– А вот и нет, – раздался знакомый голос, – фиолетовый велюр с серебряными звездами. Я посмотрела на дверь и увидела Дюдюню, она же Ада Марковна Штольцбаумкухенрайз. Наш психолог рысцой неслась к своему креслу. За ней медленно шел эксперт Миша, про которого Рина говорит: «У него куча энциклопедий в голове». Замыкал шествие Никита Павлович, на вид парню лет пятнадцать, и выглядит он подростком, но внешность обманчива. Та же Ирина Леонидовна считает, что детектив может разговорить камень. И это правда, Никита легко вытащит из вас информацию, о которой не то что говорить, даже вспоминать вы не желаете. – Что-то вид у вас не веселый, – заметил Коробков. – Дюдюня не стала нанимать машину для перевозки нового дивана, – трагическим шепотом сообщил Миша. – Конечно! – воскликнула Ада, которая, в отличие от мужчин, выглядела как огурец. – Не один год я искала то, что хотела. Отчаялась найти! И… – Сейчас диванов тьма-тьмущая, – перебил ее Димон. – Это только кажется, – ринулась в бой Дюдюня, – зайдешь в магазин, там просто восторг, ух ты, сколько всего. Начнешь рассматривать: тьфу, жук и жаба. Если обивка не ужас-ужас, то сиденье мрак в тумане, жесткое, неудобное. А когда от обивки не возникает рвотный позыв и попе удобно, то спинка идиотская! Позвоночник начинает болеть. Если же все вроде ничего, так ножки у дивана кошмарные! – Ножки? – удивился Иван. – Их же не видно! И какая разница, на чем диван стоит, если он красив и комфортен? Ада заявила: – Ваня! Я не могу спокойно лежать, зная, что покоюсь на софе с лапами монстра. Это эстетически неприятно. – А-а-а, – протянул мой муж. – Лапуля долго искала красную кастрюлю с белой крышкой, – вдруг сказал Коробок. – Зачем твоей жене такая? – изумился Никита. – Обычно верх и низ у кастрюль одного цвета. – От красной крышки у Лапули начинается нервная почесуха, – пояснил Димон. – Как я ее понимаю, – закатила глаза Дюдюня, – а у меня от уродских диваноподставок начинается аллергия правого уха. Я уставилась на Аду, вот кто мастер изобретать новые словосочетания. Софа стоит на лапах монстра. Уродские диваноподставки. Аллергия правого уха! – А левое не болит? – поинтересовался Иван Никифорович. – Сначала зудит правое, – пожаловалась Дюдюня, – затем золотуха переходит на глаз, нос, опускается на щеку и расползается по всему организму. Я смирилась с тем, что оставшиеся мне двести лет жизни проведу без уютного дивана… Я молча слушала Аду. Если вы думаете, что про два столетия она пошутила, то жестоко ошибаетесь. Дюдюня намерена провести на земле именно столько и ни на день меньше. – Нет желания любоваться на сооружение из фанеры, которое напоминает каменный саркофаг, обитый поролоном, – продолжала Ада. – Как вдруг! – Дюдюня зааплодировала. – Я увидела его! Прекрасного! Уютного! Роскошного! Да за такого замуж выйти хочется. – Ты сейчас про диван говоришь? – на всякий случай уточнил Димон. – Конечно, – удивилась вопросу Ада и задала свой: – Можно ли разрешить грузчикам и незнакомому шоферу везти любимого принца? Нет! Я вызвала Мишу с Никитой. И вот мы здесь. Все. – И диван? – осведомился мой муж. – Где он находится? – В подземном паркинге, – уточнил Миша. – Размером типа «Малютка»? – предположил Димон. – Я покупал такой для ребенка. Эй, как вы его доставили? На чем? – Какая такая «Малютка»? – возмутилась Дюдюня. – Размер кинг-сайз! Два метра ширина! Или длина. Не знаю, как назвать. Что у дивана? Ширина? Длина? – И он влез в джип? – не поверил Иван. – У нас с Мишей по «Смарту», – напомнил Никита, – мы замучились парковочные места в городе искать. Ада велела