Сэндер повернулись к ней, улыбнулись и сказали: – О, какая встреча! Боюсь, что книга, которую вы приобрели, предназначалась мне. Возможно, нам с вами удастся договориться? Мы могли бы задействовать для решения этой проблемы определенные ресурсы, так как данная книга нам очень нужна. – Сэндер начали говорить в той сверхрациональной настойчивой манере, которая была характерна для всех калифорнийцев, когда они сталкивались с какой-нибудь проблемой. – Извините, – ответила Тери, – но я купила ее. Теперь я ее хозяйка. Она моя. – Но, – возразили Сэндер, – существует много способов, как мы могли бы… то есть вы можете одолжить ее нам, мы бы ее отцифровали, а потом вернули бы вам в хорошем состоянии. – Мне не нужна эта книга в хорошем состоянии. Она нужна мне в том состоянии, в котором находится сейчас. – Но… Молли понимала, что еще чуть-чуть и этот разговор перерастет в перепалку. Тери явно хотелось как-нибудь оскорбить Сэндера: либо напрямую, либо использовав по отношению к нему неправильное местоимение. Сэндэр же точно хотели сказать, что Тери дура – либо намеком, либо прямым текстом. Молли знала простое решение данной проблемы: она могла предложить Тери бесплатную книгу или хорошую скидку на следующие покупки, если та одолжит Сэндеру книгу, чтобы они могли оцифровать ее с помощью специального робота. Только вот в данной ситуации взывать к голосу разума было бесполезно. Ведь эти двое уже готовы были сцепиться друг с другом. Поэтому Молли улыбнулась как можно шире и проговорила: – Сэндер. Я только что вспомнила, что приготовила для вас специальную подборку книг в разделе психологии и философии. Я хотела вручить вам эти книги, но совсем забыла про них. Пойдемте, я вам покажу. – Она тихонько потянула Сэндера за руку и увела их обратно в муравейник из книжных стеллажей. Сэндер продолжили ворчать о нерациональном эгоизме Тери, пока они не покинули Америку. Молли понятия не имела, какие именно особенные книги она могла бы отложить для Сэндера, но поскольку они часто покупали биографические книги и даже смогли осилить «Тяготы романтики», она решила, что сможет им что-нибудь подобрать. Фиби оказалась в центре любовного треугольника. Молли узнавала об этом постепенно, наблюдая за остальными ребятами и слушая обрывки их разговоров (хотя она и старалась изо всех сил не подслушивать их). Джонатан Бринкфорт, сын настоятеля церкви, куда ходила Молли, стал увиваться вокруг Фиби с таким грустным выражением лица, словно он проиграл в одну из тех игр, где надо было целоваться и рассказывать эротические истории, и теперь на нем висел громадный долг. Джон был высоким тихим парнем с красивым, немного грубоватым лицом, он обладал большим авторитетом среди сверстников и поэтому выступал посредником в любом, даже самом незначительном, споре. Молли еще не доводилось видеть его в подобной ситуации, когда он сам не знал, что сказать. Она с детства помогала Джону выбирать в своем магазине приключенческие романы о воздушных кораблях. А еще в их компании была Зейди Канва, чей дед иммигрировал из Уганды, а отец обожал старую научную фантастику. Зейди недавно сделала себе на плече татуировку с одуванчиком, семена которого разлетались по ветру, и вплетала в дреды нитку жемчуга из стекловолокна. Зейди читала самые разные книги: от естественно-научных и математических трудов до радикальной политики и девчачьих романов про лошадей и летний отдых. Зейди постоянно о чем-то перешептывалась с Фиби и приносила ей маленькие подарки из Калифорнии вроде тех странных конфет с перцем чили. Молли могла себе представить, какие разговоры она будет выслушивать в церкви, если ее дочь вступит в противоестественные отношения с девушкой, да еще из Калифорнии, вместо того чтобы встречаться с хорошим американским мальчиком, который к тому же был сыном преподобного Бринкфорта. Но Фиби, похоже, не готова была остановить на ком-то свой выбор. С одинаковой робкой улыбкой она принимала и неловкие комплименты Джона, и подарки Зейди. Молли взяла Фиби с собой в однодневную поездку в Калифорнию. В их паспортах поставили штампы с разрешением въезда на один день, они сели в старенький трехколесный «лансер» Молли и поехали мимо ветряных электростанций и военных объектов, мимо знаков, указывавших дорогу к новейшим объектам комплекса «Другй», где занимались разработками облачного разума, пока наконец не остановились около кафе, где продавали такие густые молочные коктейли, что с губ запросто могла сползти кожа, пока пытаешься втянуть его через трубочку. Фиби была молчалива, она то потягивала коктейль, то сидела, обхватив себя руками и закутавшись, словно