— А, сволочь!… Теперь на «кулачки»! Вплотную, как в подростковой, стенка на стенку, драке. Чтобы рукой до горла достать можно было. Чтобы никаких там пистолетов и тому подобной уравнивающей силы техники. Без единого выстрела, одинаково опасного в такой толкучке и для своих, и для чужих. Теперь у кого первого не выдержит психика. — На, получай… Блеск штык-ножа, крик, стекающая с лезвия кровь… И встречный блеск… Лязг наткнувшейся друг на друга стали… И тут же банальный, со всего маха удар по сопатке. Так, что слюни и сопли во все стороны. Ах ты так, гад! Ты драться! Ну тогда получай коленом в свой американский пах. С гарантией замедления темпов прироста народонаселения ваших североамериканских штатов. По крайней мере, на одну стомиллионную долю процента… Крики, возня, пыхтение, угрозы, падения. Драка, уже мало напоминающая бой… Просто драка, без приемчиков и правил. Потому что не на ринге, не на татами — в реальных боевых. Потому что в такой свалке даже нормально размахнуться невозможно. И еще потому, что проигрываешь не раунды и очки — жизнь. И снова рев моторов зависшего над полем боя вертолета, раздирающие одежду потоки ураганного ветра сверху и равномерный, басовый стук крупнокалиберного пулемета. — Он что, с ума сошел? Здесь же свои! — возмущенные голоса по-английски. — Ребята, не отрывайся от них. Он своих мочить не будет! — крики по-русски. * * * Фонтанчики земли, выбитые крупнокалиберными чушками пулеметных пуль. Совсем рядом. Буквально в двух шагах. И одновременное падение и откат всех — и американцев и русских — под защиту крон деревьев. И напряженные взгляды вверх. — Он что у вас, псих, что ли? — Didn't catch… — Сам ты гад! И тут же противника руками за грудки и, с силой подтянув к себе, головой в лицо. — Получи! За свое превосходство в воздухе! И за то, что ваши пилоты такие олухи! Нет, слабы все-таки американцы в драке. Нет у них такой уличной закалки… Культурная нация. Привыкли разрешать все споры с помощью адвоката. — А как насчет «крюка» правой в левую скулу? Не очень? А в правую? Тоже не нравится? А прямым по нюхалке?.. — Миша, Миша, отойди в сторону! Я его из автомата! — Да пошел ты со своим автоматом… Я его и так уделаю! Одними руками… И тут же пропущенный удар ногой в солнечное сплетение. И еще один — в подбородок. Эх, Миша, Миша, тебе же говорили — лучше из автомата… А теперь тот, кто мог стрелять, сам, крепко сцепившись с противником, по земле катается, безуспешно пытаясь дотянуться пальцами до его горла. Крики, угрозы, хрипы, стоны, мат-перемат… И вдруг перекрывающий все прочие звуки голос. Излагающий свою мысль хоть не совсем на русском и не вполне на английском, но на совершенно понятном и русским, и американцам языке. По существу понятном… — А ну, суки… Янки… Чтоб вас… Руки вверх… А не то… Всем крышка… Йес, вашу мать! И все замерли. И перестали стучать друг друга по сопатке и давить друг другу пальцами на кадыки. Потому что посредине свалки, удерживая на вытянутых руках по гирлянде гранат, встал капитан Пивоваров. И зубами выдернул предохранительную чеку у той, что была зажата в правой руке, а потом у той, что в левой руке. — Кто двинется хоть на шаг, отпущу. На хрен! Вы меня знаете! Блин!.. Откуда, интересно, американцы могли узнать о дурных наклонностях сибирского паренька Вани Пивоварова? — Вань, а мы-то как? — попытались урезонить его опасливо замершие сослуживцы. — И вы — на хрен! Достали все! — сказал Пивоваров. И утер кулаком с зажатой в нем гранатой окровавленный лоб. — Ну-у!.. В этой драке — кулаки против десятка гранат «Ф-1» победить могли только гранаты. И их владелец. — О'кей! — согласились американцы и отбросили в сторону ножи. — Руки за голову! Американцы подняли руки И сцепили пальцы на затылках в замок. В наступившей тишине стал отчетливо слышен рев моторов приближающегося вертолета. — У него что, горючки не меряно? — спросил кто-то. — И патронов тоже… — Далидзе! Федоров! Кузнецов! — Я! — Бегом к «вертушкам», снимите пулеметы и отгоните этого… к чертовой матери… — кивнул в небо командир — Есть! — Всем остальным собрать раненых, убитых и оружие. — А что с этими делать? — кивнул на сбившихся в кучу пленных американцев Пивоваров. — Вот эти пусть и собирают. Если попытаются бежать — стреляй на месте. Далидзе, Федоров и Кузнецов, стараясь избегать открытых мест, пробежали несколько десятков метров до вертолетов. Быстро осмотрели незнакомое им оружие, заправили ленты, передернули затворы. — Нормальная машинка. Вроде нашего танкового… — А если он верхом пойдет? Мы же не сможем ствол так высоко задрать. — Не пойдет. Ему рассмотреть надо, что внизу творится. Прежде чем стрелять… Стали ждать. — Вон он! — Где? — Сейчас увидишь. Из-за дальних деревьев вынырнул вертолет. И сразу же навстречу ему застучали пулеметные очереди. Расстояние было самым небольшим, так что промахнуться было почти невозможно. С летящего вертолета ударили встречные очереди. Пули взрывали землю, шлепали по металлу, разбивали стекла в кабинах. — Если попадет в бак, то… — Не каркай! Ворона! Дуэль длилась недолго. Какой-нибудь десяток секунд. Крупнокалиберные пули — это вам не пчелиные укусы «АКМ». А попасть в махину парящего в небе вертолета много легче, чем с качающегося борта в фигуру человека. Вертолет отклонился в сторону, набрал высоту и лег на обратный курс. — Уйдет, гад! — Не уйдет! — кричал Кузнецов, выпуская вслед удаляющемуся вертолету бесконечную очередь. — Не может такого быть, чтобы ушел! Не должно… Но вертолет ушел. Целым и невредимым. А может быть, и не целым. Но все равно ушел. Ушел! — Ну все! Теперь жди гостей! — Это точно! Без гостей не обойдется…