— Обычно, — сказал он, — телефон просят у меня. А тут прошу я. Марина написала на листочке и, сказав «Пока», уехала. В ее душе скреблись кошки. Всю ночь она искала Андрея в полузатопленном подвале больницы. Кругом были крысы, старые больничные кровати и матрасы. Сон был тяжелым и тревожным. Когда она проснулась, по ее щекам текли слезы. Через два дня позвонил Троепольский и пригласил всю компанию на свой сольный концерт в ресторан «Волга». Марина отказывалась, как могла, но потом все же согласилась. Они приехали к девяти вечера. Присутствовал весь городской бомонд. Их столик был почти в центре зала. Инна всякий раз пихала Марину локтем, когда певец обращал на нее свой взор. Игорь говорил очень мало и был грустным. Марина чувствовала себя скверно. Она так и не порвала Игорем, не зная как поделикатнее облечь в слова разрыв их отношений, которых, в общем-то, и не было. А тут еще этот актер! Надо как-то все это сворачивать. Эту ложность отношений, хотя прикосновение к искусству никогда не бывает лишним. И опять всему мешала врожденная вежливость Марины. Она никогда никому не могла сказать что-то дурное, оскорбить или обидеть. От этих мыслей у Марины разболелась голова и, она, шепнув Инне, что пойдет искать анальгин, уехала домой. Телефон Андрея не отвечал. Тетка лежала на диване и смотрела телевизор. Она всегда смотрела новости на немецком телеканале, чтобы, как она выражалась, «не потерять язык». Марина побрела в свою комнату, едва пробормотав «Привет». Она ощущала себя опустошенной. Никому не нужной, ничего не стоящей. Все мысли сводились только к Андрею. Андрею Ивановичу. Она нашла его фотографию. Он и отец молодые. Стоят в обнимку на фоне Волги-реки. Хотелось разреветься. Но врач не может себе этого позволить. Тем более хирург. «Ну, какой из меня хирург?», — прошептала она. Никакой. Никто не носится с ней больше, как носился Андрей Иванович. Не зовет на операции, не рассказывает о сложных больных. Интерны сидят в ординаторской и строчат истории болезней. Скука. Марина поморщилась. Замурлыкал сотовый. Это был Троепольский, который был обеспокоен ее уходом. Он явно набивался в гости, намекая на какие-то фантастические пирожные. Но Марина со своей врожденной вежливостью спасла от него сегодняшний вечер, пригласив его на завтра. В тот день, как ей показалось, с утра ей улыбнулась удача. Не в меру веселый заведующий отделением Валерий Георгиевич Кравченко пригласил всех интернов на интересную операцию. Наконец-то! Оперировали женщину с огромным эхинококкозом печени. Не всякий выдержит такое зрелище. Марина ловила себя на мысли, что это похоже на фантастический фильм про инопланетян. Про чужих, заселяющих тела землян. Хирург, делавший операцию, был практически герой, спасающий землянку от паразита. Белый огромный пузырь внутри печени был вскрыт, и хирург вычерпывал какую-то жидкость с мелкими белыми кругляшками в лоток. Марину затошнило, потом почему-то все вокруг стало желтым, и пропал звук. Она очнулась в ординаторской. В носу пахло нашатырем. — Ну, Шелестова, ты даешь! Хирург называется! — орала Дина, их бывшая сокурсница. — А, чо, бывает, — успокаивал всех интерн Левшин. — Я, честно говоря, тоже чуть не упал. Зрелище не для слабонервных, особенно, когда они этот пузырь разлили. — Как разлили? — прошептала сморщившаяся Марина, приподнимаясь с дивана. — А так. Все содержимое с дочерними эхинококкозиками теперь в брюшной полости. Обсеменение. — Да, представляешь? — радостно подтвердила Дина. — Нас сразу выгнали. Теперь им придется всю брюшную полость проверять. Брр! Марина все еще ощущала ужасную тошноту. Она добрела до туалета. Ее два раза вырвало. Стало легче. Потом сердобольные сокурсники стали вливать в нее чай, впихивать шоколад и варенье. В