всё растет – мамы тоже, папы тоже – всё растет». Я благодарна за то, что верность Ноа самому себе заставила нас отказаться от этого стремления контролировать и научила взаимодействовать с его активно формирующейся личностью, в противном случае мы бы так много упустили. Некоторые семьи современных хоумскулеров токсичны не из-за недостаточного арсенала учебных программ, а потому, что мы неправильно ведем себя как родители. Джон Брэдшоу, прославившийся своей книгой о стыде в семье – «Исцеление стыда, который вас связывает» (Healing the Shame That Binds You), – напоминает нам, что истинный труд родителей – научиться взаимодействовать с независимой эмоциональной жизнью наших детей, помогая им познать, не отрицая и не игнорируя, весь диапазон чувств, а затем осознанно принять их: «Вы можете запрещать детям что-то делать. Можете запугивать их, наказывать… Гоулман [исследователь] и его коллеги получили исчерпывающие клинические данные, доказывающие, насколько лучше функционирует семья и насколько лучше дети, на самом деле, контролируют свои эмоции, когда с ними обращаются справедливо, пока они эти эмоции испытывают. Когда их обсуждают. Когда родители сидят рядом с детьми»[49]. Наши – мои и Джона – отношения с Ноа и его путешествием в мир музыки и книг могли сложиться совершенно иначе, если бы мы дали себе труд проявить любопытство, а не тревогу. Мы могли бы вместе пройти путь из детства в юношество, вместо того чтобы пытаться бороться с ним в той форме, в какой нам было комфортно. Для этого нужно мужество! Нам самим пришлось стать отважными учениками. Все мы носим в себе обиды и неуверенность. Чего нам хочется – так это научиться жить с этими болевыми точками, не позволяя своим обидам и неуверенности управлять нами (и, как следствие, нашими детьми) сейчас. Главными в нашем домашнем обучении должны стать взаимодействие и взаимосвязь – это никогда не подведет. Ваши дети заслуживают родителей, которым хорошо, которые способны быть по-настоящему рядом и дарить любовь. Глава 13 Как «правильность» убивает магию Опасности догматов и веры в непреложные истины в домашнем обучении Человек, который так и не научился доверять, путает навязчивость с близостью, одержимость с заботой, контроль с безопасностью. Джон Брэдшоу. Возвращение домой: Возрождение и защита внутреннего ребенка (Homecoming: reclaiming and championing your inner child) Отважное ученичество полностью основано на магии доверия – доверия себе, своим детям, процессу. Доверие предполагает, что вы заранее не знаете результата. Обыденная магия, работающая в вашей семье, не столько видна, сколько ощутима. Доверие позволяет менять что-то по ходу движения, пересматривать стратегии, действовать в соответствии с потребностями. Доверие – это отодвинуться подальше от края бассейна, чтобы посмотреть, поплывете ли вы. Оно означает веру в то, что спасательный круг появится, когда вы в нем будете нуждаться. И понимать, что вы также сможете вылезти из бассейна. Никто вас не заставляет торчать в воде. Большинство из нас не приходит к домашнему обучению с таким уровнем внутреннего доверия. Мы ищем стратегии, страхующие от неудачи, и короткие пути. Нам нужен гарантированный результат. И поэтому мы становимся навязчивыми, одержимыми и стремимся контролировать. Идейное пуританство Многие родители цепляются за какую-нибудь жизненную философию как за панацею – метод, который гарантирует, что их дети избегнут превратностей взросления. Люди любят системность. Мы думаем так: если я правильно применю эту систему, то получу гарантированный результат. Большинство мам, практикующих хоумскулинг (более 99 % тех, кто учит детей дома, – женщины) начинают с идеализации материнства. Дженнифер Лоис, автор книги «Дом там, где школа» (Home Is Where the School Is), социолог из Университета Западного Вашингтона, ссылается на исследование, в котором говорится, что в культуре Соединенных Штатов «стандарты хорошей матери беспрецедентно завышены»[50]. В наши дни мамы испытывают на себе двойное давление: они должны быть предельно