Олеся засмеялась: – Человек. Тетя фамилии плохо запоминала, они бывают одинаковые. Постоянных клиентов Ника записывает по приметам и по имени. Лев. Пудель. Или он похож на эту породу, кудрявый очень, или у клиента пес есть. Новеньких она записывала по фамилии, а если они начинали регулярно к ней ходить, находила им подходящие клички. – Предположим, что кто-то заглянул в салон и пожаловался: «Мне плохо», каковы будут действия Фоминой? – спросил Никита. – Она сразу бросится на помощь, – ответила Олеся. – Предложит воды? – уточнил детектив. – Наверное, – предположила племянница, – даже точно так поступит. У тети есть сердечные капли, которые человека успокаивают. Их надо налить в воду для питья. Никина кружка в офисе на столе всегда стоит. Но свою чашку тетя никому не предлагает, приносит из кухни гостевую. Глава тринадцатая Когда мы приехали в офис, Никита отдал кувшин Мише. – Фомина патологически аккуратна, – доложила я, – но на ее ногах были грязные кроссовки. Кит их тоже заметил. – Точно, – согласился детектив. – Вероника уехала из дома в прекрасном состоянии, – продолжила я, – плотно поела. Племяннице сказала, что поехала читать лекции и вернется через несколько дней. Но сегодня ее нашли без сознания на кухне «Лавки света» в грязных кроссовках, на них налипла земля. Наверное, она про лекции соврала. Фомина провела ночь там, где нет асфальта. Сегодня утром приехала в магазин. – Она не знала, что Леся решила исполнить роль Хионии, – перебил меня Никита, – и договорилась с кем-то о встрече в лавке. Не с клиентом. Этот человек мог сказать: «Ох, мне дурно, дай воды». На столе стоял кувшин. Нам известно, что Фомина не дает никому свою чашку. Но она всегда поможет больному. Как бы поступила Ника? – Пошла бы на кухню за кружкой, – ответил Миша. – Верно, – подтвердила я, – а гость живо насыпал в кувшин какой-то гадости, пошел с ним на кухню, поставил сосуд на стол и сказал: «Фу! Отпустило! Не хочу пить». А потом под каким-то предлогом он заставил Нику выпить воды, например, угостил ее сладкой до приторности конфетой. На полу валялись шоколадки и пустая коробка. Ника осушила свою кружку, вскоре ей стало плохо, она встала, наверное, хотела пойти в офис, там стоит диван. Но потеряла сознание, упала, задела коробку… А гость ушел сразу после того, как Фомина упала на стол. Думаю, что события как-то так развивались. Я вынула телефон. – Я сделала фото. Смотрите. Кувшин стоит в кабинете, чашки нет, а место кружки Вероники именно там. Вот снимок кухни. На полу конфеты, на кухонном столике стоят кружки. Преступник унес кувшин туда, где он, по его мнению, должен быть. – Можно сделать вывод! – ожила Ада. – Этот человек, вероятно, знаком с Вероникой, но он не знал, что та патологическая чистюля и зануда-аккуратистка, поэтому не поставил чашку на стол в офисе. И откуда ему знать, какая из них Вероникина? Дима, в торговом центре определенно ведется видеонаблюдение. Можешь посмотреть камеру, которая показывает вход в «Лавку света»? – Я поступлю иначе, – пообещал Коробков, – попрошу одного парнишку, его фирма специализируется на поимке воров. Если торговый центр заключил с ней договор, то я легко получу нужный материал. – Обычного наблюдения мало? – удивилась я. – К сожалению, зарплата у тех, кто работает в службе безопасности, невелика, – объяснил Коробков, – а воры бывают разные. Мелкие вроде глупцов, которые обзавелись ключом для снятия защиты, набирают много вещей в кабинку, натягивают на себя несколько маек и юбок и спокойно идут к кассе, думая, что на выходе ничего не запищит. Иногда это прокатывает, а иногда нет, тырщика тормозят. Не стоит верить объявлениям «В примерочных кабинках видеонаблюдения нет». Есть оно там, поэтому воров-дураков и ловят. А с теми, кто работает группой, да еще принадлежит к организации, которая «чистит» моллы, вот с ними труднее. Часто они вступают в сговор с сотрудником охраны, который сидит у компьютера. Секьюрити «не видит» того, кто в кабинке снимает бипер. Преступник кладет вещи в свою сумку и передает ее «заботливому родственнику», который таскает ему в кабину шмотки. Ну, то размер не подошел, то цвет не понравился. Сумку с краденым выносят из кабинки и передают третьему вору, который увлеченно рассматривает дешевую бижутерию. У него точь-в-точь такая же кошелка. Обмен одинаковыми сумками проводят молниеносно, никто ничего не замечает. Тот, кто любовался на фальшивые бриллианты, безо всякой спешки покупает какую-нибудь фигню, идет к двери, показывает чек и спрашивает, например: – А где у вас поесть можно? – Очень умное поведение, – одобрила Ада Марковна, – охранник на выходе не психолог, он уверен, что вор с ним болтать не станет, быстро улепетнет. Подозревать в краже надо того, кто пытается прошмыгнуть со скоростью таракана. – Верно, – поддержал ее Никита, – поэтому иногда один из банды воришек, у которого ничего краденого нет, делает вид, что хочет пробежать мимо охранника. Тот его ловит, вызывает коллег. А вор с полной сумкой краденого без проблем покидает лавку. «Бегуна» с извинениями