— Так и достанете. Молча. И ручками, — сказал командир разведотряда, наблюдавший за работой своих бойцов сквозь разбитый фонарь кабины. — Человек не грязь. Как-нибудь перетерпите. Напоминающее кисель тело пилота сдвинули в сторону, чтобы открыть доступ к прибору. Но не настолько, чтобы не соприкасаться с ним во время работы. — Ну что, я пошел? — без особой охоты предложил Кудряшов. Откручивать прибор было предназначено ему. — Давай, — сочувственно вздохнул Далидзе. — Придержи этого… Кудряшов встал на колени и, стараясь не задевать Труп, полез руками в потроха кабины. — Ну что? Нашел? — Нашел. — Целый? — Черт знает. Это же не стеклянная бутылка, чтобы по состоянию корпуса судить о ее целостности. Давай скорее ключи. — Зачем скорее? — Затем, что я не хочу задерживаться здесь ни на одну лишнюю секунду. Резо раскрыл матерчатую сумку с инструментами… — Через пять минут будем на месте, — предупредил, высунув из-за перегородки кабины растопыренную пятерню, пилот вертолета. — У вас все в порядке? — В полном, — кивнул командир коммандос. И взглянул на циферблат часов. Вертолетчики выдерживали график полета с точностью до секунд. Как сказали — так и прилетели. Словно сидели не за авиационными штурвалами, а за рычагами идущего одним и тем же кольцевым маршрутом городского трамвая. «Вертушки» пошли на снижение. — Приготовиться к высадке! Разведчики зашевелились на скамьях, стали проверять оружие, подтягивать амуницию и ремешки на касках, о чем-то оживленно, не слушая друг друга, переговариваться. Это не были целенаправленные действия, это были нервы, сопровождающие каждую боевую посадку. Они дергали крючки и «молнии» на одежде и перещелкивали обоймы в винтовках, возможно, даже не осознавая в этот момент, что и для чего делают. Они просто механически повторяли раз и навсегда заученные движения. — Оружие к бою! Бортстрелок подтянул к срезу борта крупнокалиберный пулемет, поднял из зарядного ящика, загнал в затвор ленту. Показал большой палец. — К стрельбе готов! Разведчики привстали, выстроились вдоль бортов. Командир, удерживаясь за внутренние поручни и высунув голову за срез люка, отсматривал пролетающие внизу джунгли. Мелькали бесконечные и похожие друг на друга, как повторяющийся узор на комнатных обоях, пейзажи. Вернее, не пейзажи, а одинаковые кроны одних и тех же деревьев. С очень редкими вкраплениями полян. Теперь очень важно было не пропустить место аварии. Которое было уже очень близко. На пересечении азимутов, идущих от горной гряды, отдельно отстоящей скалы и реки. Вон той гряды. И той скалы… — Можно медленнее? — попросил командир коммандос. — О'кей! — показал пилот вертолета. — Слышишь? — настороженно поднял палец один из капитанов, стоящих в охранении. — Нет. А что такое? Что случилось? — Стрекот. Какой-то странный стрекот. Вон с той стороны. Как будто приближаются вертолеты. — Вертолеты?! Какие вертолеты? — Тихо! — крикнул капитан и, напряженно замерев, прислушался. Теперь гул приблизился и стал гораздо слышнее. И гораздо узнаваемой. Теперь он был услышан и узнан всеми. Это не мог быть шум джунглей или ветра. Это не мог быть голос далеких животных. Это работали толкаемые микровзрывами горючего поршни двигателей внутреннего сгорания. Это рубили воздух разбросанные на многие метры в стороны несущие винты. Винты вертолетов. Это были «вертушки»! — «Вертушки»! — Мать честная! Откуда они здесь?! — От верблюда… Бойцы охранения оторвали дула автоматов от ближней растительности и задрали их в небо. Словно потревоженный дикобраз разом поднял все свои иголки. Похоже, опасность пришла совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Точнее, не с той стороны прилетела. — Вертолеты! — крикнул командир разведчиков, бухнув кулаком в разбитый борт кабины «Фантома». — Быстро всем на выход! — Но нам осталось совсем чуть-чуть. Всего два болта… — Всем на выход! На выход, я сказал! Тридцать секунд!.. Капитаны, бросив недоделанную работу, спотыкаясь и цепляясь одеждой за случайные железки, рванулись из обломков самолета наружу. — Личному составу в укрытие! Быстро! — скомандовал в полный голос командир. Черт его знает, может, пронесет. Может, это случайные вертолеты и, может быть, они, ничего подозрительного не заметив, пролетят мимо. Лучше бы они пролетели мимо… — Слушать всем! Полная маскировка! Бойцы отскочили под кроны ближайших деревьев, залегли в случайные ямки, нырнули под вылезшие из земли корни деревьев, накрылись сверху на ходу сорванными пальмовыми листами и ветками. Мазанули по лицам и рукам зачерпнутой в ладонь грязью, чтобы не отсвечивать светлой кожей. И замерли. Как неодушевленные предметы. Считанные секунды понадобились им, чтобы раствориться в окружающем пейзаже. Чтобы слиться с деревьями, травой, камнями. Чтобы сгинуть с лица земли. Только что здесь топталась дюжина вооруженных до зубов здоровенных мужиков-диверсантов, а теперь нет никого и ничего. Лишь оседает пыль, поднятая подошвами их пробежавших тут мгновение назад ботинок. Есть полная маскировка! Вертолеты вынырнули из-за верхушек деревьев, оглушив окрестности мощным ревом работающих двигателей. Шестнадцать пар невидимых глаз вцепились взглядами в их борта. Звезды! Белые, пятиконечные, в круге — звезды армии USA. Принес черт подарочек! Вертолеты, пригибая кроны деревьев потоками падающего от несущих винтов воздуха, пронеслись мимо. Наступила оглушительная тишина. Рев моторов ушел, а перепуганная громкими небесными звуками местная фауна еще молчала. — Что? Улетели, что ли? — Да вроде улетели… — Слава богу! А то я уж думал… — Нет, на этот раз пронесло!.. Зашевелились, заговорили разведчики в своих убежищах. Не так страшен оказался черт, как его намалевали… на чужих «бортах». — Всем тихо! Всем оставаться на местах! Еще четверть часа! — приказал командир отряда. — Если кого-нибудь увижу или услышу… Пеняйте на себя. Разведчики замерли. Громовой голос родного командира был ничуть не менее страшен, чем рев двигателей вертолетов приближающегося противника. Тот, руководствуясь нормами международного права, еще, может, проявит снисхождение, а этот… Этот, нагрузит по полной программе. Так что мало не покажется… Затихшие было джунгли начали оживать. Защебетали невидимые глазу экзотические пернатые, зашуршали мелкие грызуны и пресмыкающиеся, подали голос хищники… Молчали только люди. Потому что в отличие от простейших форм жизни подчинялись не только инстинктам, но еще и приказу. Еще пятнадцать минут они должны были изображать мертвых. Четырнадцать. Тринадцать. Двенадцать… — Стой! — закричал командир коммандос, но тут же понял, что его не услышат, и что было сил забарабанил кулаком в переборку кабины. Несколько секунд назад он что-то такое заметил. Несколько секунд назад под фюзеляжем вертолета мелькнул чем-то отличный от прочих пейзаж. Чем? Обломков самолета там не было точно. Вообще ничего похожего на обломки не было. Тогда что привлекло его внимание? Что? Что?! Вид деревьев! Чуть в стороне от трассы полета. Вот что! Деревья в том месте, где они только что пролетели, не имели пышной кроны. Не имели вершин! Они были словно подстрижены. Чем подстрижены? Вполне вероятно, плоскостью падающего к земле самолета. Почти наверняка плоскостью! Ну не парикмахером же… * * *