— Сереж, вот, познакомься. Это Генрих, мой старый знакомый, вернее, друг… Генрих подошел поближе и сказал на немецком: «Гутен таг». Сергей пожал ему руку. Взволнованная Тамара продолжала: — Давай сходим куда-нибудь пообедаем. Мы с утра ничего не ели. — Ладно, уговорили. Здесь должен быть ресторан. — Да. Кормят неплохо. Пойдем. Компания переместилась в ресторан, отчасти чтобы наполнить желудки, а отчасти, чтобы успокоить взвинченные нервы. Заказав еду, Серега опять приступил к допросу, но тетка, как опытная шпионка, знающая все закономерности беседы, решила выбрать тактику шока. — Сереж, понимаешь, ситуация весьма щепетильная. Ты же знаешь, что я выросла в Германии, в ГДР… Я поступила на службу, отец пристроил. — Ну? — Так вот, там я познакомилась с Генрихом. Словом, мы полюбили друг друга. Но потом его убили. — Как? — Точнее, я думала, что его убили. — А-а… — Я уехала в Россию. Он не знал мой адрес и… женился. На француженке. Мари дю Фуа, кажется. Генрих, улыбаясь, закивал, а Серега наградил его строгим взглядом. — Ну-ну. — А тут я его встретила. Представляешь? В Египте. Тетка врала и даже не краснела, а Марина напряженно слушала эту беседу и надеялась, что тетка не коснется темы Андрея. — И что? — Теперь мы решили пожениться. — Серьезно? — спросил Сергей. — Так, улыбайся и кивай. Нечего его смущать, Сереж! — Да, улыбаюсь я. Что, не видишь? — Ты похож на бультерьера перед броском. — Прости, я как-то не ожидал от тебя… Да, девчонки, что-то вы меня сегодня пугаете. — Закажи коньяк. — Заказал. — Я его очень люблю. — Коньяк? — Генриха. — Он же немец. — Наполовину. И при чем здесь это? Я что, не имею права на личную жизнь? — Имеешь. Просто все так неожиданно… Когда будет свадьба? — Думаю через месяц. — Здесь? — Да. Мы пока поживем здесь. Мариша до нового года на практике в клинике поработает. Я себе закажу свадебное платье. Я же могу выйти замуж хоть раз в жизни? — Можешь, конечно. Я тебе денег дам. А что тебе на свадьбу подарить? — Сереж, я слышала, что у тебя во Франции какой-то дружок был в полиции. — Ну и… — Сереж, подари мне свидетельство о смерти на имя Мари дю Фуа 1970 года рождения. — А больше ты ничего не хочешь? — Нет. Генрих меня обеспечит на старости лет. У него булочная. — Булочная? Ты выходишь замуж за булочника? — А что в этом такого? — Ты, — за булочника! Да еще и иностранного! Ну, вы меня насмешили! — Сереж! Ну, хватит, он может обидеться. Кельнер принес всем огромные рульки в соусе с красной капустой, салаты, коньяк, пиво и соки. Это утихомирило эмоции и дало работу жевательной мускулатуре. — Переведи ему, — сказал Серега, взяв в руку рюмку коньяка, — что я пью за вас, за ваше будущее семейное счастье, что я рад, что моя сестра нашла свою любовь. Тамара перевела, Генрих заулыбался и расцвел. Они выпили, потом еще. Потом Генрих тоже сказал тост за красивых русских девушек, а потом и за всю семью Дегтяренко. Как и предполагала Тамара, посещение ресторана было отнюдь не лишним. Алкоголь и обильная еда смазали самые скрипучие моменты беседы, и все встало на свои места. Уже прощаясь, довольный и успокоенный Сергей сказал: — Я буду несколько дней во Франции. У меня там переговоры. Попробую тебе помочь с этой бумажкой. А ты, дочь моя, учись лучше. Врач — лучшая профессия на земле. Я теперь очень жалею, что бросил учебу. Но что поделаешь? Денег вам подкину. Ведите себя хорошо. И еще, Тома, твой друг Трошин с первого этажа, он меня уже достал. Говорит, нарыл что-то по делу Игоря… Я его переключил на Берегового из моей охраны. Так что, имей в виду. И, чуть не забыл, купил тебе новый сотик. Вот, возьми. Чтобы не отключались. — Хорошо. Они распрощались уже вечером. Генрих пригласил Тамару и Маришу в кино. Но Марина осталась. Она легла на свою кровать и позвонила Андрею. Беседа длилась больше часа. Зато теперь Андрей был в курсе, что Сергей еще не был в курсе… В целом, сложно пересказать все, что было сказано одним любящим человеком другому любящему человеку. После чего влюбленные уснули. Следующее утро встретило Генриха неласково. Болела голова. В семь утра звонила соседка, что матери плохо и трижды приезжала скорая. Он поспешил в номер Тамары. — Поедем домой. Маме плохо. — Хорошо, дорогой. Только, если мое присутствие не ухудшит ее состояние. Генрих, боюсь, что это — типичная женская тактика. Поезжай один. Она успокоится. Ты проверишь булочную. Про меня лучше не рассказывай! — Я бы хотел с тобой, любовь моя. — Генрих! Поверь мне, будет лучше, если я останусь здесь. В этой гостинице. Буду присматривать за своей племянницей и ходить по свадебным салонам. Нам нужно выбрать два свадебных платья. А это серьезная проблема для девушек! Поезжай! — Хорошо. Только не исчезни снова! Я буду звонить тебе каждый час. — Хорошо, Генрих! Они поцеловались и расстались. А Марина уже собралась в клинику. Вечером она застала тетку, сидящей на полу в позе лотоса. — Йогой занимаешься? — Нервы успокаиваю. Как Андрей? — спросила Тамара. — Получше. И по анализам тоже. Но нужна будет еще одна операция — поменять сустав. — Понимаю… Какая же ты молодчина! Просто поверить не могу, что ты такая выросла, самостоятельная, взрослая… И все у тебя получается. Тамара обняла и поцеловала племянницу. — Это не совсем так, теть. У меня ничего бы не вышло, если бы Андрей не научил меня одной мудрости. Он был в монастыре летом. Лечил своего брата от алкоголизма. Один монах ему сказал, что нужно постоянно молиться. Делаешь что-то и молись, проси у Бога. Потому что результат зависит от воли Божьей. И если делаешь хорошее дело, Господь поможет обязательно. Так все просто… — Молись и делай, — повторила Тамара. — А как молиться?