Капрал Джонстон повернулся на каблуках и вышел. Чтобы надлежащим образом вычистить свое оружие. После боя, в котором он принимал непосредственное участие. — Наплачешься ты с ним, — сказал комроты присутствовавший при разговоре взводный. — Или он со мной… — Лично я избавился бы от него как можно скорее. Дурной пример заразителен. Как бубонная чума. А за пацифизмом очень легко прятать трусость. И боязнь замарать руки. Как бы он не нашел последователей в роте. — Не бойся, избавлюсь. Дай срок. А пока присмотри за ним, чтобы он каких-нибудь глупостей не наделал. Или, наоборот, поскорее наделал. — О'кей. Только я на твоем месте решил бы все официальным порядком. А то как бы после него не отыскались какие-нибудь бумажки. Или дома — письма, где он жалуется мамочке на свою тяжкую долю и рассказывает о нравах своих старших товарищей по службе. — Ничего. Перестанет. После первого же боя. — А если уже нажаловался? И еще нажалуется, пока мы стоим в резерве? Подходящий бой, он еще когда будет. А несчастные случаи в пределах части, как ты сам знаешь, подлежат специальному расследованию. Лучше убери его по-доброму. Когда люди уходят на лучшее, они о худшем помалкивают. Из опасения тому лучшему навредить. И напротив, когда им ничего доброго в ближайшем будущем не светит, когда им терять нечего — грызутся, как загнанные за флажки волки. Порой в той грызне даже утрачивая инстинкт самосохранения. Нужен тебе такой волк? — Но куда я его уберу? — А на повышение. И желательно так, чтобы подальше от войны. Как лучшего солдата. Отлично проявившего себя в ходе боевых действий. Разве он станет тогда кому-нибудь жаловаться? Чтобы обратно на передовую, в нашу же роту вернуться? Вряд ли. Он что, враг себе? — Он враг нам! — Ну так тем более. — Может, и верно. Сплавить его по очередной разнарядке. От греха подальше. — Сплавь. Пока он себе единомышленников в роте не нашел. Все легче дышаться будет. — Ладно. Уговорил. Набери-ка мне штаб. Что-то у них там было на днях такое, заковыристое. Откуда обратно не возвращаются… — Капрала Джонстона ко мне! Быстро! — Капрал Джонстон! Сэр! Ротный посмотрел на доставившего ему столько неприятностей солдата. Самого плохого солдата его роты. Потому что самого своевольного. Так и не сумевшего понять и принять простейшие законы войны. Равные законам выживания. — Вот что, капрал. Ступайте в казарму и соберите свои пожитки. На сборы даю два часа. В семнадцать ноль-ноль вы должны быть готовы и должны стоять возле КП. За вами придет машина. — За мною одним? Сэр! — За вами одним. — Я куда-то уезжаю? Сэр! — Уезжаете. И надеюсь, навсегда… Капрал Джонстон! — Я! Сэр! — Я должен сообщить вам, что согласно приказу номер… от… вы переводитесь в другую часть. Вот ваши сопроводительные документы. Комроты передал своему, теперь уже бывшему, подчиненному запечатанный конверт. — Я могу узнать о характере моей новой службы? Сэр! — Можете. На месте. Где вам все растолкуют. В самой доступной форме. Вам ясен мой приказ? — Да! Сэр! В течение двух часов собрать вещи и ожидать машину возле КП. — Исполняйте! — Есть! Сэр! Капрал развернулся на месте и шагнул к двери. — Джонстон! — Да! Сэр! — Хочу вам пожелать, но не как ваш командир, а просто как частное лицо, прижиться на новом месте. Причем приложить к этому максимум усилий!.. Ротный придвинулся к капралу вплотную. — …И знаешь почему? Потому что если ты, недоносок, вернешься обратно в мою роту, то жить тебе в ней не далее чем до первого боя. Что я тебе как частное лицо обещаю почти со стопроцентной гарантией. Ты понял меня? Капрал молчал. — Ты понял меня, капрал? — Да! Сэр! — Тогда иди. И служи так, чтобы наши пути больше не пересеклись. И моли Бога… Глава 18 — Вы родились в…? — Да. — Вы закончили следующие учебные заведения…? — Да. — Ваши родители родились в…? — Да. — Ваши родители закончили следующие учебные заведения…? — Да. — Ваши родители работали в…? — Да. — Ваши родители состояли в следующих запрещенных организациях…? — Нет. — Ваши родители участвовали в деятельности перечисленных политических партий…? — Я не могу знать абсолютно точно, но… — Прошу давать односложные ответы. Прошу отвечать только «да» или «нет». — Ваши родители участвовали…? — Нет. — Вы работали в…? — Да. — Вы болели…? — Нет. — Вы занимались в детстве онанизмом? — Что? Нет. То есть да. — Так да или нет?