– Неси ее за мной. Надо… Но не договорила. Двери в комнату отворились, и на пороге появилась фигура в белой сутане, перепоясанной вервием. Высокий и худощавый босой старик с крючковатым носом и аскетическим, высохшим, словно у мумии, лицом резким жестом остановил вломившихся следом за ним синодских гвардейцев, уже вскидывающих арбалеты: – Погодите, дети мои! – Ваше святейшество… – Таисия тоже опустила свой жезл и коротко кивнула старику. А я так и остался стоять с трупом в руках, вдруг начиная понимать, что по своему обыкновению опять вляпался по самые уши. Куда? В очередное дерьмо, куда еще! – Как это понимать, ловчая? – Старик мазнул по мне взглядом и остановил его на Таисии. – Я выполняю свою работу, ваше святейшество, – безразличным тоном ответила чародейка. – Извольте не препятствовать мне. – Я вижу совершенно иное, – сухо отчеканил старик. – Ты и твой сообщник пытаетесь ввести справедливое следствие в заблуждение, искажая картину совершенного преступления. И умысел ваш мне известен. Человече, – теперь он обращался ко мне, – положи на место тело этой заблудшей. – Исходя из всех признаков, – Таисия сделала мне знак не выполнять приказа старца, – сей случай проходит по категории «применение с преступным умыслом запретных чародейских практик», следовательно, подпадает под мою абсолютную юрисдикцию. Еще раз, ваше святейшество, – не препятствуйте исполнению правосудия, иначе я буду вынуждена подать жалобу в Капитул и Верховный Собор Синода. – А я трактую сей случай как «еретические чародейские практики», а также как покушение на жизнь его высокой милости великого князя Лепеля, – раздраженно возразил старец. – Впрочем, – его голос неожиданно стал спокойным и в нем появились какие-то странные нотки, – я уступаю пред твоим самоуправством. Однако будь уверена, оно не останется безнаказанным. – Я рада, ваше святейшество, что все уладилось к общему удовлетворению. – Таисия издевательски манерно поклонилась священнику и показала мне на портал: – Уходим. Глава 4 «…мгновенное перемещение, именуемое портацией, осуществляется через ходы, коими изобилуют Эфирные Пределы, и описывается законом Тука и Бембеля, однако же, несмотря на достаточную систематизацию закономерностей и условий портации, полная природа сего явления доселе окончательно не изучена. Портация есть чрезвычайно сложная, а такоже зело опасная в применении практика, ибо весьма восприимчива к колебаниям стихий, являясь уделом лишь умудренных в чародействе владеющих. Но сие не касается существующих природных порталов, вполне безопасных для использования даже лишенными чародейского таланта…» (Преподобный Анисим Краеградский. «Трактат о Материях Пределов») Серединные земли. Заброшенный бастион «Холодная гавань». 16 Хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Утро В этот раз перенос прошел без каких-либо осложнений и предельно точно – мы благополучно материализовались на верхушке какого-то ветхого каменного строения, при ближайшем рассмотрении оказавшегося полуразрушенной башней, до предела загаженной чайками. Солнце уже повисло краем над горизонтом, освещая лучами раскинувшиеся вокруг нас поросшие кустарником развалины, расположенные на берегу небольшой бухты, стиснутой острыми и высокими скалами. Окружающие пейзажи настраивали яркими красками на жизнерадостный лад, свою лепту добавляли птахи, разливающиеся бодрыми трелями из ультрамаринового неба. – Заброшенное сторожевое укрепление, некогда рекомое бастионом «Холодной гавани», – устало прокомментировала Таисия и, поманив меня за собой, стала спускаться по стершейся от времени лестнице. Несмотря на живописные виды и свежий, опьяняющий, словно вино, особенно после миазмов Добренца, морской воздух, мое настроение было далеко от благостного. Предчувствие новой свары с Синодом явно не способствовало веселью. Хотелось очень многое высказать чародейке, но я решил на время отложить это удовольствие и всего лишь прорычал: – Долго я буду таскать эту падаль? – Недолго, – коротко ответила Таисия и коснулась жезлом одной из стен на первом этаже башни. Каменная кладка с легким шуршанием немедленно стала расходиться. В лицо пахнуло сыростью, а в образовавшемся проеме показалась винтовая