– Эту ленту и на «Оскар» представить можно, – добавил Миша. – В Канны отправить, – дополнил Никита. – Сворачиваемся живенько и возвращаемся в офис, – распорядился Иван. – А поесть? – заныл Димон. – Все за стол, – велела Рина, – несу кулебяку! Леночка, верни Аду дяде. – Кому меня вернуть надо? – удивилась психолог. – Не тебя, а песика, – засмеялась Ирина Леонидовна и осеклась. – Альберт Кузьмич, тебе плохо? Кот не ответил, он по-прежнему лежал, задрав лапы и закрыв глаза. – Что с ним? – перепугалась я. – Надо позвонить ветеринару, надеюсь, Людмила Юрьевна на месте. Глава девятая Каждый владелец домашнего животного рано или поздно сталкивается с ситуацией, когда нужен совет доктора. Мы долго искали опытного ветеринара, и в конце концов нам повезло. Теперь у нас есть замечательная Людмила Юрьевна. И что совсем уж здорово, она главврач ветеринарной клиники. Когда ветеринар вошла на кухню, все стояли вокруг «острова». – Что тут у нас? Ну-ка, дайте посмотреть, – сказала врач. Мы расступились. – Похоже, Альберт Кузьмич в обмороке, – пробормотала Люда, – он проходил во вторник полное обследование, у него было отличное здоровье. Минуточку. Доктор вынула из сумки коробочку, вытащила из нее ватный диск и поднесла к мордочке британца. Альберт Кузьмич опустил лапы, открыл глаза, вскочил и бросился Людмиле на шею. Она начала гладить кота по спинке. – Милый, кто тебя так напугал? Беленькая собачка закряхтела. Врач повернула голову на звук. – У вас появился новый член семьи? Секундочку… Людмила отдала кота Рине, наклонилась над Адой и засмеялась. – Поздравляю! – С чем? – спросила я. – У вас щенок! – возвестила Людмила, поднимая со стола какой-то комок. – Вот-вот второй появится. – Собака рожает? – попятился Никита. – Лучше я сяду. – Леночка, беги скорей к дяде, который дал тебе напрокат Аду, веди его к нам, – приказала Рина. Девочка умчалась. – Налейте мне воды, – слабым голосом попросил Никита, – холодненькой. – Вы тут пока разберитесь, а я должен позвонить, – скороговоркой произнес Иван Никифорович и испарился. – Пойду… э… короче, я пойду, – заявил Димон, – у меня… там… в коридоре… – Здесь так душно, – пожаловался Миша. Никита молча юркнул в столовую. – Дышать просто нечем, – продолжил эксперт. Я посмотрела на него: – Я понимаю, почему все представители сильного пола сбежали. Но ты врач! Почему испугался? – Патологоанатом я, – уточнил Миша, – с больными никогда дел не имел. У меня на столе лежали тихо, смирно и не рожали. Потом я от вскрытий отошел, сейчас другим занимаюсь. Последние слова эксперт договаривал уже из коридора. – Когда я ждала Ваню, Никифор пообещал: «Не оставлю тебя, буду держать за руку», – пустилась в воспоминания Ирина Леонидовна, – все девять месяцев это твердил. В советское время мужей в родовую не пускали, они на улице под окнами прыгали. Но для Никифора сделали исключение. И что? Когда процесс подошел к финальной стадии, супруг рухнул в обморок. Бригада медиков кинулась его откачивать, со мной осталась одна медсестра. Она Ивана и приняла. Я вернулась домой через неделю: муж бледный, давление высокое, слабость, головокружение. Я как огурец после родов, а он потом несколько месяцев в себя прийти не мог. Врач сказал, что Никифор перенес огромный стресс. Ну и кто сильный пол? А? – Альберт Кузьмич понял, что собачка вот-вот станет мамой, и потерял сознание, – засмеялась Людмила, – испугался очень. А вот и второй щеночек. Прелесть какой бутуз! – Дяди там нет! – закричала Леночка. – Кассирша сказала, что он сидел у входа неделю с разными животными, отдавал их за деньги. А потом директор магазина велел ему больше не показываться. Вот! – И почему мне не пришло в голову спросить, где ты псинку хочешь взять! Могла бы сразу догадаться, – ахнула Рина, – ни один хороший хозяин не отдаст свою любимицу напрокат. – Ну почему, – возразила Дюдюня, – есть четвероногие, которые в кино снимаются или собачью моду демонстрируют. – Они с владельцами всегда, – топнула ногой Рина. – Еще один щеночек! – обрадовалась Людмила. – Как себя чувствует Ада? – спросила я. – Прекрасно, – ответила психолог. – А почему ты спрашиваешь? – Я интересовалась здоровьем собачки, – уточнила я. – Ей надо дать другое имя, – засуетилась Рина, – иначе, когда Дюдюня придет в гости, она будет всякий раз откликаться, когда позовут псинку. – Ты хочешь ее оставить? – спросил из столовой Димон. – Предлагаешь выкинуть мать с детьми на улицу? – ринулась в атаку моя свекровь. – Нет, конечно, – пробормотал Коробков. – Все думайте над тем, как назвать Аду, – велела Рина. – Лена, – спросил женский голос, – ты здесь? – Да, бабуля, – обрадовалась девочка. В кухню величаво вплыла Инесса Петровна. – Добрый вечер, господа. Прошу простить меня за вторжение. У вас входная дверь открыта. Внучка прислала мне странное СМС: «Давай возьмем маму и детей. Я у тети Рины». Что случилось? Ирина Леонидовна и Дюдюня, перебивая друг друга, стали вводить Володину в курс дела. – Господи! – всплеснула руками пожилая дама, когда до нее наконец дошел смысл происходящего. – Простите неразумного ребенка! Лена! Как тебе пришла в голову странная идея просить Ирину Леонидовну снимать кино! – Я обратилась к тете Тане, – заныла девочка. – Лена поступила правильно, – сказала я, – нам нетрудно помочь ребенку, который попал в непростое положение. Странной в этой истории я считаю учительницу, которая назвала тех, у кого нет родителей, позором гимназии. – Бабуля, собачку принесла я, – заявила Лена, – значит, она моя вместе со щенками. В глазах Инессы заплескался ужас. – Ну… э… ну… о… детонька, наша квартира… она… э… мала для содержания пса! – А у них такая же по размеру, – топнула ногой Лена, – и вон сколько всех живет. И Роки, и Мози, и Альберт Кузьмич, и дядя Ваня. Из столовой послышался смех Коробкова. – Иван Никифорович не животное, он человек, – прервала внучку бабушка.