— Дырки в носке уже нет. — Мама заштопала, — объяснил Юэль. Соня зажгла сигарету и с задумчивым видом выпустила колечко дыма. — А в этом городишке много болтают, — сказала она. — Ничего не скроешь, — согласился Юэль. — Люди говорят, — продолжала она, — о том, о сем. Когда стоишь за прилавком, слышишь много всего интересного. Знаешь, что мне рассказали сегодня? После того, как ты ушел? Юэль мотнул головой. — Что та женщина сказала правду. Что у тебя нет брата по имени Аллан. И что у тебя вообще нет братьев. Она не сердилась. Она улыбалась. Приветливо улыбалась. Юэль решил, что единственное, что ему остается, — это рассказать всю правду. — Я хотел продать тебе журналы, — пробормотал он. — Мне пришлось выдумать Аллана. И Юэль рассказал про Отто. О том, как он заплатил ему три кроны. Она расхохоталась. Но по-прежнему дружелюбно. — Все говорят о Юэле Густафсоне, — сказала она, когда Юэлю было уже нечего добавить о журналах. — Все, что они говорят, неправда. — Но все же кое-какая правда выходит на свет, — продолжала Соня. — Хотя я тоже считаю, что тетки часто болтают о том, о чем не имеют ни малейшего понятия. — В этой дыре полным-полно кумушек, — согласился Юэль. — Стоит написать в снег, и все тут же узнают об этом. Девушка опять рассмеялась. — Теперь они судачат как раз о тебе, — сказала она. — Все считают, что ты очень сильный, раз тебе удалось спасти того старика. — Симона Урвэдера. Так его зовут. — Урвэдер? — Да, Урвэдер. — Хотела бы я иметь такую фамилию, — заметила Соня. — Она звучит лучше, чем Матсон. — И лучше, чем Густафсон. — Люди болтают, — снова повторила она. — Сегодня кто-то рассказал мне, что у тебя нет никакого брата. И еще они говорят о том, что у тебя нет мамы. «Я пропал, — подумал Юэль. — Она все знает. Скоро она догадается и про прозрачные одежды. Она умеет читать мысли, а не просто слушает этих балаболок». — Это не мое дело, — сказала Соня. — Но мне все же интересно, кто штопает тебе дырявые носки? — Я сам, — ответил Юэль. — Я хожу в магазин и готовлю еду. Я сам себе мама. Но я не слушаю, что обо мне болтают. Если я захочу, я расскажу все сам. Соня вдруг посерьезнела. — Я спросила всего лишь из любопытства, — сказала она. — Это мой большой недостаток. Я слишком любопытна. — Я тоже, — ответил Юэль. — Но я не думаю, что это недостаток. Она потушила сигарету. Юэль уставился на ее красные губы. Внутри что-то екнуло. Вот если бы эти губы научили его целоваться. Это куда интереснее, чем с Эвой-Лизой. — Я приготовила чай, — сказала Соня и встала. — Хочешь? — Да, спасибо, — ответил Юэль. Он терпеть не мог чай. От него только хочется писать. Но ведь сейчас сама Соня Матсон предлагает ему. Отказаться невозможно. Соня принесла в комнату чашки и чайник. Юэль сделал глоток. Чай был невкусный, но он стал пить. — Расскажи, как все случилось, — попросила Соня. — Тогда, в бурю. Юэль рассказал обо всем. О том, как он нашел Симона и как тащил его к дому. Поскольку она, наверно, все это уже слышала, он не решился ничего приукрасить. Хотя ему ужасно хотелось. — Должно быть, ты сильный, — сказала она. — И упорный. — Да ну, — отмахнулся Юэль. — Я просто очень старался. Девушка отставила чашку и зажгла новую сигарету. — Ты куришь? — спросила она. Юэль чуть было не ответил, что да. Но вовремя спохватился. Если он возьмет в рот сигарету, то тут же закашляется. Он покачал головой. Курить он не хочет. — А теперь ты можешь спрашивать меня, — сказала Соня. — Два вопроса. Не больше. Юэль задумался. Два вопроса это не так много. Он должен подумать. Что же ему действительно хочется узнать? — Зачем ты сюда приехала? — спросил он. Ответ на этот вопрос ему больше всего хотелось услышать. Как человек, живущий в Стокгольме, может по собственной воле отправиться в такую глушь? — Мне нужно было уехать, — ответила Соня. — Я так устала от всего. Юэль заметил, что она переменилась в лице. Вдруг в одно мгновение посерьезнела. Он подумал, что спросил о чем-то, что ей неприятно. — Вокруг меня было слишком много парней, — пояснила она. — И от некоторых из них я никак не могла отделаться. Поэтому я приехала сюда. Сколько я здесь пробуду, пока не знаю. Посмотрим. Как мне понравится. Как я буду тут себя чувствовать. И как все сложится. Перенесу ли я вашу зиму. Юэль пытался понять, о чем она говорит. Слишком много парней? Что это значит? И почему она не могла от них отделаться? Следующий вопрос должен был быть последним. Юэлю не пришлось долго думать. Он сгорал от любопытства и не отрицал, что ревнует. — С кем ты приходила на днях в кино? Соня застыла, не донеся чашку до рта. — А откуда ты знаешь, что я была в кино? — Я тоже был там, — ответил Юэль. — Но фильм показывали дрянной. — Но ведь детей на него не пускали, — удивилась она. — А тебе нет пятнадцати. — Я прошел через потайную дверь, — объяснил Юэль. Она поставила чашку на блюдце. — А вот теперь ты мне врешь, — сказала Соня. Она впервые рассердилась. — Это правда, — настаивал он. — Ну и как же закончился фильм? — резко спросила девушка. — Не знаю. — Значит врешь. — Мне пришлось уйти незадолго до конца. Иначе Энгман заметил бы, что кто-то пробрался без билета. Нельзя оставаться в зале, когда зажгут свет. — Кто такой Энгман? — Сторож в кинотеатре. — Я тебе не верю. Тебя там не было.