Искренне не понимаю, чего она хочет добиться. Все мосты уже сожжены, на все вопросы найдены ответы, и более не за чем встречаться – даже обиды прощаются как-то сами собой. Остается только невысказанный вопрос: «Что же ты, сука такая, столько времени мне голову морочила-то?» Опешив от моего грубоватого ответа, Камилла на секунду в ступор впадает, уязвленная до глубины души. Ничего, переживет! - Ну, и вали! – придя в себя, почти шипит, щуря темно-карие глаза, кривит презрительно полные губы. - Ты жалок, Волков. Просто идеальная пара для твоей серой мышки. Криво усмехаюсь, ощущая, как подушечки пальцев буквально пощипывает от желания встряхнуть гадюку, чтобы поставить на место. Пусть только еще раз насчет Алены заикнется! - И не мечтай, что я думаю о тебе! – поджимает губы так, что они почти в одну сплошную линию превращаются, накидывая безжалостно ей пару годов сверху. — Я вспоминаю о тебе каждую субботу, лишь когда твоей рубашкой полы мою. Только ее слова мимо ушей пролетают. Уже давно не актуально. – Ты и полы моешь? – усмехаюсь, будто Камилла анекдоты «травит». — Ничего забавнее в жизни не слышал. Не обращая внимания на мои слова, бывшая подается вперед. Глаза темным блеском горят. Освещение такое, что кажется будто черный зрачок радужку поглощает миллиметр за миллиметром, в черную бездну превращаясь. В голове тут же образ других глаз появляется: голубых, как небо, чистых и невинных. - Знаешь, ты всегда был и будешь моим, – не успокаивается блондинка, сжимает пальцы в кулаки так, что костяшки белеют. - Мой парень, мой жених, мой муж, мой «бывший». Если бы не я, ты бы так никогда не поднялся. - Залог успешного мужчины, в правильном выборе жены, – говорю с расстановкой, чтобы каждое слово до этой дряни дошло. — И я его сделал. ТЫ здесь, Камилла, не причем, - ставлю безапелляционно точку в этом, мягко говоря, неприятном разговоре. Сама напросилась! – Ты не знаешь, от чего отказываешься. – Хорошо, я буду лояльным, - сдерживаться с каждой секундой все более неимоверных усилий стоит, — и не пошлю тебя на три буквы, Камилла. Иди на все четыре стороны и будь счастлива. Главное, у меня на пути больше не встречайся. – Знаешь, что? Я желаю тебе удачи, Волков, потому что свое счастье ты уже потерял. Счастье?! Серьезно? Это настолько смешно звучит, что я еле сдерживаю удивлённый смешок. Про прошлые отношения я думаю лишь одно: лучше хреновый конец, чем бесконечная хрень. Поэтому не понимаю настойчивых попыток Камиллы привлечь мое внимание. Округлый подбородок дрожит. Ей с трудом удается удерживать самообладание. Безошибочно улавливаю алкогольные пары. Такая жалкая… Увидев, как я морщусь, умоляюще в глаза вглядывается: – Даже дым сигарет и алкоголь не помогают забыть тебя. – Между нами все кончено, Камилла, – обрываю жалкие потуги бывшей жены. — Причем уже очень давно, – даю последний совет, прежде чем отвернуться, чтобы продолжить свой путь. — Лучше займись своим любовником. Вновь впивается в мою руку ногтями, тянет к себе. Смириться не желает, пока весь яд до конца не сцедит. - Никого бы не было, если бы ты не был таким чертовым ублюдком! Твои бесконечные рейсы, безденежье, пустые обещания, что скоро все изменится! А теперь все этой на блюдечке досталось, после моих страданий! – срывается Камилла. — А любовник, Волков, это лишь результат невостребованности женских желаний мужем. Если бы любил не ушел! – Может, ты в чем-то и права, Камилла. Я не снимаю с себя ответственности, - сухо отвечаю бывшей, — но порой нужно уметь уйти вперед, не оглядываясь на людей, которые тебя предали. Уже через секунду понимаю: хорошее обращение с бывшей женой ничем положительным не заканчивается. – Ты пожалеешь, — негодующе встряхиваете обесцвеченными волосами, и моего обоняния тошнотворно тяжелый пудровый аромат касается. - Мое предложение действует ограниченное время. Потом будет поздно! Завтра мы могли бы встретиться… Про себя хмыкаю. В этом вся Камилла. Манипуляции и много яда… Лучше получить пулю в лоб, чем этот идиотский разговор продолжать. – Никогда не бывает поздно… - делаю паузу, замечая то, как в карих глазах бывшей жены начинает разгораться надежда, но тут же душу ее на корню, — бывает лишь уже безразлично, Камилла. Я люблю свою жену, так что, можешь не стараться. Найди себе другую цель. Но стоит мне отвернуться, как в спину со свистом летят слова острее кинжала: – А твоя мышка даром время не теряет. Оборачиваюсь, ощущая неприятное чувство, которое поднимается откуда-то из глубины груди. Вот ведь не уймется эта сатана! – Ты же ее ищешь? – Где Алена? - сжимаю зубы, почти теряя терпение. — Клянусь Богом, если ты… - обхватываю женское запястье так, что золотой браслет Камиллы с силой впивается в кожу. – Больно, — шипит, пытаясь вырвать руку, а затем, с ненавистью глядя мне в лицо, с издевкой кидает. — Спроси у Лазарева. Я видела, как они ВМЕСТЕ выходили на террасу. Вот теперь она всецело привлекла мое внимание! Слепая ярость с ревностью на секунду с ног сбивает. Да нет, не может быть… Это ерунда какая-то! В сердце зарождается ярость подобно раскалённому углю, который невозможно удержать в руках. – Клянусь, если ты мне наврала, сильно пожалеешь об этом. Резко направляюсь в сторону террасы. Злость мгновенно через край хлещет, как только надменное лицо Лазарева представляю. Нет, ярость никуда не делась, никуда не исчезла, но сейчас я почему-то спокоен. И не просто спокоен, а так, словно обожрался успокоительного. Если Лазарев Алену хоть пальцем тронет – убью лично. Лично! Это мусор! Мир станет только лучше, если я вычищу его от таких отбросов, как Лазарев.