— Мишин. У нас была разница всего в одной букве. Моего настоящего отца тоже звали… зовут Николаем. Поэтому я не испытывал и не испытываю никакого дискомфорта. Алексей вдруг поймал себя на мысли, что знает этого человека не какой-то час, а целую вечность. Не было никакого сомнения в том, что ближе Риты для него сейчас нет никого в целом свете. Вечер плавно перешел в ночь, когда и случилась близость. Это произошло естественно и логично и как будто бы и не в первый раз. Во Владивостоке, пока не произошли известные изменения в организме, у него были женщины. Сейчас же он об этом уже и не помнил, получив удовольствие значительно большее, чем даже трехчасовое пребывание под водой. Утром Рита отправилась на работу, но вскоре вернулась, объявив, что взяла недельный отпуск. Алексей был безмерно рад этому обстоятельству, поскольку чувства захватили его настолько, что он даже решил отложить осуществление своего зловещего плана. Неделя пролетела быстро. Этот отрезок времени можно было считать временем полноценной семейной жизни. Алексей чувствовал, какой счастливой стала эта женщина. Подобное ощущение он тоже испытовал впервые. Они многое узнали друг о друге. Выяснилось, что пять лет назад Рита вышла замуж, но вскоре развелась в силу полнейшего разочарования тем человеком. Митин тоже многое ей поведал, но так и не решился открыть ей свои взаимоотношения с водой. Да и о священной мести он тоже не сказал ни слова — пожалел ее психику и решил подобное откровение перенести на более позднее время. Это произойдет постепенно, чтобы она успела привыкнуть к его особенностям, как и он в свое время к ним привыкал. Тот факт, что дальнейшая жизнь у них будет совместной, они уже не отрицали. Оставался сущий пустяк — место этой жизни. Владивосток или Сергиев Посад — это они уже решат после того, как Алексей завершит свои «командировочные дела». Он полностью отдавал себе отчет в том, что по всем канонам светского общества готовится совершить тяжкое преступление. Его будут искать как убийцу. Он также понимал, что никакие аргументы и никакой благородный мотив не спасут его. Раньше неотвратимые последствия его мало беспокоили. Но сейчас появилась Рита. Отказаться от возмездия он не мог, потому что это было делом почти всей его жизни. Однако отказываться то любимой тоже не входило в его планы. Необходим был компромисс, который, сводился к обеспечению безопасности мероприятия, то есть, другими словами — организовать все так, чтобы его не вычислили и не обнаружили. Поэтому те редкие минуты, когда ему удавалось заглянуть в Ритин компьютер, он посвящал Брянску. Как обходить возможные камеры наблюдения, он, инженер — системник, знал, как никто другой — в первую очередь не соваться в те места, где они по определению должны находиться: вокзалы снаружи и внутри, площади и другие людные места, фасады офисов и прочее. В аптеке он приобрел несколько пар медицинских перчаток и упаковку шприцов, а уже в Москве заменил свой относительно простой телефон «крутым» смартфоном. Кроме того, на Ежова «оформил» четыре СИМ-карты разных операторов. Отправление состоялось утром с Киевского вокзала, но не поездом, а автобусом. Митин обнаружил его на привокзальной площади среди маршрутов других направлений. В обед он вышел уже в Брянске — на проспекте с символическим названием Московский. По информации Редина стационарного телефона у Лазарева не было, поэтому пришлось сделать звонок на его мобильник. — Слушаю вас, — раздался в трубке голос, который Алексей узнал бы и через сто лет. — Михаил Яковлевич? — Да. Чем обязан? — Межрайгаз беспокоит. У нас проводится плановая проверка газового оборудования. Наш специалист сейчас находится в вашем районе. Через час вы будете дома? — Если надо — буду. У меня с газом все в порядке. — Мы в этом не сомневаемся, но порядок есть порядок. Ожидайте инженера. В смартфоне быстро отыскалась улица Цветочная, однако выяснилось, что она находится на другом конце города. Пришлось воспользоваться услугами местного такси. Отпустив машину возле первого дома улицы, Алексей осмотрелся и для начала вычислил коттедж Лазарева. Несколько камер видеонаблюдения он зафиксировал практически сразу. Самое обидное, что у соседа напротив они имелись тоже, но, присмотревшись, он