В этот момент меня охватил ужас, и я не могла больше сдерживать рыдания. Ведь я была далеко не единственной из Мерлинов, кому не дали шанса на светлое будущее – мои мать и отец, Мередит и Тара… Это пророчество сломало жизни многим людям. Слишком многим. Наконец Мэй первой прервала молчание: – Я не хочу судить тебя, Брайан, поскольку, к счастью, в моей семье не запрещалось заводить детей. Но ты не должен был поступать так. Как минимум, ты обязан был сразу сказать нам всю правду, когда у тебя был шанс. – Чтобы вы прикончили Кэролайн на месте? Не для того я так старательно прятал ее в тайном месте после смерти ее матери, чтобы вы сейчас хладнокровно убили ее. Голос моего отца звучал совсем не так твердо, как должен был бы звучать при этих словах. Ему было плохо, как и Эшу, но никто из окружающих не старался помочь им, они лишь жаждали мести. Джордж хлопнул себя по лбу. – Так вот почему ты так защищал Джареда, когда я ругал его за неумелые попытки убить девчонку! Ты знал, что у него ничего не выйдет. – Я на это надеялся, – признался Брайан. – Если бы ты назначил кого-то другого, то вероятность того, что из этого что-то могло получиться, сильно возросла. – Я никак не могу понять, почему это так, – тихо сказала мать Эша, покачав головой и скрестив руки на груди, – но, кажется, только ты один не осознаешь, что все это было для общего блага. Как она могла оставаться такой жесткой и невозмутимой, когда ее собственный сын сейчас находился на волоске от смерти? Я ни капельки не сомневалась, что, если бы по результатам того соревнования много лет назад не Мерлинам, а Морганам пришлось бы лишать жизни своих детей, то Саманта сделала бы это. Но, возможно, я была несправедлива, и пророчество так повлияло на ее жизнь, что ей пришлось стать такой, какой я видела ее сейчас. – И все же Брайан должен понести наказание за свой поступок, – заявил Гарри Морган. – Призвать к ответу Софи Лекурт мы уже не сможем. – Не волнуйся, об этом мы позаботимся, – решительно ответил Джордж. – Но он один из вас, – возразил Гарри. – И вы… – Нет, – прервала его Мэй. – Наш клан больше не будет вмешиваться в это дело. – Что, прости? Мэй, мы не должны так поступать. Ты не можешь просто отпустить их. Казалось, Гарри был не единственным из Морганов, кто выглядел несогласным с решением Мэй, и даже родители Эша смотрели на нее непонимающим взглядом. Но Мэй осталась непреклонна. – Совершенно очевидно, что Морганы не относятся к двум самым могущественным кланам Лондона, о которых шла речь в пророчестве, значит, нас это больше не касается. – Но Мэй, – заговорил Джордж, – ты же не можешь вот так… – Я могу, и именно это и сделаю, – твердо ответила она. – А теперь, пожалуйста, покиньте Пионовый зал. Глава 3 – Кэролайн! Все в порядке? Мне потребовалось еще несколько мгновений, чтобы мысленно вернуться в реальность и расслышать слова Анри. Он остановил мотоцикл у роскошного отеля, мимо которого я проходила много раз в своей жизни, но я никогда не смогла бы позволить себе провести там хоть одну ночь. Быстрым движением руки я вытерла слезы и кивнула. – Что случилось? – серьезным голосом спросил Анри. Я тяжело вздохнула. – Мой отец… Он разделил со мной воспоминания о своем прошлом и о Софи. Кроме того, Морганы с Мерлинами держат его в заключении, а Эш все еще без сознания. Я беспокоюсь. Кажется, его семья не собирается помогать ему. – Не делай таких выводов, Кэролайн. Морганов можно недолюбливать, мне тоже они не очень нравятся, но если они в состоянии сделать хоть что-то для Эша, то они это сделают, – он успокаивающе погладил меня по руке. – Как твой отец? Я пожала плечами. – Он держится молодцом, но мне трудно сказать, что там с его ранами. Я никогда не вижу его самого во время этих видений, но он показался мне слабым и усталым. Я должна спасти его, Анри. Я должна вытащить его оттуда. Он все еще в Пионовом зале. Если мы поторопимся…. Я хотела уже сесть обратно на мотоцикл, но Анри удержал меня за руку. – Кэролайн, прошу тебя. Я понимаю, он твой отец, но сейчас ты ничем не сможешь помочь ему. Город полон магов, которые стремятся убить тебя, и в Пионовом зале тоже тебя не ждет ничего хорошего. Кроме того, ты сама не менее измучена, чем твой отец. В таком состоянии ты ничего не сможешь для него сделать. – Но, как минимум, я должна попытаться. Он мой