внимательны к своим драгоценным детям, одновременно служа идеалам феминизма, то есть занимаясь самореализацией как женщины. Домашнее обучение – то действенное решение, которое позволяет достигнуть обеих целей. Лоис объясняет это следующим образом: «Протестанты использовали домашнее образование, чтобы сочетать свою традиционную гендерную идеологию с более современными определениями «идеальной женщины», в то время как более либеральные матери прибегали к нему, чтобы примириться с невозможностью работать. Хоумскулинг давал возможность и тем, и другим ощутить себя кем-то более значимым, чем «просто» неработающие мамы»[51]. Тем не менее такая масштабная задача – быть матерью и дать полноценное образование своим детям (обычно не имея ни родительской, ни педагогической специальной подготовки) – пугает. В поисках поддержки мы сбиваемся в стайки, загоняя себя в рамки все более и более строгих правил, которые мы сами себе пишем, надеясь, что они обеспечат блестящий результат всех этих усилий. Пема Чодрон в своей замечательной книге «Как жить в мире перемен» (Living Beautifully with Uncertainty and Change) отлично выразила эту мысль: «Нам как индивидам тоже свойственны склонности к фундаментализму. Это помогает нам успокоиться. Мы хватаемся за какую-либо точку зрения или идею как за способ точно объяснить реальность, не желая терпеть неопределенность и дискомфорт от необходимости оставаться открытыми к другим возможностям. Мы цепляемся за эту точку зрения как за собственную платформу и становимся в ней очень догматичными»[52]. Увлечение идеями Я с легкостью принимаю на веру разные мощные доктрины. Как настоящий верующий! Возможно, вы тоже. Домашние роды, грудное вскармливание, слингоношение, религиозный пыл, крепкий брак, веганство, анскулинг, сельская жизнь, семья с одним кормильцем, атеизм, усыновление детей с особенностями развития, жизнь без гаджетов или только с деревянными игрушками, домашнее обучение, органическое земледелие, усыновление – все это примеры взятых на себя обязательств и систем мировоззрения, бросающих вызов общепринятой современной жизни. Выбор жить наперекор господствующим в обществе представлениям требует огромных энергозатрат. В основе этого выбора – допущение, что усердное, неотступное следование определенным принципам приведет нас к потрясающей, счастливой и здоровой семейной жизни – и весь мир увидит это. Когда я впервые родила, например, то прониклась идеями грудного вскармливания: оно дает малышу естественный иммунитет, обеспечивает связь матери и ребенка и полноценное питание. Со временем я стала категоричной: я не признавала искусственное вскармливание и считала, что мамы, которые кормят из бутылочки, «меньше заботятся о детях», чем я. Я так страстно была предана грудному вскармливанию, что никогда не оставляла детей с няней и никогда не использовала бутылочку. Я чувствовала свою ответственность за пропаганду в обществе грудного вскармливания, принципам которого следовала неукоснительно. Когда одна моя подруга усыновила дочь и выкормила ее смесью, мне пришлось пересмотреть свои взгляды. Действительно ли я считала, что у ее усыновленного ребенка отношения с матерью будут хуже из-за бутылочки? У меня теплые воспоминания о грудном вскармливании, и я бы снова, не задумываясь, повторила этот опыт. Однако мне неизбежно пришлось задать себе вопрос: чем вызван такой ажиотаж вокруг грудного вскармливания как идеологии, почему бы просто не наслаждаться этой чудесной возможностью кормить малышей? Мне потребовалось еще пятнадцать лет, чтобы понять опасность идеологического пуританства – абсолютной преданности какой-либо системе взглядов, невзирая на личные потребности, опыт и изменчивые обстоятельства. Родители, обучающие детей дома, ищут друзей среди единомышленников, чтобы избежать лишних вопросов. Истинные верующие хватаются за догму с полной отдачей. Они воспринимают любой плохой результат как неспособность правильно применить на практике свою концепцию (их беспокоит, что сомневающиеся, менее преданные сторонники