привязать диван на крыше к Никитиной тачке. – Хотелось бы на это посмотреть, – засмеялся Иван. – Увидишь непременно, – пообещала Дюдюня, – когда домой поеду, тебя позову. – И вас ГАИ не тормознула? – удивился Коробков. – Останавливала, – подтвердил Миша, – но сразу отпускала. – Сначала они под колеса кидались, а потом кричали: «Уезжайте поскорей», – ухмыльнулась Ада, – после нам вообще «зеленую» трассу открыли. – Да ну? – не поверил своим ушам Иван. – Просто сказка. – Быль! – отрезал Миша. – Никита сидел за рулем, а я ехал на своем «Смарте» сзади. Дюдюня сидела на диване. Вот тут опешила я. – Где? – На диване, – повторила Ада Марковна. – Э… э… э… – протянул Иван, – а диван… он же на крыше! – Точно! – кивнула Дюдюня. – Ты устроилась на диване, который привязали на автомобиле сверху? – задала я свой вопрос. Ада приподняла бровь. – Да! И что в этом странного? – Ну… – забубнила я, – наверное, ничего. – Нас останавливали, – подтвердил Никита, – я выскакивал из-за руля, говорил: «Ребята, я понимаю, что это запрещено, но на диване моя бабушка. Она того… с ума сошла. Везем ее в психушку. «Скорая» бабку брать отказалась, потому она старушка агрессивная! И у нее болезнь заразная – мозгожор». – Мы договорились, что это слово – знак, – влез в его рассказ Миша, – как только Никита его произносил, Ада щелкала зубами, вращала глазами и шипела: «Давно я добрых молодцев не лопала, сейчас плюну на них, слюна парализует парнишек, и…» Миша замолчал. – И что? – прошептала я. – На самом интересном месте рассказ прервался. – А ничего, – засмеялась Ада, – после слов про слюни с параличом гаишники поток машин на шоссе перекрывали и нас с почетом провожали. Мы неслись, как мэр по МКАД! Ну да хватит про диван, что у нас новенького? – Сейчас расскажу, – пообещал Димон, – маг Астрадамус находится в больнице, его сын… Глава шестая – Кто такой Василий Певцов? – поинтересовался Миша, когда Коробков ввел членов бригады в курс дела. – Дима, посмотри. Иван Никифорович встал и начал ходить по кабинету. – Он широко известный в узких кругах человек, бизнесмен. Поговаривают, что может решить любую проблему. – Владеет компанией, которая производит все для собак и кошек, – добавил Димон, глядя в компьютер, – лежанки, ошейники, поводки, попоны, игрушки, корм. Имеет сеть магазинов. Люди, которые завели животных, любят их, балуют. Я вздохнула. У нас вся квартира в домиках для Мози и Роки, повсюду разбросаны плюшевые черепахи, мячики, резиновые кости. У Альберта Кузьмича есть пятиэтажный дом с гамаками, столбом для лазанья. Бизнес, который построен на любви к кому-либо, как правило, приносит прибыль. Я всегда радуюсь, когда приношу «кабачкам» тряпичного енота, лису или зайца. И восторг бульдожек тоже не имеет границ. – Еще у него сеть ветклиник, приюты для бездомных животных, – продолжал Коробок, – никаких сведений больше нет. Где он учился, есть ли жена, дети – пусто. Он нигде не светится, по телевидению, на радио, в «Ютубе» не выступает. И ни в одной соцсети его нет. Есть телефон, но он офисный. Уно моменто! – Здравствуйте, – произнес приятный женский голос, – вы позвонили в компанию «Мир животных». Нажмите звездочку, наберите внутренний номер сотрудника или дождитесь ответа секретаря. Алло, я слушаю! – Вы живой человек или автоответчик? – осведомился Димон. – Вера. Слушаю вас. – Как мне поговорить с Василием Николаевичем? – В нашей компании несколько сотрудников с таким именем. Назовите, пожалуйста, фамилию. – Певцов. – Сейчас она его культурно пошлет, – шепнул мне Миша. Но разговор потек дальше. – Тема вашей беседы?