в кокон, в свою куртку из полифибра. Молли пыталась разговорить ее, рассказывала, кто какие книги покупал в последнее время, потом поинтересовалась у нее, как недавний интерес Шэрон Вонг к наблюдению за птицами может сказаться на международных отношениях между двумя странами. Фиби только пожала плечами, словно предлагая матери самой посмотреть, что пишут в новостях. Как будто Молли не читала регулярно эти самые новости и не пыталась отыскать в них хоть какой-то смысл. Затем Фиби начала рассказывать Молли о каком-то романе в жанре фэнтези. Про семерых принцесс, обладавших даром стимуляции роста и разрушения. Но некоторые из этих принцесс могли использовать дар стимуляции роста только в том случае, если другие принцессы использовали в это же время дар стимуляции разрушения. А той из принцесс, кому удалось бы вырастить такой высокий забор, чтобы он смог выдержать натиск армии гномотроллей, предстояло стать наследницей Синего Трона. Но принцессы сначала не знали о том, что у них разные способности и они могли выращивать разные предметы. А еще там было несколько принцев и придворных, которые влюблялись в разных принцесс, но никому из них никак не удавалось обрести свое счастье. Постепенно сюжет романа становился все более запутанным, и Молли не могла вспомнить, чтобы такая книга была у нее в магазине, пока, наконец, не поняла: Фиби не пересказывала ей сюжет книги, которую прочитала, она сама сочиняла этот роман и, возможно, печатала его на одном из старых компьютеров, которые хранились в кладовке. Молли даже не знала, что Фиби была писательницей. – Как все закончится? – спросила Молли. – Я не знаю. – Фиби допила свой молочный коктейль. – Думаю, они объединят свои силы, построят забор, который должны были построить, и не станут больше конкурировать друг с другом. Но сложнее всего будет сделать так, чтобы каждая из принцесс нашла свою вторую половинку. И чтобы каждому нашлось дело и место в королевстве. Молли кивнула, а затем задумалась о том, как ей отреагировать на то, что на самом деле пыталась сказать ей дочь. – Ты ведь понимаешь, что когда речь заходит о любви, не стоит спешить с выбором. Нужно во всем разобраться. Иногда на это требуется время, и это нормально, если ты не можешь сразу найти правильный ответ. Ты понимаешь? – Да, наверное. – Фиби отодвинула пустой стакан и посмотрела в окно. Молли ждала, пока она еще что-нибудь скажет, но, в конце концов, поняла, что разговор окончен. Подростки, что с ними поделаешь? Молли открыла «Первую и последнюю страницу», когда Фиби была еще ребенком, а граница между странами казалась прозрачнее. Оба правительства стремились создать Специальную торговую зону и выдавали специальные транснациональные лицензии. Все радовались, что в округе появился книжный магазин, и Молли сбилась со счета, сколько человек поблагодарили ее за то, что она решилась на этот шаг. Некоторые букинистические издания Молли приобретала в частных библиотеках, но многие люди готовы были пожертвовать ей книги безвозмездно. Молли хотела, чтобы Фиби находилась поблизости от Калифорнии в случае, если Америка перейдет от угроз к делу и постарается употребить свое законодательство, допускающее многообразие трактовок против аморального образа жизни. Кроме того, Фиби заслуживала того, чтобы ее окружали самые разные люди, чтобы она была свободна в своих взглядах и выборе жизненного пути. К тому же оказалось, что Молли проявила значительную проницательность, когда решила вести бизнес одновременно в двух странах, ведь таким образом, она вдвое увеличила свой рынок сбыта. Какое-то время на границе также работали бар, бургерная и магазин одежды, но Молли даже не заметила, как все эти заведения закрылись одно за другим. Она думала, что ее «Первая и последняя страница» отличалась от остальных мест тем, что чтение книг никому не ударит в голову настолько, чтобы разъяриться и ввязаться в драку. Мэтью, прихрамывая, вошел в американские двери, когда в магазине было затишье, и Молли обратила внимание на его рваные брюки, грязные руки и следы засохшей соли на его буром лице. Она повидала уже немало таких людей, и его появление не вызвало у нее удивления. Ей даже не нужно было видеть клеймо на шее Мэтью, которое напоминало пару сломанных крыльев и указывало на то, что он являлся несвободным батраком и находился в ведении Тюремных властей Великих Аппалачи, а также корпорации «Радость». Она лишь кивнула и провела его в магазин, пока никто больше не заметил этого и не стал задавать вопросов. – Мне нужна книга по саморазвитию, – сказал Мэтью. Такие, как он, часто говорили нечто подобное. Кто-то где-то сообщал им, что благодаря этой кодовой фразе Молли сразу же поймет, что им нужно. Но на самом деле никакой кодовой фразы не существовало, в ней просто не было необходимости. Помимо магазина Молли, существовало множество других мест, где граница между Америкой и Калифорнией никак не регулировалась. Среди таких мест был и каменистый холм, через который перебирались Зейди и другие калифорнийские ребятишки, чтобы поиграть с американскими детьми. На границе было слишком много пустырей, на патрулирование которых бессмысленно было тратить время, и уж тем более устанавливать там сенсоры. Все равно ты не смог бы пообедать в Калифорнии, прежде чем твою личность не проверят двадцать компьютеров. Но такие, как Мэтью, выбирали магазин Молли, потому что книги означали цивилизацию, а может быть, все дело было в его названии, которое будто обещало, что переход будет безопасным и с первой страницы они благополучно переберутся на последнюю. Молли поступила так, как она всегда вела себя по отношению к беженцам. Она помогла Мэтью найти самый быстрый путь от отдела любовных романов в отдел философии, оттуда – в отдел истории, а затем – в Калифорнию. Она дала ему чистую одежду из ящика для пожертвований, который, как она всегда говорила покупателям, предназначался для какого-нибудь приюта, а также поделилась с ним известной ей информацией о ресурсах и контактных лицах. И позволила ему умыться в туалете. Мэтью по-прежнему прихрамывал, пока шел по магазину в новых вельветовых штанах и мешковатом пестром свитере. Молли предложила осмотреть его ногу, но он лишь покачал головой. – Старая рана. Она принесла аптечку первой помощи и дала ему пузырек с обезболивающими. Мэтью все время озирался по сторонам, словно искал скрытые камеры (которых там не было), и резко дернулся назад, когда Молли попросила его ненадолго задержаться после того, как они оказались в Калифорнии. – Что? Что-то не так? В чем дело? – Ни в чем. Все так. Я просто подумала… – Молли всегда давала беженцам бесплатную книгу, чтобы как-то скрасить время в предстоящем путешествии. Она не хотела выбирать книгу наугад, поэтому посмотрела на Мэтью в приглушенном янтарном свете настенных бра, освещавших отдел истории. – Скажите, какие книги вы любите? Кроме книг по саморазвитию. – Простите, но у меня нет денег, – ответил Мэтью, а Моли только махнула рукой. – Деньги не нужны. Я просто хотела дать вам что-нибудь с собой. В этот момент появилась Фиби, она сразу поняла, что происходит. – Привет, мама. Здравствуйте, я – Фиби. – Это Мэтью, – сказала Молли. – Я хочу дать ему книгу в дорогу. – Нам не разрешают иметь своих книг, – возразил Мэтью. – У нас была маленькая библиотека, но пользоваться ею разрешали только за особые заслуги. И чтобы получить эту привилегию, нужно было не только хорошо себя вести, но и… – Он посмотрел на Фиби, потому что явно собирался сказать нечто такое, что не предназначалось для детских ушей. – Но нам разрешали читать Библию, и я даже учил наизусть некоторые отрывки оттуда. Молли и Фиби переглянулась и, пока Мэтью беспокойно переминался с ноги на ногу, Фиби сказала: – Детективы про отца Брауна. – Ты уверена? – спросила Молли. Фиби кивнула. Она убежала, быстрая, как лань, и вскоре вернулась со сборником рассказов Г. К. Честертона в мягкой обложке. Книга была такой маленькой, что могла уместиться в кармане вельветовых брюк, которые отдали Мэтью. – Мне понравилась эта книга, – сказала она Мэтью. – Она о Боге, о религии. А еще там очень интересные детективные истории, где ключом к разгадке всегда служит понимание людей. Мэтью принялся благодарить Молли и Фиби, издавая гортанные звуки, напоминающие кашель, пока они жестом не дали ему понять, что в этом не было необходимости. Оказавшись в фойе магазина на калифорнийской стороне, они попросили Мэтью не выходить из-за книжных шкафов, убедились, что поблизости никого не было, а затем вывели его из магазина и показали самый короткий путь, который позволял добраться до главной дороги незамеченным. Пока Мэтью бежал через длинную, посыпанную гравием парковку, он один раз остановился и махнул им на прощание рукой, но больше не оборачивался. Президент Калифорнии поздравил президента Америки не с Пасхой, а с весенним солнцестоянием, и президент Америки созвал пресс-конференцию, чтобы обсудить это непростительное оскорбление. Уоллес Доусон – Американский секретарь по морали и нравственности оскорбительно отозвался о генеральном прокуроре Калифорнии, который был геем. Калифорния перебросила к границе войска и стала проводить военные учения так близко от магазина Молли, что