— Погоди секунду, — попросил он, все-таки прерывая поцелуй. — Давай пока без этого, иначе я могу сорваться. На удивление, Злата быстро его поняла. Отошла и присела обратно на диван. И хитро добавила: — Ладно. Только ты не думай, что я вот так сразу растаяла и всех простила. И в жены к тебе обратно не прошусь, даже из-за ребенка. Я еще подумаю. Обо всем. Подумать было бы неплохо, ему в том числе. — А что на это сказал твой новый парень? — Он как раз хочет, чтобы я сделала аборт. — Твои родители знают? — Только мама. — Кто еще? — Рафаил, — произнесла она с недовольством. А вот это было сюрпризом. Знал, но не стал ему говорить. Наверняка опять из-за чувства гиперопеки. — И какого они мнения на этот счет? — Что я должна рожать. — Значит, большинство «за». — Да, но, если отцом окажется Коля, которому этот ребенок не нужен, выходит не очень хорошая ситуация, и я остаюсь без этого большинства. — Тебя никто не бросит. — Даже ты? — Даже я. Повторять свои ошибки не собираюсь. Злата улыбнулась, очень мило и душевно. Кажется, он ее убедил. Оставалось все-таки понять, как исправлять ситуацию с ужином, когда девушка в таком интересном положении. — Так чем тебя все-таки накормить? — Ой, теперь это так сложно… хочу соленых огурцов… и ванильного мороженого. А более поздним вечером, стоило увидеть Рафаила, сразу первый вопрос: — И когда ты собирался мне сказать про интересное положение моей бывшей жены? Брат усмехнулся, сразу признавая себя виноватым. — Когда придумал бы, что с этим делать. Ведь Злата не знает, от кого же все-таки залетела. Не хотелось бы тебя волновать попусту. Так, все, ему это надоело. — Маша улетает в Лондон ведь завтра? А ты опять остаешься? — Пока да. — Знаешь что, брат, — сказал он своему близнецу, подходя ближе. — А ты знаешь, как сильно я благодарен тебе за все поддержку и помощь. Но иногда ты перегибаешь. И отвлекаешься от своей семьи. Поэтому собирайся и езжай вместе с женой и сыном. А я здесь дальше разберусь уже как-нибудь сам. Брат хмыкнул. Но зато понял его с первого раза — понял, что Гавриил совсем не шутит. — Уверен в этом? — только спросил, на всякий случай. — Уверен. Я справлюсь. А ты в Париже будешь сейчас нужнее. — Хорошо, уговорил. Даже рад, что наконец-то могу себе позволить отдохнуть от вас. И кстати, будет здорово, если этот ребенок окажется твоим. Держи меня хотя бы в курсе. — Обязательно. Эпилог Наконец-то хоть что-то наладилось. Например, я окончательно решила, что намерена рожать. Поддержка мамы и Гавриила вдохновляли на подвиги. Так мы пришли к единому выводу — сначала я рожаю, потом делаем тест-ДНК, а дальше… будем решать, тоже все вместе. Хотя, задачу можно было бы и упростить. Все-таки сделать этот злополучный тест-ДНК и узнать отцовство практически уже сейчас. Но я откровенно боялась, что результат все испортит. Что это окажется не Гавр. Что он просто развернется и уйдет, снова, и именно тогда, когда так сильно нужен. Возможно, с моей стороны это было немножечко эгоистично. Но я же беременная, мне простительны маленькие капризы, пусть даже крупного масштаба. Расстраивал один Колька, который снова меня разочаровал. Ведь, стоило ему услышать про мою беременность, как я сразу перестала его интересовать. А все красивые слова оказались сплошной мишурой. Первые дни он звоним мне лишь затем, чтобы спросить: — Ну что, аборт будешь делать? Что мне показалось откровенным свинством, просто до отвращения, к самому парню в том числе. В итоге этот засранец сразу вышел из круга моего общения. Я даже как-то внутренне себя убедила, что он не может быть отцом моего ребенка. Просто потому, что не достоин. Другое дело Гавриил. Он оказался рядом очень вовремя. Мы как-то быстро уладили все наши разногласия и стали общаться почти как раньше — почти. Потому что секс был исключен, только культурная программа. Мы начали ходить в театр и в оперу, даже в кино. Либо я частенько устраивала для Гавра сольные концерты в собственном доме или же на его квартире. А когда к нему приехал Огава, я с удовольствием составила Гавриилу компанию на деловом ужине. Ведь для его партнера мы не бывшие муж и жена, а самые настоящие. Мы становились ближе друг к другу с каждым днем. И все это с постепенным познанием моего нового состояния. Потому что очень скоро у меня стал вырастать животик, который заставлял Гавра трогательно улыбаться. А первое УЗИ, на котором можно было увидеть очертания малыша, едва не заставило расплакаться. Что же касается родственников, тут