Я поднялась, и отправилась в комнату, где стояла узкая деревянная кровать. Принялась натягивать лежащее тут же постельное белье, размышляя над словами брата. Самое дурацкое в этой истории, то единственное, чего я вообще не планировала – где буду прятаться, когда подпишу согласие на принятие наследства. Все, что случилось после визита к нотариусу было абсолютным экспромтом в исполнении Марьяны. Поэтому и не давал мне покоя вопрос, каким образом рядом со мной оказался небритыш... Ночь давно приняла мир в свои объятия. Постепенно замолкли дневные звуки. Даже на широком проспекте, безумолчно шумевшим под окнами, на время затихла, затаилась жизнь. Лежа в своей узкой кровати, я до крови кусала губы, чтобы не завыть от смертной тоски, вымораживающей душу. Нужно просто потерпеть до утра. Утром все станет по- другому, легко и просто. Это ночь давит мне на сердце своей темной лапой. Утром я буду совсем другой. Вытащила руку из-под одеяла, глянула на часы на запястье – половина третьего. Неслышно поднялась. Оделась, и на всякий случай, стараясь не шуметь, подкралась к комнате, где спал Сашка. Прислушалась к его размеренному дыханию – после чая, который он выпил, спать ему еще часов пять-шесть. Негромко щелкнул дверной замок за спиной, отрезая меня от брата и от всего, что было в прошлом. Я закинула на плечо увесистую сумку с вещами, и не оглядываясь побежала вниз по лестнице к ждущему меня такси – больше меня здесь ничто не держало. Глава 47 Международный аэропорт Стамбула встретил меня разноязычным гомоном, пестрой толпой разномастных персонажей и давящей духотой. Кондиционеры у них не работают, что ли? Я остановилась и оттянула ворот потертой водолазки, как будто это могло добавить кислорода в мои легкие. - Ленка, ты чё встала? – обернулась ко мне Галина, шумная, залихватского вида тетка, главная в нашей группе прилетевших из Сочи туристок. - Идите, я вас догоню, - махнула я рукой. – В туалет схожу и приду к автобусу. - Ладно, - скептически оглядела меня руководительница. – Тока смотри – опоздаешь, ждать не будем. Сама до отеля добирайся тогда. - Доберусь, не беспокойтесь, - отмахнулась я, и подхватив ручку потертого чемодана, пошла в сторону туалетов. Дождавшись, пока группа пройдет паспортный контроль и скроется за дверями аэропорта, я встала в другую очередь, для транзитных пассажиров. Усатый меланхоличный турок лениво пролистал мой паспорт. Без лишних разговоров тиснув штампик, махнул рукой - проходите. В залах ожидания стояла еще большая духота. Побродив немного, я отыскала самый свободный уголок, где-то на нижнем уровне, и с удовольствием плюхнулась на лавку. Стянула с головы коричневую вязаную шапку. Поправила унылого серого цвета волосы и уткнулась в телефон – до моего следующего рейса оставалось около двух часов. - Не подскажете, где здесь можно купить какую-то еду? – прозвучал рядом вопрос. Я резко вскинула голову и уставилась на переминавшегося передо мной худого парнишку в синей ветровке. На плече у него висела спортивная сумка, в руках бутылка с водой. - Вы ведь русская? – поинтересовался паренек, видя, что я молчу. - Ну… да, - выдавила я из себя. – На этом уровне нет еды. Иди выше. - Ага, понял. А то я здесь первый раз, потерялся немного. - Да, в Стамбуле большой аэропорт, - я отвернулась. Парень еще немного постоял, и ничего не сказав, пошел дальше. Я с силой выдохнула через стиснутые зубы, пытаясь успокоить заколотившееся сердце – это ведь не то, чего я боюсь? Меня ведь невозможно узнать. И сюда я добралась такими путями, что любая слежка давно потерялась. Если она, вообще, была. Взглянула на часы – час до посадки, пора. По дороге в туалет вспоминала, как почти неделю добиралась на такси и обычных электричках до Сочи, стараясь нигде не засветить свои документы и лицо. И хотя, теперь они у меня были совсем не теми, с которыми я ушла из дома небритыша, решила лишний раз не рисковать и не маячить перед камерами вокзалов и аэропортов. Прибыв в самый южный город страны, сняла комнату в частном доме в одном из поселков. Несколько дней приходила в себя, смывая с тела и волос вонь железной дороги и прокуренных салонов такси. Потом купила самый дешевый тур в Турцию, и в шумной компании хватких, разговорчивых теток из провинции прилетела в Стамбул... В туалете я оплатила услуги душа и заперевшись в крошечной, метр на метр кабинке, принялась за дело. Поменяла линзы с голубых на карие. Нанесла смуглый тон на кожу лица и шеи. Подрисовала морщинки, темные брови и густые стрелки на глазах. Затем достала из чемодана брючный костюм и толстую водолазку. Натянула черный парик и, мазнув по губам вишневой помадой, критически оглядела себя в