— Семейная традиция. Основа нашего пантеона — баланс. Где свет — там и тьма. За жизнью следует смерть, а разрушение дает начало новой жизни. Белый бог — Белобог и Чернобог — братья, понимаешь. Мой дядя — белый волхв, один из его сыновей, вероятно, тоже будет белым волхвом, а наша сторона — черная. Вот почему я служитель Чернобога. Он повернулся ко мне и усмехнулся. — А ещё из-за цыпочек. Ха! — Цыпочек? — Мм-м. — Он кивнул, совершенно серьезно. — Женщинам нравятся мужчины в черном. Я засмеялась. — Признайся, ты была впечатлена! Я продолжала смеяться. — Ну хоть немного? — Он поднял указательный и большой пальцы примерно на дюйм друг от друга. — Что ни капли? — Я была впечатлена. — Вот, видишь? — Правда, это потому, что ты выглядишь забавным и беззаботным. — Я делаю столько всякого дерьма, чтобы десять кварталов города не спали по ночам, просыпаясь от ночных кошмаров. Мне не нужно поддерживать имидж. По крайней мере, не все время. — Он взглянул на меня. — В свободное время я, действительно, хороший парень. Даже готовлю. Улица кончилась. Под нами раскинулось огромное кладбище разрушенных зданий, некоторые из которых были немногим больше, чем кучи бетонной пыли, а некоторые все еще слабо узнаваемые строения, какими они были раньше. Лунный свет сиял в миллионе стеклянных осколков. Через обломки были перекинуты деревянные мосты. Слева, за пустыми оболочками зданий, поднимался бирюзовый и оранжевый туман, как слабое северное сияние, упавшее с неба. Юникорн-Лейн — место, где магия бушевала и сопротивлялась, как разъяренная дикая кобылица. Нам стоит держаться подальше. Только дураки могут отправиться в Юникорн при действовавшей магии. Мы начали движение по длинному мосту. — А что насчет тебя? — спросил Роман. — Кажется, что-то в тебе изменилось. — Что? — Раньше ты была более скованная. — Он провел рукой по лицу, выражение его лица стало хмурым. — Очень серьезная. Робот — Андреа. Хах, робот? Я показала ему край улыбки. — Но я тебе все равно понравилась. — А как такая может не понравиться? — Он указал на меня рукой. — Я всего лишь мужчина. — Ты бесстыдник. Он ухмыльнулся. — Но нет, серьезно. Что случилось? Или это просто потому, что там была Катя? — Катя? — Кейт. Твоя подруга. — О, нет, она здесь не причем. — Я пожала плечами. — Я провела долгое время, пряча другую часть себя. И думала, что лучшее решение — это подавлять свою звериную сторону. Знаешь, плохую сторону. Он кивнул. — Но это не было «плохим». Оказалось, что я душила в себе что-то важное. И сама же это искалечила. Я ковыляла, как узник в ножных кандалах, а затем героически хромала по жизни. Когда я думаю обо всем том веселье, которое я могла бы получить, обо всех шансах, которыми я могла бы воспользоваться, меня даже немного подташнивает. Но сейчас я освободилась. Может быть, даже стала слишком свободна, но мне это нравится. — Получать удовольствие от чего-то — это здорово, — заметил он. — Ты же меня понимаешь, что иногда нужно просто отпустить, верно? — Спросила я. Вероятно, ему тоже нечасто удавалось срываться с цепи. Его лицо стало мрачным. — Когда я отпускаю — чьи-то жизни обрываются. У таких людей, как я, много имен. Волхв, kudesnik, что значит «маг», charodei — означает «чародей», но наиболее распространенным термином в истории является mudrets. Мудрый человек. Люди говорят, что мудрость приходит с опытом, что по сути является лишь вежливым способом сказать, что, если ты облажаешься, люди будут страдать, а твоя вина будет грызть тебя по ночам. Что ж, я заслужил свою мудрость, каждую ее долю. . Давай лучше поговорим о другом. Поговорим о том, что, когда мы приедем к тебе домой, ты же предложишь мне чашечку чая. Ты ведь пьешь чай, не так ли? Я кивнула. Может быть, я предложу ему чашку чая. Почему бы и нет? — Какой именно чай? — Эрл Грей, если я смогу его достать. — Ты положишь в него сахар? — Нет. Он остановился с шокированным выражением лица. — Нет сахара? — Нет. — Тебе обязательно нужен сахар. И лимон. Ночной ветерок закружился вокруг меня, и я уловила слабый оттенок жасмина, за которым последовал тот же многослойный аромат, который я чувствовала в офисе Глории. Я вставила стрелу в лук и развернулась, осматривая руины. — Что такое? — На нас собираются напасть. — Кто? — Люди с ядовитыми змеиными клыками. В безлюдных тихих руинах не было никакого движения. Минимум полмили отделяло нас от улицы, а до моста оставалась еще одна-две мили. Роман вытащил свой деревянный посох из кожаного футляра. — Откуда они взялись? — Я не знаю. — Сколько? — Не знаю. Позади нас что-то лязгнуло по дереву. Я обернулась. Женщина перелезла через край и пересекла мост, пригнувшись и держа в руках тактический боевой клинок. За ней появился мужчина. Никаких физических нагрузок. Никаких драк и бега. . Ну, я старалась. Сухой хлопок, похожий на треск стекла, ударил по барабанным перепонкам. Облако черного дыма взорвалось с другой стороны моста, отрезая нас. — Телепортация, хах. Ладно. Я им займусь, — пробормотал Роман и начал копаться в мешочках на поясе. Женщина зашипела на меня, обнажая клыки. Ладно. Хватит с меня на сегодня. Я выстрелила. Тетива звякнула, и стрела вылетела из левого глаза женщины. Мужчина бросился на меня. Стрела, прицел, направление, огонь — и все за одну секунду. Второй болт перерезал мужчине горло, издав, порадовавший меня крик. Он споткнулся, накренился и перевалился через борт. Черный дым превратился в лысого мужчину. На нем была широкая роба в множестве складок из кирпично-красной ткани и странный передник. В руке он держал короткий посох. Несколько маленьких глиняных сфер свисали с посоха, подвешенные на веревке, как гроздья винограда. Ещё один колдун. Отлично. Роман сорвал с пояса мешок и швырнул в воздух красноватый порошок. Крошечные гранулы пыли сначала неподвижно застыли, а затем зашевелились, становясь чернее и отращивая крылышки. Рой черных мух устремился к человеку. На мост забралось еще больше людей. Стрела — пуск. Стрела — пуск. Двое упали, но другие продолжали наступать. Пуск, пуск, пуск. Мужчина пропел единственное слово. Магия ударила по мне, чуть не вырвав лук из моих пальцев. Мухи посыпались на землю облаком пепла. Маг замахал своим посохом, оторвал от него небольшой горшок и швырнул на землю. Мост задрожал, и белые скорпионы поползли по доскам, направляясь к нам.