папа, Анри. Что бы ты сделал на моем месте? Он грустно улыбнулся, при этом покачав головой. – После Эша ты самая упрямая из всех, кого я знаю. И все же я не могу позволить тебе пойти туда. – Мне не нужно твое разрешение, – резко ответила я. – Как и твоя помощь. Но на самом деле все было не так, и я это знала. Даже вместе с Анри мои шансы были довольно малы, но без него их не оставалось совсем. Не было смысла врать себе. У меня по-прежнему практически не было опыта в том, как контролировать свою магию, и, кроме того, мои силы закончились, тело чувствовало себя так, как будто его кто-то пожевал и выплюнул. В общем, ничего хорошего. И все же я лучше знала, что мне нужно. Я резко развернулась и хотела уже пойти пешком в сторону Кенсингтона, обратно к Эшу и моему отцу. Но Анри снова схватил меня за руку и потянул к себе. – Кэролайн, прости меня, но твой отец не для того столько лет берег тебя на свой страх и риск, чтобы ты вот так взяла и снова поставила на карту свою жизнь. Он не хотел бы этого, и я тоже. Я боюсь за тебя, ты понимаешь? Да, возможно, ты сделала свой выбор в пользу Эша, и, видимо, мы с тобой находимся в некоторой степени родства, но это ничего не меняет в моих чувствах к тебе. Все это время он смотрел мне прямо в глаза, хотя это, казалось, давалось ему нелегко. Мне пришлось отказаться от своего плана, и не только из-за слов Анри, но также потому, что мой организм просто сходил с ума. Я надеялась, что после магической активации все это, наконец, закончится, но сейчас я чувствовала себя намного хуже, чем хотелось бы. – Ну, пойдем. Здесь на улице мы с тобой не в безопасности. Давай заселимся в отель, ты отдохнешь, и завтра мы решим, как быть дальше, – сказал Анри, положив мне руку на талию, и я неохотно последовала за ним в фойе роскошного отеля. Мой отец лежал на неровном каменном полу в каком-то подвале. Это была не темница под Пионовым залом, но что-то, очень на нее похожее. Я чувствовала холодный твердый камень под телом моего отца так, будто это я сама лежала на нем. Папа свернулся, подтянув к себе колени и зажимая руками рану на животе. Вокруг него виднелась темная лужа крови. Он дрожал всем телом, как из-за жуткого холода, царившего в помещении, так и из-за лихорадки, пожиравшей его изнутри, словно лесной пожар. Я ощущала этот жар, как будто он передавался мне вместе с видением. – Помогите, – с трудом выговорил он почти шепотом. Он закашлялся и сплюнул на пол кровь. В ответ на это раздалось презрительное фырканье Джорджа Мерлина, стоявшего с другой стороны решетки. Лунный свет частично падал ему на лицо, но глаз почти не было видно. – Ты действительно думаешь, что я помогу тебе после того, как ты поступил со всем нашим кланом? Будь моя воля, ты сгнил бы в этом подвале. Господи! Моему отцу нужен врач, скорая помощь, магия… Что угодно! Я закричала, но не услышала никакого звука. Никто не обращал на меня никакого внимания. Мой отец мог умереть, и я была не в силах помешать этому. – Все будет хорошо, – прошептал чей-то голос, явно не из темницы. Кто-то убрал мне волосы с лица, и я почувствовала что-то холодное и влажное у себя на лбу. Я открыла глаза и хотела сесть, но чьи-то руки остановили меня. Это был Анри. Он сидел рядом со мной на двуспальной кровати и смотрел извиняющимся взглядом. – Прости, я не хотел будить тебя. Но ты кричала, и твой лоб такой горячий. Я испугался, что у тебя жар. Мне не нужно было трогать свой лоб, чтобы убедиться в этом. Мне было очень жарко, и я вся промокла от пота, хотя принимала душ перед тем, как лечь в постель. Но что все это значило? Было ли это последствием ритуала активации? Или напряжения, в котором я жила все предыдущие дни? Или же я правда ощущала лихорадку своего отца? Отец… Мне нужно было вернуться к нему, но как только я еще раз попыталась приподняться, сразу стало понятно, что из этого ничего не выйдет. Слезы подступили к моим глазам. – Что такое? – спросил Анри, нежно погладив меня по плечу. – Мой папа… Я видела его. Он заперт в каком-то подвале, ему очень больно, но никто о нем не позаботится. Он умрет там, Анри. Джордж Мерлин сказал, что оставит его там гнить. Анри нахмурился. – Ты уверена? Может, это тебе просто приснилось? Видения во время жара – это не так уж необычно, особенно после всего, что произошло сегодня. Тем более в