– Если грабитель не дилетант. – Нет, я уверена, что убить хотели именно Борю. – Но вы не знаете, за что? – Представления не имею, – вздохнула Катя. – Вы не подозреваете своего соседа Шахматова? – Дядю Мишу? – удивилась Екатерина искренне. – Нет, конечно. Кто-то из соседей натрепал, что они поссорились из-за автостоянки. Но не такой дядя Миша человек, чтобы драться, а тем более убивать. Он бы Борю по судам затаскал и добился бы, как я думаю, сноса стоянки. Мне легче представить, – добавила она, – как Боря напал на дядю Мишу. – Ваш муж был забиякой? – В прямом смысле не был. Но любил настаивать на своём. – Вас это не напрягало? – Когда как, – призналась Катя. – Но спасало то, что я моложе Бориса и воспринимала его не только как мужа, но и как отца. – Вам мало своих родителей? – вскользь спросила Мирослава. – Мои родители далеко отсюда, я давно их не видела. – Имея скайп… – Они не принимают этих новшеств. – Понятно. Но вы хотя бы созваниваетесь? – Редко. У них свои заботы. Мирослава поняла, что женщина не хочет говорить о своих взаимоотношениях с родителями, и не стала настаивать. – Так что Боря в какой-то мере заменял мне отца, – снова озвучила свою мысль Екатерина. – Вы собираетесь остаться жить здесь? – А куда же мне ещё идти? – Катя развела руками. – Вот только Боря был категорически против того, чтобы я работала. Теперь же меня содержать некому, и придётся искать работу. – У вас есть какие-то навыки? Женщина снова пожала плечами. – Я окончила институт и нигде не работала. Но Ариадна обещала мне помочь. – Как я понимаю, у вас хорошие отношения с дочерью мужа? – Да, я хорошо отношусь к Ариадне, и она меня всегда поддерживала, подбадривала, если я вешала нос. – А что, для этого были причины? – Для чего? – не поняла Екатерина. – Для того, чтобы повесить нос. – О, а то вы не знаете, что в жизни всегда есть место подвигу. – В голосе женщины зазвенела грусть. «Да в этом семействе не всё было так гладко, – подумала Мирослава, – как кажется на первый взгляд, скорее всего, молодую женщину угнетала жизнь в золотой клетке. И если не всегда, то последнее время это, скорее всего, имело место быть». Выйдя из подъезда, Мирослава сразу увидела пожилого мужчину с небольшой собакой. На морде пса было написано одно сплошное удовольствие. Видимо пёс был доволен и прогулкой, и отличной погодой, и своим хозяином. – Здравствуйте, Михаил Петрович, – поприветствовала его Мирослава. – Здравствуйте, если не шутите, – слегка удивился Шахматов и добавил: – Только не припомню, чтобы мы с вами где-то до этого встречались. – Мы и не встречались, – дружелюбно ответила Мирослава, – я частный детектив Мирослава Волгина. И здесь по делу об убийстве Бориса Гусарова. – Я уже догадался об этом. – Вы не могли бы уделить мне немного своего времени? – Мог бы. Но если вы тоже подозреваете меня в убийстве Бориса… – Нет, ни в чём таком я вас не подозреваю. Шахматов пристально посмотрел в её серовато-зелёные глаза и понял, что она его не обманывает. – Хорошо, – сказал он, – давайте поговорим. Но только предлагаю уйти с глаз всех вольных и невольных наблюдателей и поговорить за домом. Там есть скамеечка и чудесный лужок с колокольчиками. – С колокольчиками? – переспросила Мирослава. – Звучит заманчиво, – ведите меня в свой уютный уголок. – Он действительно уютный, – заверил её Шахматов, – если вы мне не верите, то скоро убедитесь сами. – У меня нет оснований не верить вам. – А разве девизом сыщиков не является – всё подвергай сомнению? – Это зависит от ситуации, – серьёзно заверила его Мирослава. – Тотоша! – окликнул Михаил Петрович свою собаку, и вся троица двинулась в путь. Когда они пришли на место, Мирослава была приятно удивлена. За домом, на приличном расстоянии от здания, действительно был зелёный лужок, на котором росли самые настоящие колокольчики. А неподалёку стояла деревянная скамейка, которая была свободна. Шахматов и Мирослава присели на скамью, а Тотоша, вопросительно гавкнув в сторону хозяина и получив одобрительный кивок, умчался на лужок. – Он там за бабочками бегает, – пояснил Михаил Петрович и добавил с улыбкой: – К счастью, ни одну не поймал, только распугивает их и заливается счастливым лаем. Просто дитя. При этом взгляд Шахматова, когда он рассказывал о своём рыжем пёсике, становился таким умилённым, словно он и впрямь говорил о любимом ребёнке, например о шаловливом внуке. Мирослава не мешала пожилому мужчине изливать свою нежность к питомцу и только потом перешла к делу. – Михаил Петрович, я понимаю, что вам неприятно вспоминать о том утре… – Я всё понимаю. Спрашивайте. – Вы всегда выходите гулять с Тотошей в одно и то же время? – Плюс-минус несколько минут. – А маршрут у вас тоже постоянный? – Как правило, да. – И все об этом знают? – Соседи, родные знают. – То есть человек, не живущий в вашем дворе, мог и не знать о времени и месте ваших прогулок с Тотошей? – Естественно. – Я это к тому, что свидетели преступникам не нужны, и вы оказались неучтённым фактором. – Вы хотите сказать, что если бы преступник знал, что есть риск обнаружения трупа Гусарова в столь короткий промежуток времени после убийства, то он не стал бы убивать его? – Почему не стал бы, просто постарался бы заманить его подальше. – Но уже наступало утро. И люди вот-вот могли выйти из дома. Вряд ли у преступника было время и возможность уговорить Гусарова куда-либо пойти с ним. – Вы правы. Скорее всего, убийство было спонтанным. – А может быть, это всё-таки был грабитель? Например, наркоман, которому позарез понадобились деньги. – Этого нельзя исключать. Но что-то подсказывает мне, что убил Гусарова человек, которого он неплохо знал. – Для такого жесткого убийства должна быть причина. – Наверное, она была. – Но ведь Борис не был богатеем. Конечно, он не был гол как сокол. Но квартира, машина и какая-то сумма денег ещё не повод для убийства.