– Пошла ты на хрен, гребаная кикимора! – зло прошипел я. – Рано радуешься, не здесь – так в посмертии достану! – Потом увидел спускающихся с лестницы девочек и заорал: – Куда? Бегите, дурочки! Я прикрою… Но юные чародейки не послушались, взялись за руки и медленно пошли к чудовищу. Еще несколько шагов – и они превратились в молодых красивых девушек в белоснежных платьях. От них исходило теплое мягкое сияние, постепенно заполняющее всю пещеру. – Что?.. – не в силах скрыть изумление, пробормотал я. – Но как?.. Морена злобно рявкнула, попробовала броситься на девочек, отлетела, словно ей отвесили пинка, и, подвывая, забилась в угол. С ее тела пластами опадала плоть, тварь страшно корежило и ломало. А потом, как-то сразу, с легким хлопком, она превратилась кучку сероватой пыли. А через мгновение на каменном полу не осталось даже пыли. – А-а-а!!! – восторженно взвыл я. – Так тебе и надо, гребаная уродина! Мои вы умницы! Девочки дружно развернулись и стали кругом над телом старика. Моим телом. Сверху ударил столб света, я инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, с изумлением увидел перед собой трех женщин. Немолодые, но очень приятные видом, в простых домашних сарафанах и пуховых шалях на плечах, очень похожие друг на друга, они сидели в креслах и вязали, быстро работая спицами. – Ну чего раскричался? – сердито бросила одна из них, мельком глянув на меня. – Извините, – смутился я. – Извините, дамы. Я Горан, сын Ракши… а вы? И тут же догадался, кто это. Гея, Дея и Мара? Старшие сестры? Старшие Властительницы? Да ну… Нет, точно они. Вот эта – Дея, а эта – Гея. А третья – Мара. Правда, не пойму, откуда я это знаю. – И что, Горан, сын Ракши, прикажешь делать с тобой? – сухо поинтересовалась Мара. – Ничего не надо, – машинально отговорился я. А потом, сам не ожидая от себя, попросил: – Вопрос, можно один вопрос? – Ишь ты, прямо вопрос, – с иронией хмыкнула Гея. – Задавай, чего уж тут. Я набрался смелости и поинтересовался, едва сдерживая в себе злость: – А зачем вы так? Могли же сами, без всех этих смертей и страданий, легко, одним словом прекратить весь этот ужас. Зачем допустили? Ответьте и делайте со мной все, что хотите! Ожидал вспышки гнева в ответ, но ее почему-то не последовало. – Не могли, Горан, не могли, – вздохнула Дея. – Не могли… – Это почему? – Потому! – строго отрезала Мара. – Это ваш мир. Не наш. Мы создали его для вас. Вы в нем хозяева. И честно – отвратительные хозяева. Злоба притягивает злобу. Так было всегда и будет. К счастью, каким-то загадочным образом у вас пока не получается окончательно извести себя. Уж не знаем почему. – Так и есть, – повинно прошептал я. – Но девочки… они не ваши посланницы? – Так тебе все и расскажи, – улыбнулась Гея. – Это был ваш последний шанс. Проверка, достойны ли вы жить или нет. Но вы ее чуть не провалили. Без любви, искренней любви, заботы и самопожертвования они не смогли бы ничего сделать. И, как ни странно, все это им дал ты. По сути, чужак, попавший в Упорядоченный волей случая. – Не только! – отчаянно запротестовал я. – Другие тоже… – Ладно, хватит с тебя! – с притворной строгостью в голосе прикрикнула Мара. – Проси, что хочешь, и проваливай. – Ничего, – твердо ответил я. – У меня все есть. А чего нет, добуду сам. – Точно? – прищурилась Гея. – Хорошо подумал? – Хорошо… – Я вдруг осекся. – Подождите-подождите, есть просьба! – Излагай, – с напускным разочарованием в голосе разрешила Гея. – Неяна! Она очень хотела стать человеком, – торопливо зачастил я. – Ради этого пыталась убить собственную мать… или свою создательницу, увы, точно не знаю. Пожертвовала собой ради людей. Дайте ей это, пожалуйста. Она заслужила… – Вот даже как? – Дея удивленно приподняла бровь. – А ты уверен, что она была искренна с тобой? – Не очень, – признался я. – Но все-таки… – Впрочем, не важно, – отрезала Гея. – Мы не властны над созданиями тьмы. – Хотя… – Мара