Так. О чем я думаю. Вот об этом черноволосом, сероглазом, выбритом до синевы бледном красавце? Который абсолютно не в моем вкусе, да еще и играет за противоположную команду? Женечка, блин! Нашла о ком думать! – Значит, так. Главное организационное! – заговорил Игорь. – Работаем не в прямом эфире. Начиная с завтра, съемки каждый день в течение двух недель. Берем с запасом, вдруг придется переснимать. Всего восемь выпусков. По программе они будут раз в неделю, старт в начале июля, поэтому подписываем эмбарго. – Хоть слово, хоть полслова, хоть кусок кадра в этих ваших блогах или твиттерах – сразу до свидания! – Ангелина тут явно за злого полицейского, угу. – До начала сентября молчите и носа никуда не показываете. Чтобы у зрителей сохранялась интрига. Ага. Интрига. Я нашла нужный документ. Да-а-а, вот тут штраф за разглашение нормальный такой, три ляма… С одной стороны, спасибо, что не в долларах. С другой стороны, кто мне что разгласить может? Джу? Или Сигизмунд, который со мной – слава небесам! – не разговаривает? Как раз со съемками уложусь до приезда сестры. А если вылечу до финала – то еще быстрее. Идеальный тайм-менеджмент… Только сегодня можно я уже пойду, а? Провожая меня, Игорь трижды напомнил, что завтра надо быть в восемь тридцать, ни в коем случае не позже, что форма одежды любая, инструкцию мне выдадут на месте, а по времени рассчитывать, что съемка займет минимум двенадцать часов. Я кивала, уверяла, что все-все поняла, перекладывала фикус из одной руки в другую, отступала спиной вперед, чтобы не показаться невежливой, и улыбалась изо всех сил. Исключительно из любви к искусству. Потому что Алла только что ретировалась хмуро и быстро, оборвав Ангелину на полуслове и подмигнув мне на прощание. Значит, для сохранения художественного баланса мне нужно полить немного сладкого меда. Или пролить. – Хорошо, что меда, а не масла! Сначала я подумала, что это мой внутренний голос, потом поняла, что никогда он у меня не говорил таким приятным мужским баритоном. Обернулась и обнаружила за спиной Вадима с бумажным стаканчиком кофе. Вот ведь. Мысленно я поставила себе зарубку следить за ним внимательнее. Потому что не заметила, как он ушел, а потом не заметила, как пришел. И оказался совсем близко. А это абсолютно непростительно – и просто из соображений «держи ушки на макушке», а уж для ведьмы – тем более. И дополнительно в папку «странное» добавим тот факт, что он… читает мысли? Или как-то очень созвучно им шутит? – Тут же нет поблизости трамвайных путей, – невинно заметила я. – Так и вас не Аннушкой кличут, – подхватил юрист. – Ну раз так… – с притворной скорбью вздохнула я, – буду убегать прочь. Пока-пока! – Кофе не хотите? Тут на первом этаже… – крикнул мне вслед Вадим, но сегодня любой, самый вкусный кофе на любом этаже не мог бы меня остановить. Я и так потратила на подписание бумаг преступно много времени. Вдвое больше, чем собиралась. – Ну и что мне делать с тобою, дружище? – спросила я фикус, когда мы с ним ехали вниз на лифте и смотрели в пыльное зеркало. – Вместе потащимся? Будешь помогать мне от черных теней отбиваться? Фикус задумчиво промолчал в ответ. Но в любом случае не оставлять же его здесь? А то доведут же беднягу до смерти. Я вздохнула, ковырнула ногтем каменную землю в горшке, вылетела на улицу и очень быстро пошла к метро. Настолько быстро, насколько позволяли высокие каблуки. Вечно я совершаю одну и ту же ошибку. Иду «на дело» на каблуках. И ведь ничему меня жизнь не учит. Подходя к метро, я внезапно осознала, что, во-первых, уже изрядно устала. Так, как будто не ручкой по бумаге водила, а грузила мешки с цементом. Во-вторых, мне отчаянно хотелось пить и есть. Возможно, кофе на первом этаже бизнес-центра был хорошей идеей… И чего я отказалась? В-третьих, надо было выдохнуть и спланировать оставшуюся часть дня. Я ненавижу планировать. Но иногда без этого не обойтись. Я нырнула в ближайшую кафешку и тут же, не глядя в меню, попросила: – Американо, сэндвич и большой стакан воды. – Газированной? – Нет, можно даже из-под крана. Это моему спутнику, – и кивнула на фикус. – Кхм, – официантка хотела сначала что-то сказать, но потом проглотила фразу и отправилась к стойке. Вот спасибо. Хороший повод дать чаевые. Пока несли заказ, я достала телефон и начала считать, сколько времени у меня уйдет, чтобы добраться до квартиры, устроить дома фикус, сделать внушение Джу, чтобы его не жевала, поехать в Сосновку, дойти до места от метро, найти нужную аллею… Поморщилась и потерла переносицу. Если бы не последний пункт, я бы идеально все успевала. Но вместе с ним… Так, а если не заезжать домой, сделать поправку на уменьшение своей скорости из-за фикуса и… О, можно спрятать его в кустах на входе в парк. А потом забрать, когда буду уходить. Отличный план. Так и поступим. Тут как раз принесли сэндвич с ветчиной и воду для господина цветка. Я потянулась к нему, вылила полстакана в горшок и смотрела, как влага стремительно впитывается в землю. – Угощайся, – пробормотала я. – Надеюсь, ты не забудешь мою доброту, и если вдруг