подорвут авторитет их системы ценностей). Суперзвезды хоумскулинга воспринимаются как образцы для подражания на пути к этой фантастической жизни. Когда перед последователями возникают препятствия, самые ревностные адепты группы (хранители догмы) напоминают тем, кто борется с трудностями, что принципы и методы надо применять более точно, иначе результата достигнуть не удастся. Причина неудач не в системе, а в людях, ее применяющих, так они говорят. Рано или поздно кто-то из образцов для подражания оказывается лицемером – и вся идеология разваливается. А последователи? Остаются недоумевать, что пошло не так и куда теперь двигаться дальше. Идейные люди часто переходят из рамок одной мировоззренческой системы в другую. Понять, что группа попала в ловушку идеологического пуританства, можно по тому, как они обращаются с людьми, не входящими в нее или не сумевшими соответствовать стандартам. Истые последователи и лидеры категоричны и резки? Они сосредоточены на правилах системы (или даже антисистемы) больше, чем на нуждах каждого человека, его личности и достижениях? Жестоко быть добрым Одно из самых удивительных переживаний, которое у меня было в онлайн-практике, – это группа по переписке, целью которой было помочь родителям относиться к детям с добротой и лаской. Установка заключалась в том, что детям нужна любовь и признание их такими, какие они есть, вера в то, что у детей собственная мудрость. Родителей побуждали принимать детей всерьез, сменить точку зрения, чтобы видеть все глазами детей, терпеть детские выходки и проделки во имя любви и поддержки. Инструментарий? Отсутствие принуждения и сотрудничество. Эти принципы мне понравились. При этом сама группа представляла собой бурлящий котел ярости и враждебности между взрослыми участниками и руководителями. За выбором слов обычно пристально следили; членов группы, которые писали посты о своих трудностях, ругали и стыдили за то, что они не понимали, что можно, а что нельзя. Скандалы приводили к обидам, и раз в несколько месяцев участники массово покидали группу. Апологеты теории выступали против новых членов, защищая неуважительный тон лидеров. Это показалось мне таким странным! Точку зрения ребенка нельзя ставить под сомнения, а взгляды взрослого привычно обесцениваются. Каким-то образом доброта, которая проповедовалась в качестве правильных отношений между родителями и детьми, никогда не проявлялась в самой группе, между ее членами и лидерами. Меня это озадачивало: ну как так? Позже я поняла, что, когда людям важнее теория, чем нормальные взаимоотношения и взаимопонимание, они становятся жестокими, даже если сами пропагандируют доброту. Вот такая ирония! Более того: когда в сообществе существует идеологический контроль, его члены перестают чувствовать себя вправе свободно и непринужденно рассказывать о своем опыте. От стараний сделать как лучше они скатываются к притворству, скрывая промахи, рассказывая только о том, что другие члены группы, по их мнению, захотят услышать. Я заметила, что начала упрекать членов своей семьи за то, что они не соответствуют идеалам группы. Меня беспокоило, что я могу потерять право на участие в ней, если лидеры узнают, как я небезупречно применяю принципы группы в своей собственной семье. Когда членство и право участия зависят от того, насколько «правильно вы это делаете», промахи, неудачи и расхождения во мнениях замалчиваются. Сияющая, тщательно нарисованная картинка, демонстрируемая главными адептами, становится важнее реальности – важнее того, чтобы, черт возьми, сказать правду. В конце концов оказывается, что причина мнимой работоспособности теории заключается в том, что никому не позволено рассказывать о небезупречной, несовершенной практической стороне дела. Давайте задумаемся на минуту. Вы подражаете идеальным образцам? Но, возможно, это лишь обман – или же, в лучшем случае, они просто не рассказывают о своих неудачах и сомнениях. Хуже, что весь этот стресс от стремления соответствовать образцам приводит к напряженности в доме: между супругами, которые