лестница, уходящая куда-то вниз. Таисия первая шагнула внутрь, подождала, пока войду я, потом шлепнула ладонью о ладонь – стена снова стала закрываться, а над лестницей один за другим зажглись факелы, укрепленные в кованых и по виду очень древних держателях. – Здесь находится одно из убежищ ловчих. – Спустившись до самого низа, чародейка опять магическим способом открыла мощную, окованную железом дверь, за которой обнаружилось средних размеров помещение со сводчатым потолком. Простоватая, но тщательно изготовленная мебель из эбенового нупийского дерева, ковры, звериные шкуры на полу и стенах, шкафы с множеством книг – обстановка не смотрелась аскетичной, но и не поражала роскошеством, а была предельно функциональной. И не носила никаких следов пребывания здесь женщины, являясь абсолютно мужской по стилю. Легкий беспорядок, пыль на мебели и целые пласты паутины по углам это вполне подтверждали. Протопав по пушистым коврам, ловчая толкнула скрытую в противоположной стене дверь и пропустила меня внутрь следующего помещения. В небольшой круглой комнате по периметру стен на металлических столах лежало множество непонятных инструментов. Блестящие, хищные с виду, разложенные в идеальном порядке, на первый взгляд они напоминали хирургический инструментарий. Но, глянув на расположенный посередине большой круглый каменный стол с высеченной на нем сигиллой – комбинацией из нескольких пентаграмм, со стоками для крови и зажимами с привязными ремнями, я догадался, что инструменты скорее пыточные, а не медицинские. Впрочем, могу ошибаться, не специалист ни разу. – Клади ее сюда. – Таисия похлопала по столу. Я с облегчением сбросил на него тело и едва не проблевался, глянув на себя. Вся одежда, да и я сам, была сплошь покрыта коркой из засохшей крови, грязи с пылью и какой-то мерзко воняющей дряни, очень смахивающей на дерьмо. – Это займет немного времени, – бросила чародейка, проследив за моим взглядом. – Потом вымоемся и переоденемся. Я сама грязная, как кладбищенский упырь. Ты пока посиди там… – Она показала мне на табурет у стены. – Помогать не надо, но смотреть вполне можешь. Думаю, тебе это будет интересно. – Сомневаюсь, – холодно ответил я ей, стараясь не слишком показывать свое раздражение. Но уходить не стал, примостившись на табурет. Поглядим, в самом деле любопытно. Таисия спокойно и деловито пристегнула труп к столу, зачем-то заштопала длинной кривой иглой разруб на плече мертвой владеющей, отошла на шаг, немного постояла с закрытыми глазами и медленным речитативом стала проговаривать заклинание на непонятном языке. Для меня не стала большим откровением эта процедура – я уже достаточно узнал из книг, чтобы распознать некромансию – самую запретную чародейскую практику в Мире Упорядоченном. По словам Асхада, могучего чародея, встретившегося на моем пути еще в самом начале истории, любое отправление черного чародейства оставляет почти несмываемое пятно на ауре владеющего и легко выявляется Синодом, с последующей неизбежной суровой карой. Однако, похоже, Таисию сей факт особо не беспокоил. Она сейчас демонстрировала высшее мастерство чаротворения; подобные заклятия требуют большого числа вспомогательных составляющих: редких специальных ингредиентов, артефактов и прочих амулетов, но ловчая обходилась без всего этого. Но и в этом случае я могу ошибаться: возможно, эти составляющие в комнате уже присутствуют в стационарном виде, оставшись мной не замеченными. Но, как я уже успел понять, Таисия, творя чары, не испытывает неизбежного отката, во всяком случае, внешне он не проявляется, что уже само по себе говорит о высочайшей квалификации. Меня так долбит нешуточно. Впрочем, не могу не отметить, что с каждым разом откат переносится все легче и легче. Тем временем ловчая возвысила голос, в нем стали проскальзывать металлические, совсем не человеческие обертоны. В комнате стало гораздо холодней, на трупе чародейки выступил иней и появилась едва заметная черная дымка, очень быстро сплошным покровом затянувшая тело, а затем… Затем труп дернулся, задрожал крупной дрожью и тоскливо взвыл, клацая зубами, словно бешеная собака. Я никогда не страдал впечатлительностью как в прошлой жизни, так и в