гордо отвечает Маша и, щелкнув выключателем, зажигает свет. Природное освещение перебивается искусственным, передо мной предстает полная картина – три тумбы оказываются небольшими столиками, на каждом из которых есть лампа и маленькие чашечки с крошечными бусинками, гвоздиками, колечками и другой фурнитурой. Полки размещены ступенями в четыре ряда, на них рядом с камнями лежат увеличительные стекла, мотки ниток и лесок. Все здесь расставлено в особом, известном только хозяйке порядке. Камни на тканях размещены в линии в разных направлениях и разном количестве. Чашечки на столах определены в ряды от меньшей к большей. Все верхние полки отличаются по ширине, все нижние – по длине. Кажется, это единственная комната в доме, где царит абсолютный порядок. – Могу предположить, что детей ты сюда не пускаешь… – говорю, жадно изучая главами открывшуюся мне тайну. Маша смеется, пританцовывая, делает круг по маленькой сокровищнице и присаживается на неприметный стул возле окна. На миг она закрывает глаза от удовольствия и разводит руки в стороны, как бы обнимая свои владения. – Это только мой мир! – восклицает она и тут же, снова подскочив на ноги, принимается показывать мне достопримечательности. – Вот, смотри, это настоящий агат, я купила его на ярмарке в прошлом году, он был в медной оправе, в старых серьгах, а продавала его какая-то девчонка, совсем молодая, ничего не смыслит в камнях, я огранила его по-новому, спилила всю старость. – Она тараторит и крутит в руках темный красивый камень. – А вот, вот… – дотягивается до верхней полки. – Это малахит, посмотри, совсем малыш, заказывала его из-за границы, а вот – опал, чего он мне стоил, у нас таких нет, почти контрабанда… Я едва успеваю следить за движениями ее рук и потоками слов. Мы медленно двигаемся от одной полки к другой, рассматривая жемчуга, аметисты, хризолиты, топазы и рубины. Заботливо прикасаясь к каждому камню, Маша рассказывает об истории его приобретения и уникальных, почти магических свойствах. По ее словам, жемчуг может успокоить дерзкий нрав, рубин препятствует депрессии, аметист добавляет энергии, малахит приносит удачу… Ясно одно – Маша занимается созданием изделий из полудрагоценных камней, делает их на заказ, камни и фурнитуру добывает в самых неожиданных местах и работает со всей душой. Я слушаю, какие чудеса происходят в этой комнате, и у меня бегут мурашки. Я представляю, как красивые женские пальцы работают с твердой текстурой. Как камень поддается уверенным любовным прикосновениям, как подбираются оправы, застежки, цепочки, и как счастливый обладатель уникального изделия сияет, впервые надевая украшение. Сияние… Си-я-ни-е. Представляю его так ясно, что почти вижу. Как ни стараюсь, не могу уловить всю суть Машиных историй, но в потоке ее бешеной энергии чувствую себя радостно и легко. Вот как это бывает! Можно работать дома, не переживать о коллективе, не вкладываться в карьеру и чувствовать себя… – Я по-настоящему счастлива! – Маша перебивает и подытоживает мою мысль. – И ты первый человек, не считая мужа и детей, который видит мой кабинет! – Ты сама счастлива и людей делаешь счастливее, – я польщена ее доверием и говорю смущенно. – Наверное, это очень приятно. – А знаешь, да! – улыбаясь, она кивает. – Я так обожаю свое дело, что в каждую работу вкладываю любовь, и, похоже, заказчики это чувствуют. За годы не было ни одного недовольного клиента, и рекламу я ни разу не давала – все по рекомендациям, и от семьи дело меня не отвлекает, даже наоборот – дает силы. Настоящее бытовое волшебство. – Это магия… – произношу заворожено. – Та самая, которую я везде ищу… – Да, так и есть! – говорит Маша. – И мы все владеем магией, одни магией украшений, другие магией слов, – она легко подмигивает мне.