— Я должна была позвонить заранее, — продолжила она. — Но я не знала, что нам необходимо сделать предварительный заказ. Насколько я понимаю, тут занято сегодня вечером. Они были полностью заняты, но он никак не мог позволить своему Ангелу выйти за дверь. — У меня всегда есть свободный столик для моих друзей. Положив руку на поясницу Габриэль, он повел ее к одному из столиков, зарезервированных исключительно для членов его преступной семьи, которые сделали его ресторан своим постоянным домом. — Лука, дорогой, мы с девочками должны ждать выпивку вечность? — Марта, сидевшая со своими друзьями за столиком в центре ресторана, перехватила их и обвила рукой его руку, впиваясь длинными красными ногтями в его бицепс. Она была его любовницей, когда они с Джиной поженились, но он перестал видеться с ней после смерти Джины, не в силах отделить ее от того ужасного периода своей жизни. Они остались друзьями, но Марта никогда не переставала стремиться к большему. — Я буду через минуту после того, как разберусь с гостями. — Кто она такая? — Марта пристально посмотрела на Габриэль, как будто почувствовала, что та не обычная гостя. — Друг. — Его резкий тон заставил ее глаза широко раскрыться, но она знала его достаточно хорошо, чтобы оставить эту тему. — Я не хотела причинять тебе неприятности, — тихо сказала Габриэль, когда Марта вернулась к своему столику. — Ты этого не делала. — Его взгляд задержался на ней слишком долго, и она покраснела. Черт. Он хотел заставить ее покраснеть по другой причине, которая не предполагала, что они будут одеты. Ленни, помощник управляющего и метрдотель, принес меню после того, как Лука усадил Габриэль и ее друзей. — Меню им не понадобится, — сказал Лука, отмахиваясь от папок в кожаных переплетах. — Принеси антипасты (итал. — закуски), немного прошутто (итал. — вяленная говядина) с мелоне (итал. — дыня), саламе (итал. — салями) и формаджи (итал. — сыр). После этого у них будет немного лингвини ди маре (итал. — спагетти с морепродуктами) и паста аль форно (итал. — запеченная паста). Потом немного аньелло (итал. — ягненка) и полпеттоне (итал. — мясной рулет), инсалата миста (итал. — салат) и паперони аль форно (итал. — запеченный перец). На десерт у них будет пастиччини (итал. — торт) и баба (прим.пер. — ромовый кекс). Я сам выберу вино. — Он посмотрел на Габриэль, которая смотрела на него с восхищением. — Как тебе? — Красиво. — Она покраснела и опустила глаза. — Я имею в виду... еду. Еда звучит красиво, но мы не можем… — За счет заведения, bella, — твердо сказал он, заметив, что ее взгляд упал на сумочку. — Спасибо. — Ее голос был таким же сексуальным, как и ее чертовски красивое лицо, и он задумался, как он проведет остаток вечера, держась подальше от ее столика. Какой черт в него вселился? Ему и раньше приходилось иметь дело с красивыми женщинами. Черт возьми, он всегда старался быть окруженным красивыми женщинами. Так почему же, находясь рядом с Габриэль, он снова чувствовал себя неуклюжим подростком? Он услышал шум у двери. Прибыли Нико и капо. Хотя Лука и ждал их, он был почти раздосадован тем, что бизнес вторгся в то, что могло было стать вполне приятным вечером. После посещения стола Нико, Лука выбрал вино и вернулся к столику Габриэль. — Тебе не обязательно проводить все свое время с нами, — сказала она, бросив взгляд на шумный стол с гангстерами в углу. — Я уверена, что у тебя есть дела поважнее. — Вот как поступают мужчины — они заботятся о своих женщинах. — Лука озадаченно нахмурился. — Они охраняют их и обеспечивают едой. — Может быть, в каменном веке. — Ее губы изогнулись в усмешке. — Женщины сегодня могут сами о себе позаботиться. — Позор. В те дни все было проще. — Лука вывернул пробку из бутылки с вином. Ты видишь женщину, которая тебе нравится, и, если она тебе улыбается, ты хватаешь ее за волосы, тащишь в свою пещеру и делаешь с ней все, что хочешь. — Я постараюсь не улыбаться рядом с тобой, — уголки ее губ дрогнули. — Слишком поздно, bella. — Лука рассмеялся. Твоя улыбка озаряет комнату. Она снова покраснела, ее щеки стали восхитительно розовыми, и он начал жаждать большего. Он хотел знать, кто она такая, чем зарабатывает на жизнь, чего боится, как ее подстрелили и какое из блюд, которые он ей преподнесёт, ей понравится больше всего. В этом не было никакого смысла. Обычно он не тратил время на знакомство с женщинами, которых хотел трахнуть. Не было ни шуток, ни легких разговоров, ни риска влюбиться в женщину, которая могла бы его предать. До этого момента его жизнь была вполне удовлетворительной, но теперь он почувствовал желание чего-то большего. — Интересно, ты бы так же мило покраснела, если бы я отвел тебя сегодня в свою пещеру? — Он поднял ее руку и поднес к губам. Обычно это все, чего требовалось. Соблазнение давалось ему так же легко, как дыхание. Он не мог вспомнить, когда ему в последний раз отказывали. Поэтому он изо всех сил старался сдержать свой шок, когда она покачала головой. — Ты никогда этого не узнаешь. — Мы сегодня будем в клубе «Гламур», — добавила Николь. — А вы там бывали? Это прямо через дорогу. — Я не имел такого удовольствия. — Его не