могут не соглашаться друг с другом, между родителями и детьми и даже между братьями и сестрами. Это происходит и когда система не объявляет себя системой. Иной раз старание быть непринужденными парализует и сбивает с толку больше, чем любой организационный план. Говорите правду и будьте с ней аккуратны Первый шаг для выхода из токсичной петли идеологии – это сказать правду. Притворяться – не выход. Вместо этого скажите все как есть, а затем можно что-то смягчить. Оцените, какие возможности открываются перед вами, исходя из этой правды, вместо того чтобы строго себя судить. Скажите правду, но будьте великодушны. Например, многие мамы, занимающиеся домашним обучением, ломаются под тяжестью желания все делать идеально. Они хотят быть самозабвенными матерями-педагогами, умелыми домохозяйками и интеллектуально развитыми взрослыми. Они ожидают, что их творческих возможностей, организационных навыков и интеллектуальных способностей хватит на все. Мамы ругают себя, когда не справляются. Будьте мужественными. Начните с осознания пределов своих возможностей, затем обратитесь к ним материнским тоном – самым ласковым, таким, какой вы хотели бы услышать от своей собственной мамы, когда разбили ее машину. Вот таким голосом и говорите, он поможет вам мужественно принять правду. 1. Скажите правду: я хочу быть мамой, которая умеет находить творческий подход к изучению математики. Мои дети ненавидят математику, и я чувствую, что это моя вина. Я пилю их и ругаюсь, вместо того, чтобы предлагать и увлекать. 2. Будьте великодушны: мне недостает математического образования. Но теперь у меня есть шанс исправить эту печальную ситуацию. А что, если я пройду путь изучения математики вместе со своими детьми? Кто из моих знакомых поможет мне стать лучше в этом вопросе и изменить свои взаимоотношения с математикой? Начинать надо с правды. Выслушайте от самих себя все неприятное. После того, как вы это сделаете (возможно, придется поплакать), переключитесь: придумайте, как вы можете по-матерински утешить себя в этот момент. Снимите себя с крючка. Сделайте это для самих себя, для своих детей и для своего понимания образования. Начните так: 1. Честно оцените, кем являетесь на сегодняшний день. Кто вы? Не кем хотите быть, не кем, по вашему мнению, должны быть, не кем ожидает вас видеть супруг. Каковы ваши потребности, желания, возможности – сегодня? Осознайте их; будьте добры к ним. 2. Оцените своего ребенка с позиции сопереживания. Кто ваш ребенок? Посмотрите на него любящими глазами. Найдите все возможные способы описать своего ребенка: его личность, сильные стороны и слабости – с нежностью и эмпатией. 3. Расширьте свои возможности в области образования. Какие у вас варианты? Рассмотрите их все. Избавьтесь от потребности что-либо кому-либо доказывать – вы не обязаны подтверждать своим примером, что домашнее обучение работает. Будьте прагматичны, откажитесь от идеализма. Включите в это уравнение желания своих детей. Ответив честно на все эти вопросы, дайте себе время пожить с той правдой, которую вы установили. Не торопитесь с решением. Позвольте себе помедлить. После того как ваш разум осознает правду, подсознание займется поиском новых идей. По моему опыту, родители рассматривают только две из трех переменных. Они ориентируются на детей и образовательные возможности, но забывают о собственной личности и ее потребностях. Например, мама может прочесть о прекрасном, сконцентрированном на изучении литературы подходе к учебе, распространенном в прошлом веке и основанном на образовательной философии Шарлотты Мейсон, но проигнорировать тот факт, что рекомендованные книги показались ей самой скучными. Когда у мамы не ладится с образовательной моделью, она раздражается, и это раздражение передается детям. Другой пример: некоторые дети прекрасно развиваются, работая по плану и расписанию, а родителям ближе свободный подход к обучению. И как это сочетать, чтобы учеба получилась плодотворной для всех? Для хоумскулинга важны оба фактора. Некоторые родители уделяют