прошлом видении твой отец чувствовал себя не так плохо, верно? На мгновение я задумалась над словами Анри – были ли эти картины страшным сном или реальностью. Однозначного ответа у меня не нашлось. Возможно, Анри был прав…. Неужели мне это только приснилось? Я надеялась, что да. Я очень на это надеялась. – Наверное, так и есть. – Ну, вот видишь, все будет в порядке. Не переживай так, тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Анри сменил мокрое полотенце у меня на лбу, принес стакан воды и сел снова рядом со мной. Он задумчиво погладил меня по руке, вероятно, чтобы утешить, но никто бы не мог успокоить меня лучше, чем Эш. Никогда не думала, что скажу это, но мне ужасно его не хватало. Как раз в такие моменты он всегда был готов поддержать меня, хотя я и не замечала этого долгое время. Я вспомнила нашу первую ночь в Саутгемптоне. Как мы становились все ближе и ближе друг другу, и как потом целовались и заснули в обнимку. И как наутро я его оттолкнула. Мы потеряли столько времени, столько времени ушло впустую из-за меня! А ведь его нужно было ценить… С того вечера на студенческой вечеринке Эш всегда был рядом, был готов помочь, и чем я ему отплатила за это? Я оставалась упряма, резка и холодна к нему. Если бы я только знала заранее, как много он будет значить для меня теперь. Наша единственная ночь у меня дома после нападения дракона… Она была так прекрасна. Я радовалась, что мы успели провести хоть одну эту ночь вдвоем, но мне было мало. Мне хотелось снова обнять его, целовать, чувствовать его тепло. Если он умрет… Я никогда не прощу себя. Не в силах сдерживать слезы, я всхлипнула. – Эй, ну чего ты? Иди ко мне. Анри протянул руки, чтобы обнять меня, и я прильнула к нему. Ладно, возможно это было не совсем умно и мило с моей стороны, ведь у него ко мне были чувства, а я отказала ему. Но сейчас Анри был всем, что у меня осталось. Не то чтобы раньше у меня было многое, но все же внезапно оказалось, что у меня есть что терять. И совсем немало. Я снова зарыдала, оставив попытки сопротивляться слезам: все равно у меня это не получалось. Я плакала по своему отцу, по Эшу, по матери, умершей во время родов, с которой мне никогда не суждено было познакомиться, по той счастливой жизни, которой я была лишена, и по испорченному светлому будущему. Было ли вообще у меня будущее? И все же о жизни без Эша я не могла и не хотела думать. Как я могла так глупо поступить и снова оттолкнуть его от себя? Неужели я правда думала, что его семья навредила бы ему, если он остался бы со мной? Все-таки родная кровь. Хотя для Мерлинов эта прописная истина, казалось, не имела никакой силы. Никто из них – конечно, не считая моего отца, – не был рад тому, что я выжила после ритуала магической активации, и даже тому, что я вообще появилась на этот свет. Ребенок, который не должен был родиться… Вот и все, чем я стала для них. К счастью, моими родственниками были также и Лекурты. Многих из них я еще даже не видела, но Анри и Тианна сразу стали мне дороги, и даже Аджани, казалось, искренне хотел мне помочь. Это и так было больше, чем я могла ожидать и о чем могла просить. Постепенно я успокоилась и высморкалась в последний раз. Я снова вспотела, и теперь пижама, которую Тианна дала Анри для меня, промокла насквозь. Если бы я была с Эшем, можно было бы просто снять ее, но сейчас, хотела я того или нет, нужно было терпеть ее на себе, поскольку я очень сомневалась, что Тианна могла догадаться положить мне с собой запасной комплект. Я смущенно улыбнулась. – Прости меня. Вообще-то я не плачу на глазах у других, точнее, я не делала этого с пяти лет, но сейчас я ничего не могу поделать с этим. Слезы льются, когда хотят. – Не беспокойся, – ответил Анри. – Они тоже могут демонстрировать нашу силу, как бы парадоксально это ни звучало. Я не из тех, кого пугают женские слезы. Это часть нашей жизни, и иногда слезы действительно помогают. Я кивнула. – Очень мудрые слова, и я думаю, что ты прав. Мне, в самом деле, стало немного легче. – В этом нет ничего удивительного после всего, что ты пережила за последние несколько дней. Должно же напряжение как-то выходить наружу, – он задумчиво помолчал, но затем продолжил: – Мне жаль, что мой отец поначалу так резко с тобой обошелся. Дело вовсе не в тебе, он всегда такой. Но у него доброе сердце.