отпускают, у него при себе только пакет с книгами. Почему он решил прошмыгнуть, не показав секьюрити, что несет? А вот не хотел, и все тут! Коробков уставился в ноутбук, но это не помешало ему говорить: – В последнее время крупные торговые центры стали обращаться в фирму, которую основал мой бывший ученик. В магазинах, присоединившихся к альтернативному наблюдению, тайком от сотрудников устанавливают дополнительные камеры. Это помогает не только вычислить вора, но и определить охранника, который ему помогает. А вот и нужное нам видео. Я написал Володе, он молодец, быстро прислал. Фомина не заключила договор с ним, а коридор просматривается. Вот видео, оно сделано рано утром до прихода Олеси и Галины. Все повернулись к стене, на которой висела панель. – Нельзя сказать, что там бродит толпа покупателей, – усмехнулся Миша. Никита взял со стола ручку и начал ее вертеть. – На этом этаже представлены самые дорогие бренды. Поэтому там почти никого нет. И молл только что открылся. А вот и Фомина! Дверь отпирает. Похоже, она откуда-то приехала, кроссовки грязные, одежда мятая. Так! Вошла, створку закрыла. Что дальше? Ждем. – Как-то она неуверенно двигалась, – отметил Миша, – походка нетвердая, словно выпила хорошо. Пошатывалась. Может, ее отравили не в лавке? А яд действовал медленно. – Вероятно, ты прав, – побормотала Ада. – Интересно, где она была? И почему приехала в молл так рано? Потянулись минуты. – Главное, не заснуть, – зевнул Миша. – Женщина, – насторожилась я, – с ребенком в «кенгурушке». Малыш совсем крохотный, головы не видно, только помпон шапочки торчит и ботиночки. – Ей, похоже, тоже плохо, – прокомментировал увиденное Никита, – еле тащится. Вот охота бабам за покупками шляться! Недавно родила, а туда же. Дома надо сидеть! Младенца по магазинам нельзя таскать! Я молча наблюдала, как незнакомка бредет по галерее. Вот она остановилась у двери в лавку Фоминой. Прислонилась к стене, постучала, постояла некоторое время, потом оглянулась по сторонам, вынула что-то из кармана, поковырялась в замке и вошла в помещение. – Так, – пробормотал Иван, – давайте посмотрим, что будет дальше. Я снова уставилась на экран, спустя несколько минут в галерее показался мужчина, за ним шел парень, нагруженный пакетами из дорогих магазинов. Покупатель прошел мимо заведения Фоминой, не обращая на него никакого внимания. Спустя время проехал на машине уборщик, за ним по полу тянулся мокрый след. Не успел он исчезнуть, как дверь лавки Вероники открылась, из нее вышел… стройный парень с сумкой, на голове у него была черная вязаная шапка. Он сделал пару шагов, замахал руками и… упал. – Плитка скользкая, – прокомментировал незадачу Никита, – ее только что помыли и, конечно, не вытерли. Откуда в лавке взялся мужик? Мы же видели, как хозяйка ее отпирала, входила внутрь. Она одна у двери была. – И никто, кроме матери с ребенком, туда не входил, – добавила Ада, – или дядька провел ночь в лавке, или… – Он та баба с малышом, – перебил ее Миша, – в рюкзаке была кукла и там же лежала сумка. «Мамаша» сняла платье… – Димон, покажи, как мать подходит к входу в салон, – попросил Иван, – меня интересует ее обувь. Через секунду мы увидели ботинки. – Мужские! – хлопнул ладонью по столу Никита. – Не факт, – возразила я. – Да ты что, – затеял спор детектив, – черные штиблеты на толстой подошве, каблук широкий, устойчивый. Дамы такие не носят. – Кит безнадежно отстал от моды, – вмешалась в беседу Дюдюня, – сейчас такая обувь есть у многих девочек. Даже у меня. Вот! Ада отодвинулась от стола. – Любуйся. Удобные, широкие, в них ноги не болят. Сбоку молния, шнурки развязывать-завязывать не надо. – У парня сорок первый размер, – огласил Коробок, – рост его метр семьдесят три. Иван улыбнулся. – Лет двадцать назад я бы не усомнился, что вижу представителя сильного пола, подумал, что женщины носят обувь от тридцать четвертого до тридцать девятого. Но сейчас параметры изменились. Ада Марковна взяла лист бумаги и начала его складывать. – Моей племяннице четырнадцать, она вымахала под два метра, ножка сорок второго размера, объемы: восемьдесят два – пятьдесят девять – восемьдесят. Моделью стать мечтает. – Кто вы, мистер Икс? – пробормотал Иван. – Или миссис, – добавил Миша. Тем временем таинственная личность медленно, чуть прихрамывая, брела по коридору к лифту. – Сейчас мода дурацкая, – сказала Дюдюня, – раньше все было понятно. Если юбка, туфли на каблуках, помада, тени, то это определенно девушка. А нынче? Мужик так нарядится, да еще накрасится, что и не поймешь сразу, кто он. Он – это он или она? Или вообще оно? – У человека из кармана что-то выпало, – сказала я. – Где? – заинтересовался Иван. – Возле противоположной стены валяется, – ответила я, – человек шлепнулся на пятую точку, а из кармана пиджака выскользнула какая-то маленькая блестящая штучка. – Момент, – протянул Коробок, – уно секундос, битте! Коробочка! Небольшая совсем. – Смахивает на визитницу. Димон, можешь ее открыть? – спросила я. Мой друг издал звук, похожий на кряканье. – Находку?