– Прошу вас, перестаньте. – Мистер Дарлинг рассеянно почесал голову, испортив свою жуткую прическу – темные локоны сбились на затылке в колтун. – Я ведь прекрасно знаю, кто вы такая. Право, мне даже неловко как-то… В груди Уинифред поднялась горячая волна гнева, такого дикого, что ей на мгновение заволокло глаза. Этот идиот запер ее, да еще смеет допрашивать?! Воображает, что все о ней знает?! К счастью, ей было присуще удивительное качество – никогда не терять головы. Демонстрируя ледяное безразличие, Уинифред скрестила руки на груди. Локтем она почувствовала под корсетом печать, больно вдавившуюся в кожу. – Надо же, вы меня раскусили. Восхитительно. Собираетесь держать в кабинете, пока не придет хозяин дома? Мистер Дарлинг жестом указал ей на ближайшее кресло и пододвинул к нему другое. Уинифред, подобрав юбки, присела на краешек, он сел напротив. В темноте она не могла как следует рассмотреть его лицо, но по позе было ясно, что юноша очень взволнован – он почти вжался в кресло. – Что вы делали здесь? Ловко же вы меня обманули, признаться, я почти вам поверил! Его глупость развеселила Уинифред. Она рассеянно улыбнулась и подалась вперед. – Не такая уж хорошая я лгунья, раз вы поняли это уже сейчас, – заметила она, наслаждаясь его растерянным выражением. Ее все еще разбирал смех, но она до боли прикусила щеки и заставила себя молчать. В темноте Уинифред видела лицо юноши будто через полупрозрачную вуаль, но заметила, как его глаза едва заметно расширились. Мистер Дарлинг боялся. И что самое замечательное – он боялся ее. Но чего именно? Того, что сам сболтнул лишнего, или того, что она могла наплести ему с три короба? Или просто он наконец-то понял, что недооценил ее? Несколько секунд они сидели молча, потом мистер Дарлинг снова заговорил: – Почему вы отдали письмо не мне? Я ведь назвал вам пароль. Вместо ответа Уинифред принялась играть своим веером, щелкая костяными пластинками и рассматривая узоры на экране. На ее губах появилась наглая язвительная усмешка, и она не стала ее прогонять. Мистер Дарлинг стиснул руками подлокотники, оглянулся на дверь и торопливо произнес: – Послушайте, мне сейчас еще беспокойнее, чем вам! Не лучше ли нам просто ответить на вопросы друг друга, мисс Бейл? Уинифред застыла. Она понадеялась, что ослышалась, но глаза молодого человека искрились восторгом – он явно остался доволен произведенным эффектом. Откуда ему известно ее имя? – Удивлены? – спросил он. – Скажите, а имя у вас настоящее? Впрочем, чего я спрашиваю – конечно, настоящее. Никто в здравом уме не стал бы себя называть Уинифред. Она поперхнулась от возмущения. Пускай сейчас он посмеивался над ней, Уинифред понимала, что попала в крупные неприятности. Первое ее впечатление о мистере Дарлинге оказалось обманчиво. Она-то полагала, что он просто смазливый юнец, чья-то подсадная утка. Это было настолько очевидно, что Уинифред задумалась, не мистер Уоррен ли его подослал. Но теперь она видела совершенно другого человека. Он ссутулил плечи и опустил подбородок. Теперь Уинифред увидела, что он еще младше, чем ей показалось – лет девятнадцать, не больше. Мистера Дарлинга послали не просто перехватить письмо, предназначавшееся мистеру Дейли, – он явно был замешан в чем-то более серьезном. Сейчас в его руках неведомым образом оказалась самая главная ценность Уинифред: тайна ее личности. Если он исполнит свою невысказанную угрозу – ей конец. Конечно, она могла бы его убить. Но даже если ей удастся незаметно вытащить труп из дома лорда Уилкиса, вряд ли она сумеет поймать кеб, который согласится везти покойника. А если она оставит мертвого мистера Дарлинга здесь, ее исчезновение кто-нибудь обязательно свяжет с убийством. На секунду Уинифред поверила в то, что сможет убить Дарлинга и преспокойно вернуться на бал. Никто и не подумает на хрупкую юную девушку – тем более в голубом она выглядит, как сущий ангел. Но потом ей пришлось напомнить себе, что она ни разу в жизни не убивала и вряд ли это так уж легко. Нет. Необходимо, чтобы юноша сам ее отсюда выпустил и впредь молчал о том, что знает. Уинифред оставалось согласиться на его условия и рассказать как можно меньше, выпытав как можно больше. Нервничая, мистер Дарлинг встал с кресла и стиснул руки за спиной. Помедлив, она произнесла: – Я не буду отвечать на ваши вопросы, пока вы не дадите ответы на мои. Явно испытывая облегчение, мистер Дарлинг торопливо сел обратно. – Прекрасно. Ваш ответ – на мой ответ. Звучит справедливо. Только дайте слово, что будете отвечать честно. Он задорно улыбнулся, точно это презабавнейшая игра. Уинифред положила веер на кресло и сцепила в замок пальцы. – Как вы узнали о письме? – сухо осведомилась она. Юноша фыркнул. – Думаю, вы и сами догадываетесь. Наши люди есть даже подле вашего хозяина. Нам сообщили, что вы должны передать некое письмо человеку в фиолетовом галстуке. Он вытянул вперед длинные ноги, и Уинифред поджала свои. – Как же вам пришло в голову сделать копию? Эту ужасную, ужасную шутку, которую вы всучили мне взамен письма? – Мистер Дарлинг потянулся ко внутреннему карману сюртука и вынул маленький кремовый конверт. Нарочито медленно развернув письмецо, он принялся зачитывать его вслух подрагивающим от смеха голосом: – «Фиолетовый – цвет роскоши, крепчайшей на свете дружбы, торжества и величия. Ваш галстук как нельзя кстати подчеркивает ваши достоинства. Носите его с гордостью и честью». – Юноша сложил записку обратно в карман и с улыбкой уставился на нее. – Очень забавно. Уинифред надменно приподняла брови. Меньше всего ее сейчас интересовало мнение мистера Дарлинга о фальшивке. Но все-таки кое-что в его словах показалось ей интересным. – Вот как? И кто же ваш доносчик? – Нет уж, моя очередь. – Мистер Дарлинг склонился вперед, опершись локтями на колени. – Будьте добры, удовлетворите мое любопытство: как вы догадались, что меня послали перехватить письмо? – Вы не назвали пароль. – Но вы же… – Его лицо удивленно вытянулось. – Вы ведь цитировали Шекспира… «Сон в летнюю ночь». Разве это не пароль? – Нет, разумеется, – подчеркнуто презрительным тоном отрезала Уинифред. – «Сон в летнюю ночь» может знать любой. А вот нужные слова знает только владелец фиолетового галстука. «Ведь рассветные птицы краше стократно других». – Рассветные птицы… Ну, конечно! «Рассвет»! Заведение вашего хозяина, мистера Уоррена! Что ж, это впечатляет, мисс Бейл! Уинифред нахмурилась. Ей совершенно не нравилось, что мистер Дарлинг располагает такими подробностями ее жизни. – Кто он – ваш человек у мистера Уоррена? – Этого я сказать не могу. Я, конечно, сглупил, но не совсем идиот. – Снова приходя в волнение, мистер Дарлинг неловко выпрямился в кресле и добавил: – Впрочем… мой хозяин мог бы… Закончить он не успел – в коридоре послышались шаги. Ручка дернулась и затряслась. – Что за чертовщина! – явственно послышалось с той стороны – Уинифред узнала голос лорда Уилкиса. – Заперто? – поинтересовался кто-то другой. Уинифред вскочила с кресла почти одновременно с мистером Дарлингом. Он знаком показал ей на уборную лорда, и она кивнула. – Да… Право, очень странно, – ответил виконт. Через секунду ключ царапнул по замку и с тихим лязгом вошел в замочную скважину. – Я наказывал прислуге не запирать двери. Мистер Дарлинг ринулся в уборную, Уинифред – за ним. Она прыгнула следом, задев лицом что-то мягкое, и закрыла дверь ровно в тот момент, когда открылся кабинет. Тут же Уинифред с леденящей ясностью осознала две вещи. Первая: это вовсе не уборная, а маленький гардероб в стене. Вторая: ее веер остался на кресле. От ужаса она на секунду подавилась воздухом, и только теснота помешала ей согнуться пополам. Никогда раньше она не