голове прояснилось. Но она не помнила, как добралась до дома. Будто на автопилоте. Ужасно болел желудок, и опять тошнило. На кухне стояли розы. Тетка с Троепольским пили чай с какими-то какими-то фантастическими пирожными. — Ты что такая бледная, Мариш? — засуетилась тетка. — Извините… Я, кажется, заболела. На операции мне стало плохо. — Ты же, красавица моя, не ешь ничего. А хирурги — они должны быть сильными и выносливыми и много есть. Садись, — командывала тетка, — будешь кушать первое, второе и третье. — Я не могу, мне надо лечь, простите меня. Она побрела в свою комнату. Волны тошноты подкатывали к горлу. Никогда еще ей не было так плохо. Она слышала, как закрылась дверь. Троепольский, видимо, откланялся. Но ей было все равно. Опять начиналась рвота. Обеспокоенная тетка хотела вызвать скорую. Но Марина запротестовала. Тогда тетка позвонила отцу. Через полчаса был учинен допрос. Первое, что беспокоило отца, был, конечно, вопрос о беременности. Марина разрыдалась. Успокоившись, она сказала: — Вы оба сошли с ума. У меня болит желудок. Последний месяц я нервничала. Общая слабость и тошнота. Это что? Беременность? — Мы не врачи, конечно, — сказала тетка, — но в принципе… — Ты… ты с ним спала? — С кем? — С Андреем. — Папа! Я тебе уже сказала: нет, нет, нет!!! Могу еще раз повторить. И вообще, не лезьте в мою личную жизнь! Я же к тебе не лезу! Она красноречиво посмотрела на отца. Хорошо еще, что тетка была не в курсе про Андрея. — Успокойся, — сказала она брату, — я вообще ничего не понимаю… Сначала был Игорь, теперь другой, с розами… Галантный такой, актер, кажется. — Это еще кто? — Никто. Не ваше дело! — А… Ну и ладно. Не наше, так не наше. Я поехал. Разбирайтесь со своими женихами сами. Сергей хмыкнул и ушел. Марина напилась таблеток и уснула. Утро не принесло ничего хорошего. Была сильная тошнота и слабость. Желудок горел. Она поехала сдаваться в больницу. Мучения в кабинете ФГС закончились неутешительно. У Марины была большая язва двенадцатиперстной кишки. Ее в тот же день положили в больницу. Отец оплатил дочери шикарную палату. Сокурсники и тетка завалили ее фруктами и цветами. Но лучше не становилось. Периодически бывали Игорь с Инной и Троепольский. Андрей не звонил, и, конечно, был недоступен. «Вот тебе и язва, — думала Марина, — в двадцать три года! Разве такое бывает? Назову тебя я Фросей. Язва моя. Даже не верится. А ведь я могла умереть, от кровотечения… Эх, Фрося-Фрося, зачем ты мне нужна? Был бы Андрей, он бы меня в момент вылечил». Дни потекли за днями, они были какие-то однообразные, серые, несмотря на горевший всеми цветами осенний сад за больничным окном. Дождь сменял слезы и наоборот. Лысый полноватый картавящий гастроэнтеролог, постоянно жующий зерна кофе, приходил на две минуты, мерил давление, мял живот и говорил: «Скор-ро попр-равишься, не пер-реживай» и уходил. Лечение заключалось в уколах, таблетках, капельницах и физиопроцедурах. Слабость была ужасная. Не было сил дойти до процедурного кабинета, до столовой. Желудок болеть перестал, но есть не хотелось совершенно. Один взгляд на еду вызывал приступ тошноты. Тетка всеми мыслимыми и немыслимыми уловками, новыми блюдами, тортами и пирожными пыталась покормить болящую. Она даже нарушила график своей жизни. Но ничего не помогало. Марина превращалась в безжизненный полупрозрачный силуэт. Отец привез психолога, который задавал странные вопросы, заставлял выбирать какие-то цвета, определять, на что похожи бесформенные пятна. Следующим был психиатр. Вопросы стали еще более странными, доктор даже проверил, нет ли шрамов на предплечьях, которые оставляют суициды. Внутри Марины все протестовало, но бороться с этим беспределом не было сил. Троепольский задарил ее вазами с