Ресторан оказался самым лондонским. Выдержанные осенние тона, чопорные официанты, музыкант за роялем. То есть — скука смертная. Ведь и поговорить нам, вчетвером, особо не о чем. — А давно вы вместе? — решила я спросить у замужней пары. — Скоро три года будет, — ответила Маша. — А как познакомились? И вроде ничего особенного не спросила, а девушка вдруг загадочно улыбнулась, братья — переглянулись. — Как мы познакомились? — спросила Маша у Рафаила, потянувшись за стаканом с водой, что сделал и Гавр. Надо же, какая интрига. — В салоне красоты, — ответил Раф. Который вообще не был многословным. — И? — спросила я, желая подробностей. — Что вы там делали? — Я работала, а Рафаил заходил постричься. Начал ухаживать, так все и закрутилось. Правда, дорогой? — Конечно, дорогая, — ответил Рафаил. Только как-то уж очень серьезно ей ответил. И сразу за столом стало тихо. Гавр и вовсе отвернулся, будто не желал участвовать в нашем разговоре. Сложилось чувство, что я чего-то не знаю — чего-то очень интересного. Только рассказывать этого никто не собирался, а я пока не знала, как правильно спросить. Часть 18 — А мы просто соседи. Даже придумывать ничего не надо. Здорово, да? Кстати, если что, предложение ты делал мне в ресторане, — предупредила Гавра. — Я уже сказала так своим девчонкам. И кольцо кинул в бокал с шампанским. Гавр нахмурился. Маша хихикнула. — Ну это все, что я смогла придумать. Они застали меня врасплох своими вопросами. А главное все в ужасе, что у нас до свадьбы не было секса. Но почему бы и нет? Что, обязательно все должны заниматься сексом до свадьбы? Я вот, например, берегу себя для особенного случая, — сказала и резко осеклась, глянув на Гавриила, который в свою очередь уставился на меня. — Блин, я выдала свою тайну, да? — Только не говори, что ты это серьезно, — произнесла вдруг Маша. — Ты девственница? И сразу муж на нее едва ли не рявкнул: — Маша! И тихо так стало, даже как-то грустно, будто кто-то умер. Раф занервничал, глянув на меня так, будто именно я этого «кого-то» убила. Занервничала и Маша. А Гавр и вовсе продолжал хранить загадочное и весьма напряженное молчание. — А что происходит? — захотелось мне все-таки спросить. На что Мария внезапно улыбнулась и ответила: — Не обращай внимания. Я просто сильно удивилась. Потому что до встречи с Рафом тоже была невинной девочкой. — О, это так романтично! Так у вас все было до свадьбы или после? Уж извините за такой вопрос, считайте его социальным, для личной статистики. — Давайте уже сменим тему, — резко ответил Рафаил. — Поговорить больше не о чем? Вот и явное отличие близнецов. Гавриил все-таки помягче. Ну а мы с Машей так и сделали — начали обсуждать дополнительные аксессуары к платью. Тут нам и блюда понесли. Обсудили и местную кухню. А потом и про свадьбу вспомнили. А к десерту и Гавр как-то оживился, начал разговаривать. Даже улыбнулся, так неожиданно для меня, когда Маша рассказывала про сына. Правда тут я поймала себя на мысли, что чем-то смущает эта его улыбка. Например, тем, что вижу ее на лице Гавриила едва ли не впервые. Еще и смотрит на жену брата как-то странно — прям влюбленными такими глазами. И вообще особенно к ней внимателен. Причем это все не очень-то тайно. Ведь, если на его лице то, о чем я думаю, то близкие люди заметили бы точно. А у тех вроде все в порядке. Поэтому я попыталась отмахнуться от этой мысли. Но избавиться окончательно не удалось. После ресторана сразу домой, собирать чемоданы, когда по отъезду их всегда на один больше. Платье Маша пообещала завершить и привезти к самой свадьбе. Так, почти счастливая, я спокойно легла спать, чтобы утром нового дня бодро отправиться обратно домой, с Гавриилом. И снова бок о бок в первом классе самолета, где я просто не смогла удержаться от вопроса: — А Рафаил знает, что ты влюблен в его жену? На что Гавр так посмотрел на меня, ну очень грозно и недовольно, да еще и ответил: — Сомневаюсь, что тебя это касается, Злата. И тут я испытала настоящий шок. Просто какая-то сенсация дня. — Да ладно! Я ведь пошутила. Неужели угадала? Серьезно?! Ты любишь жену бра… Но фразу закончить не успела. Повернувшись, Гавр совсем внезапно заткнул мне рот своей ладонью, сжимая длинные пальцы на моих скулах. Он испугал и одновременно взбудоражил, когда я совершенно не ожидала от него чего-то подобного. И этот дикий взгляд буквально сковал в одной позе. — Я же сказал — тебя это не касается. Так что, большая просьба — забудь об этом. И пожалуйста, Злата, давай долетим в тишине. И вроде закончил говорить, а отпускать не собирался. Так и испепелял своим пронзительным взглядом, рассматривал, заставляя хмуриться. Сейчас укусит. Черт, да что с ним такое? Но вот наконец разжал пальцы и стал медленно убирать ладонь от моего лица. А затем все-таки сел на свое место, нервным жестом взял со столика влажные салфетки и принялся обтирать руки. Особенно ту, которой меня касался, словно