оказалось сложно и просто одновременно. Так как мы еще никому не успели рассказать о разводе, то моя беременность отлично вписалась в наши отношения. Правда отцу не очень понравилось, что мне придется отложить учебу. Но это не значило бросить. Подумаешь, поступлю через годик на что-нибудь заочное. Зато две мои подруги, Сашка и Дашка, начали активно спорить, кто же достоин стать крестной мамой для моего малыша. А вот с Полей так и не получилось наладить отношения. Вроде бы и начали потихоньку общаться, а потом она снова стала встречаться с Коляном. Мне было бы на это наплевать, если бы не мысль, что этот гад — наш потенциальный папаша. Я буквально была готова молиться, чтобы отцом оказался именно Гавр. Даже психанула и чуть не поехала сдавать тест-ДНК. Правда быстро успокоилась и решила вместо этого поспать. Все-таки у нас с Гавром все складывалось так потрясающе, как я и не мечтала. Мы сблизились, стали больше проводить времени вместе, причем занимая это время чем-то интересным. Мой мужчина вообще открылся для меня с другой стороны, как очень внимательный и заботливый человек. И лишь одно до сих пор не давало мне покоя. Когда единственная просьба Гавра состояла в том, чтоб между нами не проскакивало ни искринки, ни намека на секс. — Так что с тобой не так? — все-таки спросила я как-то, после ужина на его квартире. Тогда я подумала, что сейчас опять отмахнется. Но нет, Гавр начал говорить: — В детстве у нас с Рафаилом была няня. С виду нормальная женщина, профессиональный педагог. А в итоге оказалось, что у нее серьезные проблемы с мозгами. Педофилия — такое ей грозило обвинение в суде. От его слов меня аж передернуло. Да я даже не могла в это поверить. Неужели такое бывает? — Правда уехала она не в тюрьму, а в сумасшедший дом, — продолжил он. — Родители решили, что тюрьма будет для нее слишком лояльно после того, что она… со мной сделала. Теперь мне стало дурно. И так жаль того мальчика, который оказался в подобной ситуации. Пусть я не стала спрашивать подробности, да и не хотела это знать, но догадаться было не сложно. Как и понять его теперь немного лучше. Еще и тайну мне такую доверил, самую личную. — Блин, Гавр, прости меня, я не знала. Мне так жаль. Захотелось его обнять. Но теперь я не просто себя одернула — я растерялась, вспоминая как его поведение со мной, так и мое с ним. — Так вот откуда твои правила. И вот почему ты не любишь женские прикосновения. — Да. — И мои тоже? То есть, все это время… — Нет, не все. Ты уже не чужая. Но! Любой намек на секс — и я могу с тобой сорваться, что может навредить малышу. В этот момент я ощутила себя дурехой. Потому что все равно — все это время вела себя как глупая избалованная девчонка. А Гавриил все это терпел. Еще и потакать как-то умудрялся. — И как у тебя это не отбило тягу к сексу? — Зачастую тут срабатывает обратный эффект. Поэтому тяга не пропала, а наоборот — усилилась и, можно сказать, слегка извратилась. Любой демон способен породить только нового демона. — А Рафаил? С ним она тоже… — Нет. Его это обошло стороной. Он был слишком неуправляемым в детстве. Не то, что я, тихим и скромным мальчиком. Но он замечал, что происходит что-то не то. Только сказать об этом взрослым боялся, как любой ребенок. Думаю, отчасти поэтому он так яростно меня опекает — из-за чувства вины. — Да, наверное, — сказала я, все-таки решив его обнять, хотя слегка, и меня даже никто не оттолкнул. — Спасибо, что поделился со мной этим. Я никому не скажу. И плохо вести себя больше не буду. После такого откровения Гавриила мы сблизились еще сильнее. Я много думала о его словах, пытаясь примерить к его же странностям. И наконец находила хоть какие-то ответы. Тут даже наличие Эллы в его жизни показалось вполне закономерным. А его страсть — чуть более пугающей, но не менее волнительной. Кстати, о страсти. Когда у меня прошел токсикоз и начался второй триместр беременности, мои гормоны пошли в такой пляс, что я начала буквально дымиться. Мне так сильно захотелось секса, что просто невмоготу. А рядом только Гавр, который на этом деле поставил настоящее табу. Да и другого мужчины мне просто не надо. Только заставлять его теперь не хотелось. В итоге я терпела целую неделю. А потом не выдержала и пришла к нему посреди ночи. — У меня проблема, — призналась Гавру на его кухне. Все-таки с кем еще мне это решать. Хоть все равно ощущала себя виноватой. — Что случилось? — взволнованно спросил он. — Мои гормоны пошли в пляс.