цветами. Кругом были розы всех мастей. От запаха кружилась голова, и, как всегда, тошнило. Так прошел месяц. Однажды вечером, как только ухажер ушел, Мариша включила телевизор и уже готовилась распечатать пачку назначенных ей антидепрессантов. Но тут ее внимание привлек выпуск новостей из Ливии. Террористы захватили в плен врачей международной миссии крупного госпиталя города Адам. Марине показалось, что она видела в толпе лицо Андрея. Всю ночь она сидела в интернете. К утру она знала все. Андрей и еще 13 врачей из разных стран, а также 40 пациентов оказались в руках террористов. Что делать? Что делать? И так до бесконечности… Она вспомнила слова Андрея — делай и молись… Вернее, наоборот. Она впервые молилась всей своей душой Богу, прося помочь Андрею. Проснувшись утром, она ощутила огромный прилив сил. Куда делась ее слабость? Она съела две тарелки овсянки и даже бутерброд с ненавистным сливочным маслом. В обед порадовала тетку прекрасным аппетитом, съев все котлетки, запеканку и французский пирог, а к вечеру была практически здорова. Осталось выработать план спасения Андрея. Она не допускала мысли, что он может погибнуть. «Нужно молиться. Каждый день. И Андрей останется жить», — прошептала она себе. Поначалу план был таким: 1. Выбраться из больницы. 2. Уговорить отца отправить ее на отдых в Египет, ведь он граничит с Ливией. 3. Собрать деньги и золото. 4. Найти человека, который выкупит Андрея. 5. Отца подключать только в самом критическом случае. «Глотание кишки» на обиходном у пациентов слэнге показало, что язва Фрося закончила свои дни рубцом, который деформировал луковицу двенадцатиперстной кишки, но «жить уже можно», как сказал мучитель-эндоскопист, и Марина в тот же день попросила отца забрать ее из больницы. Вечером семья собралась на кухне. Тетка в честь похорон Фроси-язвы устроила великолепный ужин. Марина сама хотела, чтобы отец предложил ей путешествие. Она скорчила кислую физиономию, совсем не улыбалась и смотрела в одну точку. В конце концов, это подействовало. Отец завел разговор о поездке. Марина понимала, что сразу говорить о Египте не следует. Она выслушала лекцию о мировых курортах, о погоде и бросила, как бы невзначай: — Я подумаю… Может быть, и съезжу. — Тамара поедет с тобой, — отрезал отец. — Хорошо. Может, ребята захотят… Ты пока путевки не покупай, мы созвонимся, все решим. Марина встала, подошла к отцу и поцеловала его в лоб. — А что, — сказала тетка, — в компании будет хорошо. Сразу повеселеешь. — А интернатура как же? — Ну, моя дорогая, здоровье дороже. На этом семейный совет был закончен. Марина встала, поблагодарила тетку за прекрасный ужин и пошла в свою комнату. Она закинула удочки о путешествии в Египет Игорю и Инне. Похоже, у них начался роман. И путешествие могло их порадовать. В конце сообщения она приписала, что отец оплатит им путевки, а этот аргумент был самый весомый. Оставшееся время до сна она посвятила интернету — путевкам в Египет, картам Ливии и Египта и последним новостям из Ливии. Новости не радовали. Был обезглавлен главный врач этого госпиталя, ливиец. Террористы выдвинули какие-то непонятные политические требования, а также свободу какому-то их сообщнику, но самое ужасное, они обещали убивать по одному врачу или пациенту в день, если их условия не будут исполнены. Марина поняла, что нужно спешить. Она облазила интернет. Ехать нужно было не на курорты Красного моря — Хургаду или Шарм-Эль-Шейх, а в близлежащие к Ливии средиземноморские города Мерса-Матрух или Сиди-Баррани, в котором, судя по интернету, есть центр дайвинга и новый отель Сетт. Больше в этом городке ничего путевого для отдыхающих, похоже, не было. Это может оказаться подозрительным. Значит, нужно что-то более привлекательное. Восточнее