– Ты же пытаешься усовершенствовать на мне своё остроумие. – Так я только пытаюсь, а вы сразу переходите к нападению. И что я как европеец должен подумать о вас? – Угомонись, европеец, а то закатаю чем-нибудь более существенным. Морис по выражению её лица не понял, шутит она или говорит серьёзно, но решил не испытывать судьбу. – Мир! – сказал он. – Мир, – сразу согласилась она. Они доели заказанный обед, расплатились и отправились гулять по набережной. – В какую сторону пойдём? – спросил Морис. – К порту. Там поднимемся по лестнице на пешеходную улицу и вскоре окажемся на Речной. – Интересный вариант, – проговорил он, – но почему бы нам не вернуться на стоянку, не взять свои машины и не доехать по адресу на них? – Я не хочу озадачивать Кристину прибытием кортежа. – Мы могли бы оставить машины на соседней улице. – Там частные дома. – Ну и что же? Она не ответила. Внимательно посмотрев на Мирославу, Морис понял, что она уже всё решила и предлагать иные варианты бесполезно. – Хорошо, – сказал он. Они не торопясь дошли до часовни, посидели на скамеечке. Полюбовались тёмными пиками растущих здесь кипарисов и разлившимся здесь же бело-розовым морем петуний, тихо подрагивающих от ветра, долетающего с Волги. – Как хорошо, – сказала Мирослава. Морис согласно кивнул и проговорил задумчиво: – Мне всё чаще кажется, что чем больше человечество приобретает технических средств, тем больше теряет духовных ценностей. Уже многим виртуальное общение заменяет реальных друзей, а картинки в Интернете – настоящую живую природу. – Увы, увы, – сказала Мирослава. – Если бы ещё убийства стали виртуальными… – Они есть, но, по-моему, они вовсе не снижают уровень реальной преступности. – Боюсь, что это так. Они посидели ещё немного, молча и не сговариваясь одновременно поднялись со скамьи, чтобы пойти в обратную сторону, где через дорогу ступени бежали наверх к пешеходной улице. Пройдя её до конца, они не стали выходить на площадь, свернули налево и отправились на Речную. Как понял Морис, Мирослава точно знала, куда идти. Речная оказалась маленькой улочкой, домики стояли довольно близко друг к другу. Было много откровенно неказистых, старых зданий, ещё имеющих ставни и резные наличники. Те из них, что были ухоженными и аккуратно покрашенными, казались экспонатами из XIX века. Домик, в котором жила с дочерью Кристина Крайнова, выглядел вполне современным, имел аккуратный палисадник с кустиком сирени, разросшимися золотыми шарами и начинающей цвести мальвой. Детективы сразу поняли, что в домике есть не только свет, но также вода, газ и все остальные удобства. Забор, окружающий дом и прилегающий к нему участок, не был высоким. Возле крыльца девочка лет четырёх-пяти играла с бело-рыжим щенком. И щенок, и ребёнок время от времени весело визжали, весьма довольные друг другом и затеянной игрой. Мирослава постучала в калитку. Девочка оторвалась от игры, посмотрела в её сторону и спросила с любопытством: – Тётя, вам кого? – Здравствуй, Регина, – улыбнулась Мирослава приветливо. – Ой, здравствуйте! А откуда вы знаете моё имя? – Мне сказали те, кто знает твою маму. – А адрес наш тоже вам дали они? – продолжала расспрашивать девочка. – Нет, адрес мне дала твоя прабабушка. – Вот как… – Девочка перевела взгляд на Мориса и спросила Мирославу: – А дядя тоже с вами? – Со мной. – Красивый, – со знанием дела произнесла Регина. И прозвучавшая из уст ребёнка оценка внешности взрослого парня прозвучала так курьёзно, что и Мирослава и Морис невольно улыбнулись. Регина оценила их улыбки по-своему и несколько задиристо произнесла: – Но мой папа красивее всех! – Естественно, – не стали спорить детективы. – Регина, ты не могла бы позвать свою маму? – А мамы нет дома. – Где же она? – У бабы Дуни. – У бабы Дуни? – Это имя ничего не говорило детективу. – Она живёт в начале улицы, и у неё большая теплица. – Так твоя мама скоро придёт? – Наверное, скоро. Вот только купит у бабы Дуни огурцы, редис и зелень и придёт. Ну, ещё поболтает с ней немного. – И проговорила совсем по-взрослому, пожав плечами: – Чего вы хотите, женщины. – Действительно, – отозвалась Мирослава, стараясь не рассмеяться. – Если ты позволишь, мы подождём твою маму. – Улица никем не купленная. Ждите, – ответила девочка и снова вернулась к прерванной игре. Умненький щенок, не гавкая, сидел рядом и терпеливо ждал, когда освободится его маленькая хозяйка. – Давай сядем на скамеечку, – предложила Мирослава Морису, – ноги у нас с тобой не казённые. – Что правда, то правда, – улыбнулся он. Ждать им пришлось более получаса, потом в конце улицы показалась молодая женщина с сумкой, полной зелени. – Кажется, это та, кого мы ждём, – обронил Морис. – Угу. Когда женщина почти подошла к скамейке, они встали. Мирослава спросила: – Вы Кристина Игнатьевна Крайнова? – Допустим, – насторожённо ответила женщина. – А мы детективы Мирослава Волгина и Морис Миндаугас. – Детективы? – искренне удивилась женщина. – Но я не понимаю… – Мы хотим поговорить с вами о Борисе Аввакумовиче Гусарове. – Почему со мной? – Вы ведь его хорошо знаете? – Ну, он был моим преподавателем. – А потом стал отцом вашего ребёнка. Сумка выскользнула из рук Кристины, и всё её содержимое непременно высыпалось бы на землю, если бы Морис не успел её поймать. – Откуда вы знаете? – спросила Крайнова испуганно. – Из достоверных источников. – Но… Чего вы, собственно, хотите? Вас прислала Екатерина? Она что, всё узнала? – Мы не знаем, известно ли жене Гусарова о его дочери на стороне.