убедился, что ни одна из них не захватывает ворота и калитку Лазарева. К ним удалось пробраться, прижимаясь к противоположному забору, а затем перейдя улицу. Одновременно он не забывал смотреть по сторонам. На его счастье в этот момент улица была пустынной. Не мешкая, сдвинув на глаза бейсболку, он нажал кнопку звонка. — Кто там? — тут же ответил хозяин, как будто ожидал за воротами. Алексей скользнул взглядом по «Вурдалаку», а другой рукой в кармане куртки сжал шприц с «Тополем». — Михаил Яковлевич? — Да. — Межрайгаз. Проверка газового оборудования. Калитка распахнулась, явив самого жестокого из четырех изуверов. Он постарел и даже немного сгорбился. Неизменными оставались лишь голос и колючий испытывающий взгляд. — Пойдемте, — кивнул он в сторону огромного крыльца, плавно переходящего в террасу. — Только, по возможности, быстрее. Мне работать надо. Через большой холл они проследовали в техническое помещение, расположенное рядом с ванной комнатой. — Вот, — показал Лазарев на газовый котел и колонку. — Смотрите. Потом пройдем на кухню. — Хорошо, Михаил Яковлевич, а что у вас там? — Алексей протянул руку в направлении дальнего угла помещения. — Где? — повернулся Лазарев. В этот момент Митин выхватил шприц и выжал его содержимое в мягкое место хозяина. — Что вы себе позволяете?! — вскрикнул Лазарев. — Помо… «…гите» было произнесено уже шепотом. Несмотря на длительный срок хранения, препарат сработал штатно. Действие его было практически мгновенным. Отказывали все периферийные мышцы, а разговаривать можно было только шепотом. При этом личность, как и мыслительная деятельность, абсолютно не нарушались. Алексей подхватил падающего старика под руки и уложил на пол. — Разрешите представиться, Геннадий Аркадьевич, — снял бейсболку Митин. — Седьмой Сапфир собственной персоной. — Что ты собираешься делать? — с ужасом прошипел Лазарев, не сводя глаз с «Вурдалака». — Приведу в исполнение приговор, который тебе, упырь, я вынес много лет назад. Ты и твои подельники загубили одиннадцать молодых жизней, а меня… меня сделали монстром. — Монстром? Каким монстром? — страх в глазах хозяина сменился любопытством. — Каким? Сейчас покажу, — Алексей взял стеклянную банку, стоящую на подоконнике, набрал воду в соседней комнате и вернулся. — Смотри! — он опустил руку в емкость. При этом кисть полностью исчезла, как будто ее и не было. — Это еще не все, — продолжал Митин. — Меня постоянно одолевает желание погрузиться в воду, где я гораздо лучше себя чувствую, чем на воздухе. — Ура! Все-таки это получилось! — радостно зашипел Лазарев. — Значит, все было не зря. — Значит, ты так ничего и не понял, — в тон ему проговорил Алексей. — Сейчас ты испытаешь то, что мы испытывали каждый день в течение тех кошмарных лет. Только для тебя это испытание будет последним. С этими словами он подхватил старика под руки и перетащил в ванную. Здесь он раздел его до нижнего белья и открыл «Вурдалак». В глазах Лазарева вновь появился ужас. — Слушай, парень, зачем тебе это? — скороговоркой шептал он. — У меня есть деньги. Много денег. Я тебе могу их все отдать. Но это мелочь! Мы с тобой заработаем… я научу тебя, как заработать еще больше денег. С твоими способностями весь мир будет у твоих ног! Ты этого пока не понимаешь… — Это ты не понимаешь, что сделал меня изгоем и лишил возможности жить нормальной человеческой жизнью. Впрочем, я все уже давно решил. Алексей никогда не увлекался медициной и, тем более, не практиковал, но те злопамятные годы в Загорске не прошли бесследно. Он, как отче наш, помнил, как работает треклятый прибор, находящийся сейчас между ним и жертвой. Он также хорошо помнил, в какие места нужно вводить катетеры, чтобы «новая кровь» максимально заполнила все сосуды организма. Изуверы добивались того, чтобы их подопечные максимально «породнились» с водой, так пусть это сторицей им же и вернется. Митин решительно открыл кран и вставил в него один из шлангов второго круга, а другой направил в канализацию. Первый же круг он замкнул на артерии и вене жертвы. После этого включил «Вурдалак». Он не смотрел на Лазарева. Ему достаточно было его змеиного шипения. Когда все было кончено, он все же взглянул на жертву. Картина, представшая перед ним, не