зеркало. Ну что-же, сейчас меня, наверное, и мама родная не узнала бы. Из отражения на меня смотрела строго одетая, чуть полноватая средних лет брюнетка с гладким каре до плеч. Ничем не примечательная бизнес-леди средней руки. Я состроила рожицу этому незнакомому лицу. Затем натянула на свой потертый чемодан чехол из глянцевой черной кожи, перекрестилась, и стараясь ровно дышать, вышла из туалета. - Счастливого полета, - служащий на посадке лишь мельком глянул на мой турецкий паспорт и билеты до Лиссабона на имя Санат Кемаль. Я как раз заталкивала свой чемодан на полку для багажа, когда за спиной прозвучал мужской голос: - Excuse me, may I pass? В узком проходе мимо меня попытался протиснуться опоздавший на посадку мужчина. Я посторонилась, пропуская, и мельком глянула ему в спину. На краю сознания мелькнула мысль, что чем-то его худощавая фигура мне знакома, но он уже скрылся за спинами других пассажиров, распределяющих свои пожитки по полкам над головами. Заработали двигатели и самолет, разогнавшись, пошел на взлет. Когда колеса оторвались от земли, я воткнула в уши наушники и закрыла глаза - ну все, прощай прошлое! Лиссабон встретил мелким дождем и хмурым настроением. Разговорчивый таксист, всю дорогу на ломаном английском рассказывал мне о прекрасной столице его прекрасной страны, и настойчиво предлагал свои услуги в качестве гида и не только его. Устав от назойливых намеков и предложений, велела ему остановиться возле станции метро. Расплатилась, и на чистом русском послав его прямо в удивленное лицо, спустилась в подземку. Там долго разбиралась с системой оплаты, самой, наверное, запутанной в мире. В какой-то момент подняла глаза, и снова мне показалось, что в толпе мелькнула уже виденная где-то худая мужская фигура. Отмахнулась, решив, что на почве переутомления, у меня развились зрительные галлюцинации, и потащилась к схеме метро разбираться, куда мне ехать. Маленькая квартирка на четвертом этаже старого дома в районе Эштрела встретила меня тишиной и свежим запахом недавно сделанной уборки. Оставив чемодан в прихожей, я подошла к окну. Долго смотрела на яркие фигурки прохожих, укрытые зонтами. На окна и балконы дома напротив, украшенные десятками пестрых цветочных горшков. На серое португальское небо, моросящее дождем. Ну, здравствуй новая жизнь! Не знаю, зачем я полезла в карман своих брюк... Дыхание остановилось, в ушах противно зазвенело... Борясь с черными мухами, замелькавшими перед глазами, я вытащила руку с зажатым в ней предметом, которого в моем кармане быть не могло. Разжала ладонь, и несколько минут тупо смотрела на лежащую на ней потертую пластмассовую снежинку… Глава 48 Восемь лет назад… Снежинка. - Привет, детка, - икнув коньячным духом, крепкий лысоватый качок в безразмерной толстовке плюхнулся на барный стул рядом со мной. – Скучаешь? - Нет, - флегматично ответила я, вертя в пальцах стакан с соком. Я и правда не скучала, а тоскливо размышляла, как мне быть дальше. Два часа назад мама впервые за несколько последних месяцев уехала в командировку. Взглянув в глаза отца, пока она натягивала в прихожей пуховик, я быстро оделась и объявив, что хочу проводить ее на вокзал, рванула из дома. Ночевать я сегодня туда точно не пойду, и мне надо где-то переждать те несколько дней, что мамы не будет. Я устало потерла лицо ладонями. Сашка тоже уже несколько месяцев не показывался, только изредка звонил мне. Мои попытки самой до него дозвониться натыкались на механический голос, сообщавший, что его телефон вне зоны доступа. И к деду я не поеду – что мне ему сказать? - Слышь, ты чё такая дерзкая? – прогундел качок, о котором я уже и забыла, и потянул руку к моему бедру, явно намереваясь облапать. Я соскользнула с высокого табурета, на котором сидела уже добрых полтора часа и, прихватив свой стакан, влилась в толпу танцующих. В этот ночной клуб я зашла, устав шататься по вечерней заснеженной Москве. Заняла место в самом дальнем углу за барной стойкой и послушала выступление незнакомой, но очень даже неплохой рок группы. Все это время мусолила единственный стакан сока, время от времени отмахиваясь от попыток разнокалиберных мужиков угостить меня чем-то покрепче. И вот концерт закончился. Диджей поставил какой-то трек, под который на танцполе принялись извиваться откровенно одетые девчонки, явно пришедшие в поисках небедного мужика. Я, в своих широких джинсах и толстом свитере под горло, сильно выбивалась из общего антуража. Чем, похоже, и привлекала массу любопытных мужских взглядов. Надо было решать вопрос с ночевкой – деньги у меня были, а вот документы, чтобы снять номер в гостинице или хотя бы койку в хостеле, остались дома.