позволяла себе таких оплошностей. Не позволяла себя заболтать, отвлечь, забыть о простейших принципах своего дела. Чтоб его! Мало того что она застряла в гардеробе с этим идиотом Дарлингом, так их еще могут обнаружить в любой момент! А все из-за дурацкого веера, черт бы его побрал! Дверь в кабинет захлопнулась с громким щелчком. – Право, милорд, я вас совсем не понимаю, – донеслось до Уинифред. Говорил второй человек, зашедший вместе с лордом Уилкисом. – Это письмо – всего лишь первое из многих. Зачем так за него держаться? Речь снова шла о компании. Уинифред почти почувствовала гладкость бумаги, спрятанной под ее корсажем. Лорд Уилкис молчал. В щелку между дверью и косяком пробился желтый свет – он зажег свечи. В гардеробе слегка пахло лавандой и сильно – резкими духами мистера Дарлинга. Юноша стоял рядом неподвижно и бесшумно, но Уинифред ощущала его присутствие так же явственно, как прикосновение меховых шуб к обнаженной спине. Она запустила руку в карман одной из них и беззвучно разломила сухую веточку лаванды, которую положили в спрятанную на лето одежду. Хорошо, что она не леди, а мистер Дарлинг – не джентльмен. Послышался тонкий гудящий звон стекла – в кабинете разливали что-то по стаканам. – Я не ввязывался в политику, – наконец устало проговорил виконт. – Мне нет дела до Ост-Индской компании и денег, которые все так жаждут с нее получить. Я честный джентльмен и уже жалею о том, что вообще прочел это несчастное письмо. Хотите знать, что я думаю? Быть дельцом или, как вы это называете, «человеком бизнеса» в наше время – дело недостойное и глупое. Именно по этой, и ни по какой иной, причине я не отдам письмо ни вам, ни кому-либо другому. Собеседник лорда Уилкиса молчал. Уинифред давно заметила, что молчание может сказать о человеке не меньше, чем речь. Сейчас ей показалось, что гость виконта уязвлен отказом. Она опустила голову, покосившись на мистера Дарлинга. Он стоял у нее за спиной – не слишком близко, их разделял ее кринолин, – но Уинифред чувствовала на своей шее его дыхание. – Вы рассуждаете, как пэр. Впрочем, это ваше право, безусловно, – вкрадчиво парировал гость. Он начинал раздражаться, но не выпускал из голоса медоточивость. – Но что же делать простым людям, единственный доход которых состоит в заключении сделок? – Я не мешаю никому заключать сделки. – Я прекрасно вас понимаю, милорд. Но ваше письмо… Поверьте, в нужных руках оно может принести славу и честь Англии! – Нет, вижу, вы меня совсем не понимаете, – резко возразил лорд Уилкис. Уинифред и не подозревала, что в этом мягком, добродушном человеке таится такая сила воли. – Я не вижу чести в порабощении. Как я уже сказал, письма вы не получите. – Послышался звук отпирания ящика, и у Уинифред по спине побежал холод. – И никто не получит. Ей не нужно было видеть, чтобы догадаться, что происходит. Собеседник Уилкиса вскочил с кресла, чуть не перевернув его, задние ножки с глухим стуком опустились на ковер. Через дверную щель потянуло гарью. Что-то щекотало Уинифред плечо, и она недовольно дернула им. По коже на краткое мгновение скользнула рука в перчатке и тут же отдернулась. Он что, играл с ее волосами? – Милорд, вы… – В голосе незнакомца был слышен плохо скрываемый гнев. – Что вы наделали?! Вы уничтожили бесценное… – Прошу вас, передайте остальным «людям бизнеса», что письма больше не существует, – прохладно ответил лорд Уилкис. Уинифред отметила, что он ни разу не назвал своего собеседника по имени. – Ровно так же, как вы сообщили всем, что оно находится в моем распоряжении. Думали, я не узнаю об этом? Я удивлен, что у вас хватило наглости прийти сюда. – Не смею вас больше задерживать, милорд, – угрюмо сказал незнакомец. Вся его благожелательность испарилась – теперь, когда конверт был уничтожен. – Я провожу вас, – с прохладной учтивостью отозвался лорд Уилкис.