вдруг хитро улыбнулась. – Почему бы и нет. Но, Горан, ей придется начать все сначала. С самого начала. – И тебе с ней, – вставила Дея. Гея с улыбкой кивнула. – Пускай придется! Но начнет человеком! – радостно выкрикнул я. – Спасибо, Властительницы! – Пусть так! – торжественно заявила Гея. – И хватит с тебя наград. А теперь пошел вон, невежа. Эпилог – Чего это я невежа? – возмутился я и вдруг обнаружил себя в лесу. Остро пахнет хвоей, щебечут птички, сквозь густые кроны деревьев весело пробиваются столбики света. И я, совершенно здоровый, в том же доспехе, с саблей, клевцом и заплечной сумой, которая вроде как осталась в лагере ославов под Вышеградом. Контраст обстановки поверг меня в глухой ступор. Да, я прекрасно помнил, что случилось в пещере под собором, помнил и разговор со Старшими Сестрами, но сознание никак не хотело принять тот факт, что я в очередной раз остался жив. – Твою же кикимору! – Я машинально схватился за флягу и с восторгом обнаружил, что она полная. Быстренько хлебнул раз-другой и от избытка чувств ругнулся: – Твою же кикимору в гузно! Живой, мать его так!!! – Так, так, так… – послушно ответило эхо. – Да ну!.. – Вот тут я наконец сообразил, что нахожусь на Звериных островах. Мало того, неподалеку от избушки Малены. Ну да, вот же она, тропка, петляет между вековых деревьев и замшелых валунов. А это та сосна, которую сдуру сломал, пробуя силу. А на этой поляне встретил в первый раз в своей жизни волкодлака… – Ну так чего сидишь, дурень? – рявкнул я на себя. – Вперед! Вскочил и неожиданно заметил у своих ног большую корзинку, аккуратно прикрытую кружевным покрывальцем. И из этой корзинки доносились какие-то странные звуки. – Что за нахрен? – Я с опаской подошел, приподнял покрывальце и заглянул внутрь. И в очередной раз чуть не спятил. На сшитом из лоскутков стеганом матрасике в корзине лежал младенец. Девочка, это была девочка, она с аппетитом сосала свой большой палец на руке, гугукала, активно болтала пухлыми ножками и пялилась на меня большущими зелеными глазищами. – Что? Откуда… – озадаченно протянул я, пребывая в нешуточном недоумении, а потом до меня наконец дошел смысл слов Старших Сестер. Ну конечно же… «Ей придется начать все сначала… И тебе вместе с ней…» Тем более дитя очень похоже на Неяну. И тот же тоненький браслетик, что носила на запястье вампирица, в корзинке лежит. Вот это подарок! Ну а чего? Высмотрим как свою, к тому же возродилась она человеком. Ягушка-то детей иметь не может, вот и будет нам отрада. – Благодарствую, Властительницы! – Я степенно поклонился, подхватил корзину и поспешил по тропке к избушке Малены. Когда до нее оставалось несколько десятков метров, опять остановился, потому что легкий ветерок принес хорошо знакомую мне по видениям колыбельную. Ветер горы облетает, баю-бай… Над горами солнце тает, баю-бай… Листья шепчутся устало, баю-бай… – Старшие!!! – Вне себя от счастья, я со всех ног припустил дальше, выскочил на поляну и увидел… На лавочке возле сложенного из дикого камня, увитого плющом небольшого домика сидела девушка с большими, немного раскосыми глазами и собранными от висков в две толстые косы темно-русыми волосами. Она негромко напевала колыбельную и баюкала на руках плотно запеленатого в льняные пеленки грудного младенца. На ее простоватом, но милом, правильных очертаний, кажущемся немного скуластым лице тенью лежала печаль. Раскосые глаза неотрывно смотрели на отблескивающую в лучах солнца водную гладь, раскинувшуюся зеркалом в бухте, лежавшей далеко внизу. Рядышком с девушкой на завалинке примостился здоровенный, размером с крупную рысь, и лохматый, как медведь, дымчато-пепельный котяра. Легкий ветерок трепал пушистые кисточки на его ушах, а сам кот тихонько урчал, как будто подпевая хозяйке… Гулко яблоко упало, баю-бай… Подломился стебель мяты, баю-бай… Желтым яблоком примятый, баю-бай… Месяц солнце провожает, баю-бай…