она всю ночь слышала холостые залпы орудий. (Она надеялась, что залпы были холостыми.) Американцы послали к границе авиацию и беспилотники, чтобы патрулировать воздушное пространство. Калифорнийские роботы смогли отыскать большие запасы воды под толщей земной коры, но и Америка, и Калифорния заявили, что вода находится на их территории. На гиджете Молли все время всплывали последние новости, сдобренные изрядной порцией пропаганды, как будто составлявшие их люди с обеих сторон изо всех сил старались накалить обстановку. Американские средства массовой информации распространяли сведения о беременной женщине из Нью-Сакраменто, которая потеряла ребенка из-за того, что у ее импланта, отвечавшего за планирование семьи, произошел сбой при обновлении программного обеспечения; а также жуткие истории о жестоких бандитских разборках в городах, наркомании, проституции и тому подобном. Калифорнийские СМИ постоянно напоминали своим гражданам об американских подростках, которых насильно удерживали взаперти и регулярно насиловали, чтобы они затем производили на свет потомство, а также о мирных протестующих, которых избивали и травили газом полицейские. В последнее время почти каждый день в магазин Молли приходили американцы и искали две книги, которых у нее не было. Молли решила сыграть на опережение и заказать себе несколько экземпляров «Почему мы сильны» – манифест длиной в целую книгу, посвященный индивидуализму и христианским ценностям, в котором калифорнийцев обвиняли во всех мыслимых грехах за исключением каннибализма и скотоложства. Но этой книги больше не было в продаже и пришлось ждать нового тиража. В то же время Молли отказывалась продавать книгу «Наш народ», содержавшую оскорбительные карикатуры на черных и цветных людей, которые жили преимущественно в больших городах на западе вроде Нью-Сакраменто, а также псевдонаучные теории об их слабом умственном развитии. Но люди все равно продолжали приходить и спрашивать «Наш народ», хотя Молли была уверена, что им было известно – книги в магазине нет, однако они все равно считали обязательным задать этот вопрос. – Некоторые люди считают, будто вы возомнили о себе невесть что, – заметила Норма Верлейн, чья белокурая болтливая дочь Саманта входила в компанию Фиби. – То, как вы пытаетесь угодить и нашим и вашим, сидите здесь в своем красивом кресле и решаете, что стоит читать, а что нет. Вы в буквальном смысле принимаете за нас решение. – Я ни за кого не принимаю решений, – возразила Молли. – Норма, я ведь тоже здесь живу и вместе с вами каждое воскресенье хожу в храм. И никого не осуждаю. – Вам, конечно, виднее. Но вы отказываетесь продавать «Наш народ». – Да, потому что эта книга расистская. Норма повернулась к Регги Уоттс, чьи двое детей – Тобиас и Суз – тоже были участниками маленькой банды Фиби. – Регги, вы слышали? Она только что назвала меня расисткой. – Я никак вас не называла. Я говорила о книге. – Нельзя отделять книги от людей, – заметила Регги, которая работала на большой электростанции в тридцати милях к востоку от книжного магазина. – Как нельзя отделять людей от тех мест, откуда они родом. – Возможно, настанет момент, когда вам придется выбирать, в какой стране жить, – сказала Норма. Затем они с Регги удалились, преисполненные чувством собственной добродетельности. Молли чувствовала, как что-то гложет ее изнутри. Словно книжный червь из мультика, который она смотрела в детстве. Там он прогрызал насквозь книги, а этот червь проделал в Молли аккуратное отверстие, из-за чего какую-то ее часть больше невозможно было прочитать. Молли разбирала товарные чеки – после той перебранки между Тери и Сэндером она испытывала настоящую паранойю по поводу того, что продажи на американской стороне могли быть не занесены в компьютер – как вдруг началось землетрясение. Земля задрожала, и несколько книг упали на пол, но большинство стояли так плотно, что остались на местах. Вместе с подземными вибрациями послышался резкий оглушающий звук, из-за которого у Молли заболели уши. Когда она снова смогла подняться на ноги, то первым делом посмотрела на свой гиджет, но поначалу не обнаружила там никакой информации. Затем на экране появилось срочное сообщение: Калифорния заявила свои права на подземные запасы воды и приступила к их немедленному извлечению. Америка назвала это актом агрессии. Фиби как всегда шаталась где-то со своими друзьями. Молли послала сообщение на ее гиджет, затем вышла из магазина и стала звать ее по имени. Из-под земли по-прежнему доносился жуткий грохот, но то ли Молли привыкла к нему, то ли он стал постепенно удаляться. – Фиби?