В руке он нес свой чемоданчик. – Хотите фокус? – Какой? – по-детски обрадовалась Анастасия. – Сейчас увидим, что происходило с надписью на надгробии, – пообещал эксперт, – почему ее нет на фото, а в реальности вот она. – Мирон просто пошутил, – фыркнула Полина, – есть какая-то штука в компьютере, она кадры изменяет. К нам как-то приезжал подросток с родителями, он сделал снимок, а потом его нам показал! Погодина сдвинула брови. – Представляете, у меня на нем оказались уши, нос и хвост, как у собаки! В придачу изо рта свешивался язык. Я обомлела. А школьник давай смеяться. Его шутка не показалась мне веселой. А Мирон убрал надпись о смерти отца! Она тут много лет находилась. Сын мага искренне удивился: – Я? Зачем мне это делать? Со мной Полина была, я не один тут тогда находился. И мой отец жив, он в больнице. – Вот и проверим, – пообещал Миша, вытаскивая из кофра разные бутылочки. – Ой, зачем вы на камень чем-то прыскаете? – заголосила Ковалева. – Памятник не пострадает? Он очень старый. Глава тридцать пятая – С плитой ничего не случится, – заверил эксперт. – Так! Готово. Фрэкс-пэкс-квакс! Все смотрят на мои руки! Миша взял нечто, больше всего похожее на пуховку для пудры, и одним движением стер надпись о погребении Льва Павловича. – Ой! – всплеснула руками Анастасия. – Прямо раз, и пропала! – Отец жив, – буркнул Мирон, – правильно, что ее смыли. – Теперь! Энее-бене-раба, квинтер-финтер-жаба! – произнес эксперт и стал работать распылителем. Минут через пять на обелиске появилось упоминание о кончине старшего Краснова. – Ну и ну, – покачала головой Анастасия, – вы же только что удалили слова. А они опять тут, да еще в другом месте! Справа от изображения Дивии и Хорса. Я делано удивилась: – А только что были слева. – Волшебство, – прошептала Погодина. – Он фокусник! – возмутилась Полина, – обманщик. – Мы видим надпись на камне, – заметила Ада, – это не иллюзия. – Это химия, – дал объяснение Миша, – например, человек думает, что застирал пятна крови на ковре, никто не догадается, что здесь лежал труп. А я приду, попшикаю из бутылочки. И опля! Кровушка проявится. С краской так же. Да, тут была надпись, ее стерли. Потом сделали другую в другом месте. Почему не там, где раньше? Видите, тут есть скол, а вокруг характерные потертости. Могу предположить, что человек стал смывать информацию о покойном. У него не было нужных средств, а старая краска плохо сходит. На помощь пришла железная мочалка, это от нее остались мелкие царапины. Говорящий след, круговые линии. В конце концов удалось стереть почти все, но в одном месте краска не удалялась, человек воспользовался ножом и оставил скол. Неизвестный решил не восстанавливать надпись на старом месте, потому что дефект помешал это сделать. – Кто это? – закричала Полина. – Кому пришло в голову здесь хозяйничать? – Зачем стирать надпись, а потом ее снова рисовать? – изобразил удивление Никита. – На мой взгляд, это бессмысленно. Ада, ты, как психолог, можешь дать объяснение? Дюдюня кашлянула. – То, что тебе кажется бессмысленным, для того, кто это проделал, наполнено смыслом. Могу лишь пофантазировать на эту тему. Ну, например, кому-то понадобился прах Краснова… – Боже, – закричал Мирон, который понятия не имел о том, что наша команда разыгрывает спектакль, – это просто безумие! Зачем воровать пепел? Господи! – Я слышал, что из пепла можно сделать бриллиант, – сообщил Никита, – есть такая технология. Обращаетесь в соответствующую фирму, отдаете им урну и через некоторое время получаете колечко с камнем. Ваш