интересовали ночные клубы, где все были пьяны или под кайфом, а музыка звучала так громко, что разговор был почти невозможен. Он предпочитал общаться в местах с более интимной атмосферой — бары, кафе и рестораны, клуб Тоскани или семейные сборища. Возможно, именно итальянское происхождение заставляло его ценить теплоту интимной близости, а не холодную анонимность, но, если его Ангелу нужно в «Гламур», он сможет забыть о своих предубеждениях хотя бы на одну ночь. — Очень жаль, — вздохнула Николь. — Мы мало о нем слышали. Надеюсь, мы не потеряем времени даром. Гарантирую, что они не будут тратить свое время впустую, потому что в ту же минуту, как они войдут в дверь, половина мужчин набросится на них, а другая половина пожалеет, что у них нет яиц. Он неохотно покинул их, чтобы присоединиться к Нико и капо, хотя реальные дела не будут обсуждаться до тех пор, пока не будет прикончена еда. — И какая моя? — спросил Фрэнки, когда Лука занял свое место. Темноволосый головорез редко связывался с женщинами, по крайней мере, насколько знал Лука. Если у него и была девушка, он держал это в секрете, хотя Лука не мог представить себе женщину, которая хотела бы проводить время с таким холодным и жестким человеком, как Фрэнки. Головорез Нико мог заставить даже айсберги нервно курить в сторонке. — Никакая. — Я возьму блондинку. Она похожа на крикунью. Гребаный Фрэнки нажимал на определенные кнопки. Слишком проницательный, Фрэнки мало чего не замечал, и Лука даже не пытался скрыть свой интерес к Габриэлле. Обычно он просто отмахивался от этого, но что-то было не так... Габриэль пробудила в нем инстинкт собственника, и прежде чем он успел сообразить, что делает, он уже был над столом, сжимая в кулаке воротник куртки Фрэнки. — Хрена с два. Глаза Фрэнки потемнели, как смоль, а губы растянулись в оскале. Луке не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что под столом пистолет Фрэнки направлен на него. — Какого хрена ты делаешь? — рявкнул Нико с другого конца стола. — Отпусти его. Лука отпустил Фрэнки и оттолкнул его. — Вот почему у нас есть десять гребаных заповедей, — острый взгляд Нико остановился на Фрэнки. — Одна из них — не смотреть на женщин наших друзей. — Ее трудно не заметить. — Фрэнки откинулся на спинку стула, его кожаная куртка заскрипела, когда он скрестил руки на груди. У Луки закипела кровь, когда он посмотрел на столик Габриэль и понял, что она и ее друзья собираются уходить. Он извинился перед Нико и перехватил Габриэль, направлявшуюся к двери. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему приходилось преследовать женщину, и мысль о преследовании Габриэль заставляла его сердце биться чаще. — Спасибо за чудесный вечер. — Она повернулась к нему лицом, и его рука инстинктивно обвилась вокруг ее талии, как будто он мог остановить ее. — Еда была потрясающая. Это было так мило с твоей стороны — накормить нас. Ее тело задрожало под его прикосновением, и он крепче сжал ее, мягко притягивая к себе, его адреналин все еще бурлил после ссоры с Фрэнки. Их глаза встретились, тепло заполнило пространство между ними. — Лука, — она выдохнула его имя, покусывая нижнюю губу. Ему хотелось поцеловать ее, прижать к себе, почувствовать ее мягкое, сексуальное тело. Свободной рукой он обхватил ее подбородок и провел большим пальцем по щеке. — Non posso fare a meno di pensarti (итал. — не могу не думать о тебе). Он не лгал. Он не мог думать ни о чем, кроме нее, с той самой секунды, как она вошла в дверь. — Что это значит? — Ее лицо смягчилось, а тело качнулось в его сторону. — Все, что ты говоришь по-итальянски, звучит прекрасно. — Ты прекрасна. — Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки, где его губы задержались на ее нежной коже. — Я хочу поцеловать твои прекрасные губы, — прошептал он. Он ожидал, что она рассмеется или покраснеет, и точно отстранится. Вместо этого она повернула голову ровно настолько, чтобы его губы коснулись ее, и ее вкус воспламенил его. Желание пронзило его пах, этот шепот поцелуя был таким же сильным, как если бы она обхватила рукой его член. Его рука скользнула вокруг ее талии, и он притянул ее к себе, прижавшись губами к ее губам, как он хотел сделать с того момента, как она вошла в дверь. Мир исчез. Нико и его капо сидели за столиком возле сцены. Ленни бегал вокруг с едой. Официанты и официантки. Посетители. Группа. Все исчезло, когда она простонала его имя ему в рот и растаяла под ним, ее щедрые груди мягко и тепло прижались к его груди. Если бы они не были в центре ресторана, он бы не остановился с поцелуем. Черт, он все равно собирался не останавливаться. — Лука. — На этот раз его имя прозвучало предостерегающе, и когда она подняла руку, он отступил с тихим стоном. — Это безумие. Я едва тебя знаю, — тихо сказала она. — Тогда оставайся. Узнай меня получше. — Я не могу бросить своих друзей. — Она встала на цыпочки, ее губы коснулись его уха. — И я не настолько проста, как кажется. Его дыхание оставило его. Это был вызов, и тем более эротичный, чего он не ожидал этого. Он считал ее милой и покорной, но она была совсем другой. Словно тайна, которую нужно разгадать. Четвертая