испачкался. И вид такой, будто ему нехорошо. Я даже сама растерялась, не понимала, как на это все реагировать. Решила промолчать, когда было чем заняться — наблюдением. Потому что моего соседа словно заклинило. Он не успокоился, пока не использовал все влажные салфетки. А последнюю и вовсе не стал выпускать из руки, переминая пальцами. — Гавр… — все-таки позвала я мужчину. — Тишина… — ответил он, даже не глядя в мою сторону. — Ты знаешь, что такое тишина? — Нет. Потому что хочу спросить — ты в порядке? У тебя что, какая-то фобия? Ты боишься чужих бактерий, как ДиКаприо из «Авиатора»? Он буквально замер и одарил меня хмурым взглядом. Но так ничего и не ответил. Только я все-равно не смогла долго молчать. — Так Рафаил все знает? Но от соседа ни звука, ни взгляда. — Гавр, ну пожалуйста, поговори со мной хоть пять минуточек. Обещаю, что дальше будем вместе наслаждаться этой твоей тишиной. И вот я уже протянула руку к его, чтобы взять за предплечье — такой невольный жест для привлечения внимания. Но вовремя вспомнила, как он этого не любит. Поэтому в его плечо уткнулся лишь один мой пальчик, прежде чем соскользнуть вниз по рубашке. — Ну пожалуйста, — снова попросила я, включая маленькие женские хитрости. Вот только реакцию на это получила очень неожиданную. — Злата, сядь на место! — наорал на меня Гавриил. Я даже вздрогнула, и отшатнулась. — Вообще что ли офигел?! Все, я с тобой больше не разговариваю, и вообще обиделась, ясно? Опять ссора. Уже в который раз. Отвернулась к окну и надела наушники, собираясь слушать музыку с телефона. А Гавр пусть сидит там в своей тишине. Совсем какой-то неадекватный. Даже не удивительно, что у него нет и подруги. И за этого мужчину со дня на день я выхожу замуж. Кошмар! Часть 19 Компания Златославы — настоящая пытка. А ее рот — инструмент для этих самых пыток. Она не замолкает, даже когда об этом просишь. И говорит порой такое, что застает врасплох, а то и не дает покоя. Вчера, например, за ужином, сама же выдала всем свою маленькую тайну, которая обещала добить его окончательно. Он все-таки предпочел бы не знать, что она девственница. Даже не желал об этом думать. Только вот женская чистота — его особенный фетиш. В итоге даже не смог нормально поспать этой ночью. И утром собрал себя в кучу с большим трудом. Как ни странно, ему приснилась Злата, в свадебном платье. Сумбурный сон, но весьма волнительный и крайне возмутительный. Кажется, он начинает сходить с ума. И ведь знает, что подавление своего желания обычно ни к чему хорошему не приводит. Еще и Элла слишком далеко. И Злата вынуждает не только нервничать, но и себя касаться. Он как обжегся, когда дотронулся до ее рта. Для него это по-настоящему больно. И оставляет стойкое ощущение постороннего тепла и мягкости женских губ. И ведь угадала, что у него фобия. Однозначно. К женщинам. Особенно к Златославе в данный момент — фобия, которая набирает обороты с каждым днем. Ведь невозможно не реагировать на эту девушку, когда она верещит под ухом и все время вторгается в его личное пространство. В итоге — он сорвался, голос повысил. Ведь еще никогда не возникало такого явного желания выпрыгнуть из самолета, хоть без парашюта. Он даже не понимал, как с ней разговаривать и что говорить. Очень проницательная девушка, наблюдательная. Ведь и про Машу угадала. Теперь ему придется извиняться за свою несдержанность. Хоть остальное время полета прошло в тишине и спокойствии. В машине тоже не проронила ни звука. А он наконец-то почувствовал себя виноватым, слегка. И немного оскорбленным, когда она молча и гордо вышла из машины, пусть даже он окликнул. Хотел извиниться, чтоб не расставались на неприятной ноте. Но Злата даже не стала его слушать. Первый же вечер дома — сразу к Элле, снимать стресс и напряжение. Снова без особенных прелюдий. Зато с такой страстью, которую не ожидал от самого себя. Его любовница осталась довольной. Подумала, будто он так сильно истосковался по ней за время разлуки. На следующий день отправил к Злате курьера с коробочкой эксклюзивных конфет, ассорти. Она оценила. — Благодарю за сладости, это было неожиданно, — призналась она после семейного ужина, когда оба вышли проветриться к бассейну, а заодно и поговорить. — Но вряд ли тебя это спасает. Ты кричишь на меня, ты игнорируешь меня и избегаешь. Я просто в ужасе, что скоро стану твоей женой. Такая красивая. В легком голубом платье до колен. И такая вредная. — Это ненадолго, — напомнил он. — И слава Богу! Иначе, я либо повесилась бы, либо сбежала в другую страну. Гавриил попытался улыбнуться — не получилось. Ведь Злата явно шутила. Только за этой шуткой стояла сплошная правда — правда об одиночестве. Нет такой женщины, которая сможет полюбить его настоящего и со всей искренностью. — Я смогу вести себя иначе, если ты прислушаешься к моим просьбам, — озвучил он честно. Она фыркнула, подошла ближе, встала прямо перед ним и, глядя в глаза, сказала: