Полицейский. Палочкой стучит по лобовому стеклу. И потом переводит взгляд на то, что у меня сейчас в руках. Отбрасываю салфетку и быстро пакуюсь. – Руслан, – испуганно восклицает Маша. – Ничего не бойся, – беру ее за руку и подмигиваю. Выхожу из машины. Полицейский представляется. С ним еще один, стоит чуть поодаль. – Документы ваши, – обращается ко мне. – А что случилось? – откашливаюсь, потому что голос все еще хриплый. – Нарушение общественного порядка, – усмехается лейтенант. – Парковая зона, – обводит палкой окрестности. – Дети могут гулять. Какой пример вы им подаете? – Какие дети, капитан? – нарочно прибавляю ему звездочки. – Дети спят уже. – Разберемся, – тут у него срабатывает рация в машине и он отходит к ней. Вижу, как другой полицейский подходит к пассажирской двери, открывает ее и тянет Машу за руку. – Пустите! Я сама! Вы не имеете права! – возмущается она. – Выходи, давай, шалава, – полицейский обращается к Маше. – Кость, новенькая какая-то. Не из наших. – Заткнись! – кричу я, быстро обходя машину. Толкаю полицейского от Маши и он хватается за автомат. – Ну-ка быстро на капот! – тычет им в меня. – Руки на крышу! – и толкает дулом мне в бок. – Нет! – Маша хватается за его руку. – Отвали! – рычит он, дергает рукой и Маша падает на землю. Я наклоняюсь к ней, помогаю встать. – Сопротивление властям? – зло рычит полицейский. – Костян! Оформляй их! Поехали в отделение! Маша закрывает лицо руками. Испугалась. – Давай, шалава! Шевели булками! – ржет полицейский и делает шаг к Маше. Я встаю между ними. Хмурюсь. И беру автомат за дуло. Опускаю его вниз. – Извинись, – требую решительно. – Перед кем это? – Перед девушкой. Извинись, – наступаю на него. Между нами уже какие-то миллиметры. И автомат. – Проблем захотел? – цедит полицейский. – Будут. Ухмыляется, почему-то глядя мне за спину. Обернуться не успеваю. Получаю сильный толчок в спину. И потом мои руки захватывают и уже холод железа на запястьях. – Ну что, смельчак? – ржет первый полицейский. – Сейчас в отделение все и расскажешь. Думаю, на год ты себе уже камеру обеспечил. Пакуй их обоих в машину! Нас сажают на заднее сиденье за решеткой. – Маша, не бойся ничего, – шепчу я, видя, что она дрожит. Взгляд блуждает по машине. Но на нее хотя бы наручники не надели. И за это спасибо. Нас привозят в отделение. – Мне надо позвонить адвокату, – говорю я дежурному. – Один звонок. Он нерешительно смотрит на полицейского, жующего бутерброд у стены. Тот кивает. И я звоню единственному человеку, который, я знаю, придет на помощь. – А ведь я тебя знаю, – слышу это и оборачиваюсь. Полицейский с бутербродом подходит к Маше. Ты же с Мишкой была! Я помню. Костян! – орет уже в сторону выхода. – Вы где девчонку взяли? Она ж не из этих. – Да кто ее знает, из этих или нет? В машине-то она была! Вот с этим! – полицейский, который привез нас, кивает в мою сторону. – И, поверь, они там точно не музыку слушали, – ржет. Вижу, как Маша краснеет и опускает взгляд. – Ну, ясно, – полицейский с бутербродом переводит взгляд с меня на Машу и снова на меня. – Знаешь его? – кивает на меня, спрашивая у Маши. – Да. – Ясно. Ну что, позвонил адвокату? – обращается уже ко мне. – Скоро приедет. – Так. Даю ему полчаса, – смотрит на часы. – Если не приедет, то без него. Мне еще отчет оформлять к утру. Сидите пока здесь. И он уходит. В полутемном коридоре мы остаемся одни. Если не считать дежурного в стеклянной будке. Смотрю на Машу. Она плачет. – Маш, – придвигаюсь к ней и кладу руки в наручниках ей на ноги. – Не плачь, Маш. Ну, чего ты? Все будет в порядке. Сейчас Тигран приедет и нас выпустят. Маша сидит, опустив взгляд и шмыгая носом. – Стыдно, – произносит чуть слышно. – Что они подумают? За кого они меня приняли? – Ну и плевать на них, – пытаюсь ее взбодрить. – Знаешь что? – наклоняюсь, чтобы поймать ее взгляд. – Если бы мне сказали, что дадут срок за то, чем мы занимались в машине, то я… – Остановился бы? Не стал этого делать? – опережает меня. – Не угадала, – улыбаюсь. – Я бы сделал это снова и снова. Еще и еще. Я бы и сейчас это сделал, Маш. Потому что мне нравится доставлять тебе удовольствие. Слышишь меня, маленькая? Тут раздается громкий кашель дежурного за стеклом. Он неодобрительно смотрит на нас. – Ладно, я сделаю это, но без свидетелей, – пальцами сжимаю ее ногу и сажусь прямо. Тигран приезжает даже раньше, чем обещал. Его опыт, связи и мои деньги творят чудеса. Скоро мы все оказываемся в его машине. – Ну что? Куда едем? – спрашивает он бодренько так для двух ночи. – Можно меня домой? – шепчет с пассажирского сиденья Маша и называет свой адрес. Мне капец как хочется, чтобы она поехала ко мне домой. Ко мне! Но понимаю, что сейчас нельзя настаивать. Пусть выдохнет. Завтра заберу ее. Поэтому молча киваю Тиграну и он довозит Машу до дома. Я иду провожать ее. – Ну как ты? – спрашиваю, обнимая за талию в коридоре ее квартиры. В ответ Маша лишь громко вздыхает. – Прости меня, Маш, – произношу я. Для Маши точно неожиданно. Она резко поднимает взгляд на меня. Смотрит внимательно. – Прости. Но зато мы теперь оба знаем, к чему приводят такие шутки. Да, Маша? Недовольно сжимает губки. Я беру ее за подбородок и провожу большим пальцем по губам. Сладкий ротик, который так стонал там, в машине. Наклоняюсь и целую ее. Крепче обхватываю и прижимаю к себе. Черт! как же хочется остаться. Подхватить ее и отнести в комнату. На кровать. И… Стоп, Руслан. Стоп. Не сейчас. Первый раз будет не при таких обстоятельствах. Нет. Сам отпускаю Машу и отмечаю, что она совсем не сопротивляется. То ли устала, то ли сдалась. Хотя второе навряд ли. – Я завтра заеду, – шепчу ей в ушко и целую его. Заставляю себя уйти. – Поехали ко мне, – бросаю Тиграну, садясь обратно в машину. – Тошно одному. Да и напряжение надо снять. – Эй-эй, – он в шутку отшатывается от меня. – Аккуратнее. Аня не переживет такого. – Да хватит, – говорю недовольно. – Так паршиво. – Что так? Не дает? Вместо ответа я отворачиваюсь и смотрю в окно.