этой, но, признаюсь, сейчас мне стало не по себе. Таисия прекратила читать заклинание и задала мертвой владеющей первый вопрос. Труп извивался в зажимах, выл, скрежетал зубами, но все же ответил. Я ничего не понял, потому что говорили они на странном, как показалось мне, абсолютно нечеловеческом, языке. За первым вопросом последовал второй, потом третий, но вот на него ловчая не получила ответа. Мертвая чародейка взвыла в последний раз, обмякла в зажимах и стала на глазах распадаться, вскоре превратившись в кучку праха. – Все вопросы потом, – безжизненным, уставшим голосом предупредила меня Таисия и, едва перебирая ногами, скрылась за очередной дверью. – Потом так потом. – Я немного помедлил и отправился вслед за ней, оказавшись в неплохо оборудованной мыльне. Не обращая на меня никакого внимания, чародейка разделась, зашвырнув одежду в угол, и скользнула в небольшой бассейн, целиком вырубленный в каменном полу, полный курящейся паром и явственно попахивающей серой горячей воды. Все случилось довольно быстро, но я все-таки успел разглядеть в подробностях ее обнаженное тело. Небольшие, можно даже сказать маленькие, но крепкие груди с торчащими сосками, сильные длинные ноги, плоский живот с прорисованными мышцами и подтянутый выпуклый зад – ничего особо выдающегося в фигуре Таисии не было, но смотрелась она очень ладно и гармонично. Прислушался к себе и немного удивился, отметив, что не испытываю к ней абсолютно никакого желания. Несмотря на то что период воздержания у меня уже довольно затянулся, заставляя все чаще задумываться о походе в бордель. – Особое приглашение нужно? – заметив, что я застыл в нерешительности, буркнула чародейка. – Одежду брось, здесь найдется, во что тебе переодеться. Я не заставил себя долго упрашивать, разделся и вошел в бассейн, едва не застонав от удовольствия – огненно-горячая вода доставляла настоящее, на грани сексуального, наслаждение. Таисия лежала с закрытыми глазами, почти полностью скрывшись под водой, и молчала. Ее покрытое капельками воды бледное лицо было полностью расслабленным, мне даже показалось, что ловчая заснула, и я едва не вздрогнул, когда она заговорила. – Очень давно… – голос ловчей был полностью лишен эмоций, – когда я еще училась… среди чародеек было очень модным увлекаться своим полом, а собственных учениц они приобщали к таким связям, не особо спрашивая у них согласия. Многие пережили это без особых потрясений, сохранив в себе традиционные наклонности, некоторой части девочек подобные вещи поломали жизнь, сделав бесчувственными извращенками, ну а остальным… – чародейка сделала небольшую паузу, – понравилось, и они в большей степени потеряли влечение к мужчинам. – К какой части относишься ты? – К третьей, – обыденно ответила Таисия и добавила: – Правда, с некоторыми вариациями. – К чему ты мне все это говоришь? – К тому, – она села в воде и потянулась к большой морской губке на бортике бассейна, – чтобы ты выбросил из головы все надежды. Некоторые мужчины считают, что таких, как я, можно легко перевоспитать, стоит только хорошенько оттрахать. Может, это и так, не буду спорить, но со мной даже не стоит пробовать. Понятно? – Уже выбросил, – пообещал я, почему-то слегка обидевшись на чародейку. – Хотя даже и не думал. Соврал, конечно. Что-то такое как раз стало в голову приходить. – Вот и молодец, – согласилась Тая. – Значит, потри мне спину. А я пока расскажу, чего дозналась от нашей владеющей. – Сама, Таисия из Крутогор, сама, – спокойно предложил я. – Все-таки ты сидишь голяком в воде с мужчиной, который без всяких там отклонений. Чревато это. И можешь рассказывать, я весь во внимании. – Ладно, мужчина, – как показалось мне, разочарованно сказала Таисия. – Подай вон тот кувшин с настоем. Ага… Так вот, ничего толком я не дозналась. Звали ее Мелиссой, родом она из герцогства Дакия, что в Румийском Союзе. Насколько я поняла, она с детства воспитывалась в тайном храме, посвященном Лилит, темной богине. Вот, пожалуй, и все. До конца расспросить не получилось, потому что ее душа уже ей не принадлежала. – А кому принадлежала? – Лилит, конечно, – усмехнулась Таисия. – Эта хвостатая тетка очень не любит делиться добычей. Хорошо хоть это успела узнать.