внимание собственным потребностям и разнообразным образовательным возможностям, но забывают о необходимости индивидуального подхода к каждому ребенку. Одна моя знакомая мама по имени Дана была расстроена тем, что ее дочь слишком активна во время занятий (Кейси ненавидела сидячую работу). Посреди учебного года Дана отдала свою дочурку в местную начальную школу, чтобы «преподать ей урок». Кейси, разумеется, страдала в такой обстановке. Встретив Дану на конференции, я рассказала ей о силе сотрудничества. Дана не учла, что зря требовала от своей активной, общительной, порхающей девочки учиться самостоятельно и прилежно. На следующий день, когда Кейси начала работать над школьным заданием, Дана присоединилась к ней, и они проработали вместе пять часов. Ложась спать, малышка крепко обняла маму и прошептала Дане на ухо: «Я люблю тебя, мамочка. Сегодня было так весело». И Дана поняла, что, дома ли проходит обучение или в школе, плохо выстроенные взаимоотношения не способствуют образованию. А вот сотрудничество и взаимосвязь как раз обеспечили ту учебу, которую она хотела для своей дочери. И наконец, некоторые родители не понимают, что существует несколько вариантов обучения, и пытаются заставить своих детей соответствовать выбранному для них пути. Один форум, посвященный хоумскулингу, который я посещала, пестрел такими сообщениями: «Я не слушаю никаких жалоб. Просто говорю детям: вот твое задание, и лучше тебе его выполнить, иначе месяц не получишь компьютер. Работает, как по волшебству!» Но действительно ли это работает как по волшебству? Что за представления об учебе, семье, взаимоотношениях получает ребенок при такой системе? Какие невидимые уроки? Ключ к гармонии в вашей семье – не важно, какой вариант образования вы при этом выбираете, – в том, чтобы задействовать все три аспекта в обучении и в воспитании. Тогда вы сможете не зацикливаться на желании испробовать тот или иной метод, а вместо этого уделите внимание людям и возможностям, которые вас окружают. Иногда вы просто не можете Есть еще один способ остаться верными идеалу материнства и педагогики, избежав при этом ловушек идеологической ограниченности. Когда моя подруга Лиз родила пятого ребенка, у нее впервые возникли проблемы со здоровьем – так называемая усталость надпочечников. Их семья только что переехала в другой штат, и муж устроился на новую работу. Третье новое обстоятельство – младенец – оказалось для нее чрезмерным. Лиз и ее муж были корифеями хоумскулинга в их сообществе и служили примером для многих. Тем не менее, заболев, Лиз поняла, что нужно пока что отказаться от своих обязательств по домашнему обучению, чтобы восстановить здоровье. Ей потребовалось мужество для того, чтобы доверить образование своих детей на несколько часов ежедневно кому-то другому. Впервые в жизни все ее дети начали ходить в кирпичное здание неподалеку. Они носили с собой обеды и рисковали стать предметом насмешек; каждое утро они в потемках кутались в пальто и надевали ботинки. Когда мы с ней разговаривали по телефону, она сказала: «Я всегда думала, что у нас будет прекрасная домашняя школа, наподобие тех, о которых мы с тобой читали в книгах. Мне все время казалось, что я сумею этого достичь, если буду больше стараться. Но теперь стало слишком трудно. Мне пришлось признать, что пока я не гожусь для этого – и надо на время передать бразды правления кому-то еще. Сегодня я поняла, что мы пишем собственную историю обучения наших детей. И она будет у нашей семьи особенной, не такой, как у кого-то другого». Какая сильная мысль! Приверженность какой-либо идеологии препятствует подобным честным размышлениям. В итоге, поправившись, Лиз снова забрала детей домой. На сегодняшний день некоторые из них посещают ряд занятий в старших классах местной школы, а другие весь день находятся дома. В их семейной истории были реализованы разнообразные образовательные возможности, в том числе и изучение испанского в языковой школе в Коста-Рике летом всей семьей! И правда – их модель семейного образования уникальна.