папоротник какой-нибудь там твой дальний родственник, замолви за меня словечко, ок? Погладила блестящий листик. – Мне просто позарез нужно повернуть ключ в сердце, – зачем-то прошептала я цветку то, что и себе-то не осмеливалась говорить пока. – А то у меня чот резьба к миру не подходит. Все такое… никакое. Сдохнуть можно. Потянулась к фикусу, чтобы вылить остатки воды на землю, и тут меня толкнули под локоть. Я махнула рукой, чуть не уронила стакан, поймала стакан… завалилась вбок и толкнула горшок с цветком так сильно, что он проехался по гладкому столу и грохнулся на пол. – Упс, – сказала я, глядя на осколки. – И что теперь с тобой делать? – Евгения, простите! – Так, опять он подошел со спины, неожиданно и не вовремя. Подкрался. Продемонстрировал умение в стиле «стэлс». Класс, что тут скажешь. – Не хотел вас задеть… Я обернулась и смерила Вадима яростным взглядом: – Вы меня преследуете? – Да, конечно, – кивнул он и протянул мне папку с документами. – Игорь забыл отдать часть ваших экземпляров. А у меня все равно в этой стороне машина припаркована, так что я за вами и поспешил. – И задели. – Получается, задел, – развел руками Вадим. Мол, виноват, что тут поделаешь. И тут же поймал проходящего мимо официанта. – Скажите… а можно у вас купить посудину какую-нибудь? – Посудину? – удивился тот. – Жаль, что у вас в интерьере ни одного цветка в горшке… Из кафе мы вышли минут через двадцать. Все вместе. Я с грязью под ногтями, фикус в здоровой прозрачной банке из-под зернового кофе и незнамо чему улыбающийся Вадим. Возможно, его позабавил процесс собирания липкой земли с пола и запихивания ее по новому адресу. Я даже неистово пожалела, что успела полить бедолагу-цветка до его падения. С сухой землей было бы как-то поприятнее. Но тут уж как сложилось. Лишние двадцать минут я потеряла. – Хотите, я вас подвезу? – спросил Вадим, кивая на фикус, который выглядел как лучшее оправдание для любых предложений. – Чтоб его в метро не помяли. А то час пик уже… – Хорошо, – согласилась я зачем-то. И это было фатальной ошибкой. В самом деле, что может случиться, если ты вдруг малодушно решила проехаться на машине вечером, забыв о том, что это конец рабочего дня? Разве могут тебя преследовать какие-то неудачи и изменения планов, если ты всего лишь едешь через две трети города с юга на север? И, конечно же, не посмотрела заранее ни на какие планы перекрытия дорог и прочие незапланированные штуки… Ладно. Через полтора часа я придумала себе ровно два оправдания. Первое. Фикус, зараза, был дьявольски тяжел. Второе. Вадим, зараза, был дьявольски обаятелен. Даже когда его в пробке подрезал адский таксист на раздолбанном «логане» и чуть не снес зеркало, господин юрист выругался так изящно и витиевато, что ничуть не выпал из образа. А я пополнила словарный запас. Но когда мы уже третий раз за два километра намертво застряли, точнее завязли, в трафике, я не выдержала. Влияние веса фикуса и харизмы Вадима изрядно ослабело, потому что время все быстрее утекало сквозь пальцы. Еще немного, и можно будет уже никуда не ехать. – Как вы думаете, Вадим, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам. – Если я вот сейчас прямо, из машины в третьем ряду, выйду на мостовую… вас оштрафуют? – Камер тут нет, так что вряд ли. – А меня оштрафуют? – Если поймают. – Значит, придется сделать так, чтобы не поймали. Я наклонилась, расстегнула ремешки на босоножках и разулась. Вытянула из сумки удачно оказавшийся там пакет и аккуратно загрузила туда обувь. Пошевелила пальцами на ногах. Ооо, какое блаженство. Уставшее тело тут же малодушно стало мне нашептывать, что ничегошеньки не случится, если мы с ним посидим тут еще хотя бы пару минуточек. Но я мужественно его не слушала. – Так! Дружочек фикус. Смотри, вот мои туфли. Охраняй их, пожалуйста. – Какой многофункциональный охранный фикус, – восхищенно присвистнул Вадим. – Даже туфли охранять умеет. – А то! Именно за этим я его с собой и ношу, отлично стоит на посту. Оберегает обувь, одежду, людей, машины, прочие ценности. Но требует бережного отношения. – Это понятно… – Во-о-от. Поэтому, Вадим, можно я вас попрошу об одной услуге? Вадим в ответ так улыбнулся, что на секунду мне показалось: сейчас он согласится, но взамен попросит как минимум душу. Уж больно хитер, чертяка. По глазам видно. – О какой же? – Пожалуйста, присмотрите за фикусом, пока он присматривает за моими босоножками. А то мне будет неудобно выбираться из машины, а потом бежать до метро вместе с ними. – Уверены, что хотите выйти? – Вадим обеспокоенно повертел головой по сторонам. Действительно, мы были в крайнем левом ряду на эстакаде. Самое что ни на есть удобное место для того, чтобы покидать транспортное средство. И до метро было далековато… Километр как минимум. – Может, проедем еще немного, и я постараюсь высадить вас в каком-нибудь более удобном месте? – Нет, – я покачала головой и потянула на себя ручку двери. Она не шелохнулась. – Разблокируйте дверь, пожалуйста. – Сейчас… – Вадим щелкнул кнопкой на приборной панели. Я снова потянула ручку на себя.