была Александрия. «Именно туда и надо ехать, — подумала Марина, — скажу, что мне нужно собрать информацию по истории медицины древнего Египта, ведь там была известная в древности Александрийская библиотека. Правда, она давно уничтожена, но думаю, папа не знает подробности». Только бы Андрея не убили! На следующий день Марина оформила себе справку у врача по своей язве, чтобы иметь возможность пропускать скучную интернатуру, и засела опять за интернет. Она просмотрела все турфирмы, работающие с Египтом, и туры на средиземноморское побережье Египта. Оказалось, что Александрия находится достаточно далеко от западной границы и, соответственно, от Ливии. А вот Мерса-Матрух — гораздо ближе. К тому же это самый популярный летний курорт среди населения Каира и центральной части страны. По преданию, в этих местах любила отдыхать сама Клеопатра, там сохранились Клеопатровы ванны — небольшая бухта, отгороженная скалами. Среди других достопримечательностей — руины храма, построенного фараоном Рамзесом II, и военный музей Роммеля. Есть шоссе Александрия-Тобрук, то есть сообщение с Ливией. Итак, Мерса-Матрух. Первой позвонила Инна. Она была «за» руками и ногами. Но, узнав, что Троепольский не включен в команду, несколько расстроилась. — Не волнуйся. Троепольский будет заменен на мою тетку. Иначе поездка не состоится. А ты едешь с Игорем. Я на него не претендую никоим образом. — Ура! Здорово! — Привези паспорт, будем делать визы. Потом отзвонился Игорь. Он узнал все про маршрут. Сказал, что может взять отпуск за свой счет. Вечером все путешественники собрались дома у Марины. Она показала им в интернете фотки прекрасных пляжей, отелей, купален Клеопатры, руины храма фараона Рамзеса II. Тетка делала фирменную шарлотку с ананасами и творогом. Сладкий запах расползался по квартире и вызывал предпраздничное настроение. Так бывает перед Новым годом или поездкой на отдых, когда человек уже приготовился к предстоящему празднику или путешествию. Настроение било через край. Все громко говорили. Спорили, что брать с собой, во что одеться. Марина собрала иностранные паспорта и сказала: — Завтра я поеду покупать путевки плюс нужно договориться о визах. Думаю, наше недельное отсутствие переживут все. — А теперь чай с шарлоткой, — сказала тетка. И все потянулись на волшебный запах пирога с таинственным женским именем. Ночью Марина опять засела за компьютер. Она вычитала, что переход через границу у прохода Халфайя официально открыт 24 часа, но тут часто бывают длинные очереди автомобилей. Оказалось, что из Матруха в Ливию ходят автобусы и маршрутки. Египтяне и ливийцы пересекают границы достаточно регулярно, но иностранные туристы только начали посещать Ливию, которая, оказывается, не слишком поощряет внезапные визиты и, вообще, находится чуть ли не в состоянии гражданской войны. Получить визы в Ливию можно заранее в Каире, а лучше, конечно, в России. Но как получить визы, если нет турпутевки и никаких безобидных целей для посещения Ливии? Придется надеяться на русское «Авось». «Нужно нанять местного за деньги», — подумала Марина и решила составить с помощью Гугловского переводчика текст на английском. Ночной выход в интернет принес неутешительные новости — были обезглавлены еще 2 человека, врач-англичанин и медсестра из Болгарии. Марина стиснула зубы и кулаки, она не должна рыдать. Она спасет Андрея, и все будет хорошо. Отец, как и обещал, оплатил путевки на всех, даже не поинтересовавшись о точном пункте их отдыха. Он просто узнал о стране, количестве людей и сумме. Это очень порадовало Маришу, потому что, если бы отец детально вник в их маршрут и сопоставил с информацией о ливийских террористах, увидел на видео Андрея, он бы сразу отменил эту поездку. Потому