– Вот, переоденься. Не в халате же ехать. – Отвернись, – говорит она, рассматривая мои штаны и толстовку. Я без споров разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Без споров, потому что в отражении в плазме я отлично вижу Машу. Засовываю руки в карманы и сжимаю их в кулаки, когда она, надев штаны, спускает халат, чтобы надеть толстовку. Надо отвернуться. Надо. Так будет легче, Руслан. Отвернись. Не могу! Мазохист проклятый. Маша поворачивается ко мне спиной, торопится и роняет толстовку. И нагибается. Черт. Это выше моих сил. – Я в коридоре подожду! – рычу я и срываюсь с места. Всю дорогу до ее дома мы молчим. Мне не до разговоров в таком состоянии. Перед глазами до сих пор отражение Маши. Я лишь изредка бросаю на нее взгляд. Она сидит, отвернувшись к окну. Маша, Маша. Сдавайся уже. Мое терпение точно на исходе. Вынудишь ведь запрещенными приемами воспользоваться. – Спасибо, – говорит она, когда я останавливаюсь рядом с ее подъездом. – Через три часа жду тебя в офисе, – говорю серьезно. Маша удивленно смотрит на меня. – Сегодня рабочий день, – поясняю я. – Мне нужна твоя помощь. – А я думала, что уволена, – опять прикусывает губу. Размечталась. – Не опаздывай, – произношу вслух. – А шуба? – я уж и забыл про нее. – Будет тебе и шуба, – усмехаюсь. – Вечером все будет, Маш, после работы. Глава 32 Маша Хорошо, что дед уже уехал на работу. А то не знаю, как бы объясняла ему про мужские треники и толстовку. Забегаю домой и слышу сигнал клаксона. Подхожу к окну – Руслан лыбится из машины и подмигивает мне. И только после этого уезжает. А я стою еще какое-то время у окна и тоже улыбаюсь. Инстинктивно касаюсь пальцами губ. Вспоминаю это утро. Я впервые проснулась не одна в постели. Пытаюсь понять, что я почувствовала. Было ли мне неприятно? Наверное, нет. Но страшно было. Все движения Руслана и его взгляд говорили об одном. О том, к чему я пока не готова. Я боюсь его. Но нельзя показать ему вида. Еще это задание с работы. Как все сложно! Самый простой вариант – сделать так, как велит Сергей Германович, подготовить материал про Руслана и забыть его как страшный сон. Я не хочу стать одной из его девок. Поэтому никаких вольностей больше. Резко убираю с губ пальцы и решительно иду в душ. Так и скажу ему на работе, что между нами ничего не может быть. Чтобы не тратил время. Я не готова дать ему то, что он хочет. Пусть берет у других. Для меня сейчас важна работа. Все. После душа сижу на кухне, пью кофе и щелкаю пультом, просматривая разные каналы на телевизоре. И в какой-то момент давлюсь кофе, закашливаюсь и быстро прибавляю звук. Господи. Не может быть. На экране телевизора крупным планом поросенок! Тот самый поросенок! И он… он за решеткой. Врубаю звук на максимум. – Забавное происшествие произошло сегодня ночью на западе столицы. В ходе объезда территории патрульные заметили подозрительную пару, пытающуюся поделить поросенка прямо посередине проезжей части. Документы предъявить нарушители не смогли и в ответ на требования служителей порядка проехать в ближайшее отделение устроили побег. Патрульным не удалось задержать правонарушителей. Добычей полицейских стал лишь поросенок. Бедное животное сейчас находится в отделении и ждет своей участи. Личности остальных участников происшествия устанавливаются. Гораздо драматичнее закончилось… Дальше я уже не слушаю. Выключаю телевизор и судорожно пытаюсь понять, что делать дальше. Нас ищет полиция. Это раз. Про угон патрульной машины ничего не сказали. Значит замнут. Им же лучше. Но главное! Поросенок! Он-то за что страдает? И что с ним будет дальше? Я не смогу спокойно жить, зная, что поросенок за решеткой. А потом? Куда его определят? В интернат для бездомных поросят? Как там сказал диктор? «Ждет своей участи»? Блин. Быстро набираю в интернете последние новости, чтобы найти информацию о том, в каком отделении поросенок. На одной из фотографий вижу вывеску. Увеличиваю. Ага. Не тратя время на раздумье, выбегаю из дома. В отделение приезжаю уже ближе к обеду. – Что у вас? – спрашивает у меня дежурный. – Украли чего? – Я за поросенком, – говорю сразу же, стараясь придать себе серьезный вид. Дежурный ухмыляется и куда-то звонит. – Ждите, – говорит мне и показывает на стул. Сажусь. Тут появляется полицейский с бутербродом в руке. – Вы что ли за свиньей? – За поросенком, – поправляю я. – Отдайте, пожалуйста. Он мой. – Чем докажете? – Он артист. У него сегодня выступление. – Артист? – полицейский заинтересованно приподнимает бровь. – А мы его на шашлык хотели, – ржет. – Нельзя его на шашлык! – мотаю испуганно головой. – Он талант! И вообще! Это же не обычная свинья! – А какая? Волшебная? – теперь они ржут вместе с дежурным. – Это минипиг! Их есть нельзя! Он, знаете, сколько стоит? – Минипиг? – уже не так бодро спрашивает полицейский. – Миш, притащи эту звезду. Вроде, еще не разделывали его. У меня прямо сердце в пятки опускается. А что если я опоздала? Я же не прощу себе! И сколько же радости, когда я вижу в руках дежурного поросенка. Живого! Он опять вертится и пытается освободиться. И опять это знакомое уже «Уи!» – Руслан! – на ходу придумываю ему имя и бросаюсь к дежурному. – Руслан? – Да, так зовут его. На самом деле, имя состоит из трех имен, но мы привыкли называть его Руслан. – Ну-ка, пусть покажет что-нибудь. Артист. Сидеть! Знает такую команду? – Это же не собака! – возмущаюсь я, беря на руки поросенка. Он обнюхивает меня и радостно, как мне кажется, визжит. Признал. – У него другая роль. – Эх, ладно, пиши давай пояснительную, как артист на улице ночью оказался. Без шашлыка остались мы, похоже. Я молчу. Надо просто уйти отсюда. Поэтому пишу, выдумывая на ходу, объяснительную, дежурный делает копию моего паспорта и я счастливая, с поросенком в спортивной сумке, выхожу из участка. «Синичкина, Руслан Тимурович спрашивает, где ты» – получаю сообщение от Леолы и вспоминаю, что еще час назад я должна была быть в офисе.