доставила ему удовлетворения, а лишь вызвала головокружение и подступившую к горлу тошноту. В шоковом состоянии он умылся, убрал следы своего пребывания, и направился к выходу. В последний момент он решил забрать мобильник Лазарева, чтобы гарантированно исключить свой контакт. Покинув злосчастный дом, Алексей совершенно забыл о предосторожности и направился прямо под соседские камеры. Лишь в последний момент ему удалось отвернуться и быстро проскользнуть вдоль забора. На улице Сахарова он остановил первую проходящую маршрутку, даже не взглянув на направление ее следования. Чудесным образом она довезла его до железнодорожного вокзала, где он пересел в прямую московскую электричку. Уже в пути он принял решение пока не возвращаться к Рите, а лишь после выполнения всей миссии уехать с ней во Владивосток. Поэтому, прибыв в столицу, он поселился в гостинице и начал готовиться к встрече с Разумовым. Он изучил все подходы к его жилищу, а также его самого в Интернете, тем более что под новым именем он достаточно хорошо засветился. Через неделю у Алексея был готов план, и он приступил к его реализации. Для начала он позвонил Разумову на мобильный телефон, поскольку, увы, у него также отсутствовал стационарный аппарат. — Алло, — раздалось в трубке. — Евгений Иванович? — Да, слушаю вас внимательно, — теперь уже четко прослушивался до боли знакомый тембр голоса. — Здравствуйте, меня зовут Ежов Валерий Ильич. Собираюсь защищать диссертацию, связанную с генной инженерией… — И что? Причем тут я? — Евгений Иванович, мне вас посоветовали как величайшего специалиста в этой области. Я хотел бы попросить вас проконсультировать меня по некоторым вопросам. Я также был бы счастлив, если бы вы согласились прорецензировать мой труд. Разумеется, все это не бесплатно. — Ну, знаете, — послышались в голосе абонента нотки сомнения, — нужно посмотреть и все обговорить. — Когда и куда мне подъехать? — Завтра в десять утра. Разумов назвал адрес — несомненно, это была его московская квартира! Со стороны улиц Профсоюзной и Наметкина, на пересечении которых находился искомый дом, наблюдалось множество камер видеонаблюдения. Поэтому Алексей вошел в него с тыльной стороны, где располагался офис некой фирмы. Его предположения оправдались в части наличия сквозного прохода в подъезд дома, то есть, по сути, так называемого черного выхода. Поднявшись на четырнадцатый этаж, он оказался в замкнутом пространстве с двумя дверьми по сторонам и лифтом позади. Рядом с каждой из дверей виднелись кнопки звонков. Не мешкая, он нажал на номер пятьдесят три. Через минуту за дверью зашуршали, замок щелкнул и на пороге собственной персоной явился Разумов Юрий Михайлович, второй номер по жестокости среди загорских изуверов. Его легко было узнать, поскольку изменился он в гораздо меньшей степени, чем его брянский коллега. Поправив свой излишне пестрый для мужчины халат, он окинул взглядом гостя, буркнул что-то вроде «ну проходи, раз пришел» и жестом предложил войти. Уже в прихожей было видно, что квартира относится к разряду роскошных. Пол переливался какой-то невероятно красочной плиткой, стены изобиловали фресками, зеркалами и картинами, на которых угадывался и сам хозяин, а по потолку извивалась слишком уж вычурная лепка. Однако данный интерьер соответствовал, скорее, какому-либо музею, нежели жилому помещению. — В кабинет не приглашаю, — предупредил Разумов. — Там шумно, потому как распечатывается книга. Хоть убей, не люблю читать с экрана. Поэтому прошу на кухню. Митин шагнул за хозяином, сжимая в руке шприц с «Тополем». Как только он решился, тот обернулся: — Ну-с, молодой человек, присаживайтесь, доставайте из кейса бумаги и рассказывайте. Алексей левой рукой поставил чемодан на стол, но получилось как-то неловко, и тот упал плашмя. То ли в силу огромного веса «Вурдалака», то ли материала, из которого был сделана столешница, получился невообразимый грохот. — Что такое?! — возмутился хозяин. — Что у вас там? Похоже, не бумажные, а металлические листы?… Погодите, погодите… Разумов подошел и внимательно начал осматривать чемоданчик. Затем вял его за ручку и приподнял. — Кто вы?! — воскликнул он. — Это же… — «Вурдалак», Юрий Михайлович. А я — Сапфир. Седьмой Сапфир. Помните такого?