что она была полным безумием! Следующий шаг был — поиск денег. Отец, как обычно, выделил копытные, как говорила тетка, но это были не те деньги, на которые можно было рассчитывать выкупить человека из плена. Марина разместила в интернете объявление о срочной продаже своей новенькой машинки. Покупатель нашелся сразу и, взглянув на пробег и идеальное состояние, предложил неплохую сумму. Марина оформила сделку у знакомого нотариуса без уведомления отца. Следующим этапом было раскулачивание тетки. Она знала, что тетка регулярно получала подарки от брата в виде всяких золотых побрякушек. Но никогда их не носила. Марина иногда просила у нее. Тетка отвечала, что она может забрать все скопом. Дескать, ей таких бирюлек не надобно. Но золото может сыграть хорошую службу. Арабы любят золото. Марина где-то читала, что если на женщине нет золота, с ней даже разговаривать не будут. Поэтому Марина попросила у тетки побрякушки и получила согласие. Она выбрала самые крупные и увесистые — серьги, похожие на слезы и такой же кулон, пять золотых браслетов, два перстня и золотые часики. Это был, конечно, перебор. Но ведь речь шла о спасении жизни. Свои собственные побрякушки она решила надеть на Инну, чтобы можно было пересечь границу без всяких проблем с золотом. Оставшееся золото, а также серебряную Лорелею она отнесла в ломбард. Потом она сгребла в кучу все карточки, подаренные когда-либо щедрым отцом и братом «девочкам», и пошла в банк. Там у нее был счет, открытый на ее имя отцом лет десять назад. Отец регулярно пополнял счет. Переведя все доходы в зеленую валюту, включая свой счет, на свою долларовую карточку, она немного успокоилась. Оставалось неделя до отлета. Марина каждый день не находила себе места. Она боялась смотреть известия и выходить в интернет. Каждый день приносил новые жертвы. Троепольский пытался вытащить ее на какие-то спектакли, концерты, вечеринки. Но Марина, жалуясь на язву-Фросю, отказывалась. Тогда он приезжал сам с букетом роз и очаровательной улыбкой, от которой Марину последнее время начинало тошнить. Порой ей казалось, что он идеальный мужчина во всем, но какой-то ненастоящий. Возможно, рассуждала она, все актеры такие. Привыкли изображать чей-то образ… А свой потеряли. Увы. Тогда Троепольский перешел на другую тактику. Он стал читать ей стихи о любви. Ахматову, Цветаеву. Не видя отклика в душе, он процитировал Пушкина: «Умчалась года половина; Я с трепетом открылся ей, Сказал: люблю тебя Наина. Но робкой горести моей Наина с гордостью внимала, Лишь прелести свои любя, И равнодушно отвечала: «Пастух, я не люблю тебя!» Марина рассмеялась, захлопала, поблагодарила за такие прекрасные стихи и, как всегда следуя своей дурацкой привычке оставаться со всеми в прекрасных отношениях, не смогла конкретно отшить парня. Просто сказала, что едет с теткой на отдых, чтобы поправить здоровье. Две недели просьба не беспокоить. На этом и расстались. Потом она вообще ввела его телефон в черный список в своем сотике, чтобы не слышать его совсем. Моросящий дождь не испортил настроение честной компании, семенившей к зданию местного аэропорта. Перелет до Москвы — 2 часа. Кофе и дежурные завтраки от стюардесс. Марина почему-то обожала самолетную еду. Она находила в ней что-то детское, похожее на игру. Когда-то в детстве она кормила своих кукол из маленьких тарелок и давала им чай из маленьких чашечек. Ассоциации играют большую роль в нашем мыслительном процессе, особенно, если речь идет о настроении. Зато тетка принципиально не ела в транспорте. Она только пила. Исключительно воду. Инна с Игорем ворковали, как голубки. Это радовало всех: Марину, потому что Игорь был пристроен, и тетку, потому что Марина была без кавалера, и это означало минимум проблем.