покойник теперь будет всегда с вами, на руке! – Ужас! – ахнула Анастасия Романовна. – До чего только люди не додумались! – Кошмар, – подпрыгнула Полина, – ужасная идея. Место мертвеца в могиле. – Нет, нет, – затряс головой Мирон, – нет. Отец жив. О чьем прахе вы ведете речь? – Остается одно, – повысила голос Ада, – надо посмотреть, что находится в земле. – Никогда! – топнула ногой Полина. – Почему? – осведомился Миша. – Мы работаем очень аккуратно. – Там урны, – запаниковала Ковалева, – их нельзя тревожить. – Если я не ошибаюсь, на каждом погребальном сосуде есть табличка. Мы поймем, где кто. – Нет, нет, нет, – стонала Полина, – уйдите! Тревожить покойных грех! На ваши головы падет гнев всех славянских богов, вы лишитесь счастья навсегда! Умрете через неделю после вскрытия могилы! – Прекрати, – велела Анастасия, – надо понять, что произошло на кладбище. Неприятная история. У вас есть лопаты? – Сейчас принесу, – пообещал Миша и ушел. Я обратилась к Погодиной: – Вы знали, что Зельда привезла прах мужа? – Конечно, – подтвердила Анастасия. – Видели, как она закапывала урну? – Нет, – ответила Погодина, – это дело давнее. В то время я активно читала лекции, могла уехать на весь день, а то и на пару суток из деревни. Получала приглашения из Питера, Владимира, Рязани, Нижнего Новгорода. Зарабатывала прилично. Вернулась из очередной командировки, а Полина сказала: «Зельда нас посетила. У нее умер муж». Поля, помнишь? – Нет, – пробурчала Ковалева, – это не вчера случилось. – Ну что ты, – укорила ее Погодина, – ты сообщила мне, как Зеля плакала, просила подхоронить урну к Доте. Ты ей дала лопатку. – А-а-а, – протянула Полина, – верно. – Значит, вы сам процесс захоронения урны в землю не наблюдали, – подытожила Ада, – только сделали надпись, указали годы жизни покойного. Учились каллиграфии, поэтому красиво выводите буквы. – Я? – попятилась Анастасия. – У меня почерк, который в народе именуется «курица лапой». Вот Полина, та на самом деле брала уроки каллиграфии. Ада повернулась к Ковалевой: – А вы нам говорили обратное. – Когда я вернулась из поездки, уже все было сделано, – добавила Погодина. – Поля извинилась, что самостоятельно решение приняла, а я ее похвалила. – Вот лопатки, – возвестил Миша, подходя к могиле. – Начнем? Все мужчины, кроме Коробкова, начали копать землю, Димон снимал все на видео. – Варварство, – ныла Ковалева, – это отвратительно. – Я что-то нашел, – сказал Никита, – неглубоко закопано. – Останавливаемся, – скомандовал Миша, надел перчатки, осторожно вынул погребальный контейнер и сказал: – Тяжелый, однако, будто камнями набит. Не впервые вижу урну для пепла. Ее вес зависит от материала, из которого сделали вазу: керамика, стекло, камень, металл. Обычно люди приобретают урну, оформляя документы в крематории. Прямо там на месте берут, большого выбора у них нет. Странно, что родня заботится о гробе, его ведь сожгут, и не переживает по поводу сосуда, которому предстоит в нише долго стоять. Но сейчас у меня в руках необычный экземпляр. Типа железный сундук! Оригинальный дизайн. – Урны обычно похожи на вазы, – протянул Иван, – только с крышкой. А тут рундук. И не маленький, размером с чемодан. Миша потряс сундук. – Внутри не пепел! Содержимое гремит и звенит. – Мне плохо, – пробормотала Полина, – пойду домой! – Но… но… но… – пролепетала Анастасия, – это же… голова кружится… не верю своим глазам. Господа! Я вернусь в дом, надо срочно принять лекарство. Полина, останься с гостями! – Вам плохо? – спросил Иван. – Давайте провожу!