— Ваша соперница хочет, чтобы вас не стало, — сказала Ангелина. — В прямом смысле этого слова. — Какой кошмар! — воскликнула Мариша. — Бывают же такие гадины на свете! — Ее можно понять, — сказала Ангелина, почему-то поморщившись от Маришиных слов. — Ей станет спокойней, если вы не будете стоять за спиной вашего мужа вечным укором. Вот если бы дети… И Ангелина снова замолчала. — Что дети? — встрепенулась Мариша. — У нас с мужем пока нет детей. — Вот я и говорю, что если бы у вас были дети, то было бы значительно легче снять с вас порчу, — сказала Ангелина. — Но вы мне поможете? — спросила у нее Мариша. Ангелина еще раз окинула Маришу цепким взглядом. Оценив и размер брильянтов в Маришиных кольцах, и сапоги из змеиной кожи, и длинную шубу из цельных и очень крупных норок. — Помогу, — легко сказала она. — Но предупреждаю, один сеанс ничего не даст. Вам придется походить ко мне месяца два или даже три. Я не требую, чтобы вы каждый день приходили ко мне, но… — Милочка, я готова совсем поселиться у вас, если это поможет вернуть мне моего Масика, — плачущим голосом сказала Мариша. — Нет, зачем же! — немного испугалась Ангелина. — Достаточно, если вы будете приходить ко мне на сеансы раз в неделю. И я обещаю, что сниму с вас порчу и верну вам мужа. Кстати, а фотографию мужа вы с собой захватили? Мариша с готовностью полезла в сумку и извлекла из нее фотографию одного из поклонников своей матери, давно, впрочем, скончавшегося по причине преклонного возраста. Но Ангелине Мариша решила этот маленький факт из биографии Моисея Карловича, чья фотография сейчас выполняла роль фотографии ее гипотетического мужа, не говорить. После этого Маришу усадили за стол, раскинули перед ней колоду карт, а в центре стола оказалась фотография Моисея Карловича. И Ангелина принялась нести какую-то околесицу, из которой Мариша поняла лишь одно: либо муж к ней вернется, либо появится какой-то незнакомец, гораздо более привлекательный, чем ее муж. Вообще-то найти мужчину привлекательней Моисея Карловича было делом плевым. Потому что при удивительных прекрасных душевных качествах и редкой эрудиции Моисей Карлович был плешив, с огромным носом, кустистыми бровями и кривыми ногами. Ног на фотографии, правда, не было видно, но и того, что было очевидным, оказалось для Ангелины достаточно, чтобы заверить Маришу, что Моисей Карлович просто без ума от Мариши, и эта его девица — просто задвиг стареющего донжуана. — Вы меня успокоили, — сказала Мариша. — Но порчу снять все равно нужно, — сказала Ангелина. — Предлагаю начать прямо сейчас. Вам известна стоимость моих сеансов? Мариша кивнула. Вообще-то сумма в двадцать долларов ее не разорила бы, но если умножить двадцать долларов на еженедельные посещения, то получалось уже не так мало. Однако дело того стоило. И Мариша покорно позволила Ангелине поводить вокруг себя руками, выполнявшими различные пассы, а потом оплатила сеанс гадания и первичный сеанс по снятию порчи. После этого она удалилась из салона «Медея». Впрочем, далеко Мариша не пошла. У нее был план, как поближе познакомиться с Ангелиной. Поэтому Мариша уточнила у секретарши, до какого часа сегодня будет принимать Ангелина. Оказалось, что клиентов у той сегодня всего трое. И освободиться Ангелина должна была часам к четырем. Никак не позже. — Понимаете, ей дочку из детского садика забирать нужно, — пояснила Марише словоохотливая и приветливая секретарша. — Ангелина ее одна растит. — Что, без отца? — удивилась Мариша. — А чему вы удивляетесь? — пожала плечами секретарша. — В наше время такое сплошь и рядом случается. Иногда и в самом деле лучше, чтобы отца вовсе не было, чем какой-нибудь пьяница или садист. — Нет, нет, — покачала головой Мариша. — Я все понимаю. Но Ангелина, она такая видная женщина. Неужели ей трудно было найти себе мужчину? — Какой-то мужчина у нее, безусловно, есть, — сказала секретарша. — Только он, что называется, приходящий. Придет, уйдет, но и насовсем не уходит. — Знаю я такой типаж! — махнула рукой Мариша. — Одно мучение. — Вот и Ангелина мучается, — кивнула головой секретарша. — Все грустней и грустней ходит. Раньше она все смеялась, помню. А теперь у нее улыбку на лице и то редко увидишь. Дождавшись половины четвертого в кафе через дорогу от салона, Мариша зашла в ближайший магазин и взбила там, стоя перед зеркалом, волосы побезумней. На лицо она нанесла пудру на два тона светлее ее натурального цвета кожи. Пудру она приобрела тут же в магазине. Добившись эффекта безмерно страдающей женщины, Мариша придала лицу побольше драматизма и кинулась обратно в салон. — Душечка Ангелина! — всплакнула она, ворвавшись в кабинет провидицы. — Прямо не знаю, что мне и делать! Одна вы мне посоветовать можете! Эта дрянь, эта гадина мне сегодня звонила! Прямо как я домой вернулась, она и позвонила. Сказала, что мужа она мне не отдаст, что бы я ни делала. А саму меня теперь уж точно в могилу сведет. — Ага! — воскликнула Ангелина. — Верно, она или тот колдун, к которому она обращалась, почуяли, что добыча от них ускользает, и заволновались. Но все идет к лучшему. — В самом деле? — усомнилась Мариша, которой нужно было задержать Ангелину как можно дольше. — Но почему? В течение двадцати минут Ангелина вежливо объясняла своей дотошной клиентке, что все будет в порядке, раз за дело взялась она сама, Ангелина. Мариша не унималась и успокаиваться не желала. А время шло к половине пятого, потому Ангелина начала проявлять нетерпение, поглядывая на часы. — Вы куда-то опаздываете? — проявила чуткость Мариша. — Так я вас подвезу. Ангелина кинула на Маришу несколько смущенный взгляд. — Я не уверена, что это этично, — сказала она. — Ангелина, голубушка! — возмутилась Мариша. — Вы меня просто обижаете! Ради вас я готова ехать куда угодно. Вы же собираетесь мне помочь. Куда вам нужно? — К площади Мужества, — сказала Ангелина. — Вот как! — обрадовалась Мариша. — Так нам по пути! А я живу на Светлановской площади. — Мы почти соседи, — сказала Ангелина. — Пожалуй, мне и в самом деле придется воспользоваться вашим предложением. Понимаете, мне нужно забрать ребенка из садика. — Понимаю, — кивнула Мариша. — Я тоже уговаривала отдать своего племянника в садик. Но там дети так часто болеют, что я наняла ему няню. На деньги мужа, разумеется. — Няню? — задумалась Ангелина. — Нет, Танюше нравится в садике. Дети, общение, игры. И болеть она почти не болеет. Ну, не чаще, чем если бы я сидела с ней дома. Мариша усадила несколько удивленную Ангелину в свой проржавевший «Опель», попутно объяснив: — На прошлой неделе разбила свою машину, пришлось взять у мамы эту старенькую. Как вы думаете, Ангелина, то, что я разбила машину, это тоже проявление порчи, которую на меня навели? — Безусловно, — кивнула Ангелина. — У вас в машине были обереги или иконы? — Да, — кивнула Мариша. — Была икона Николая Чудотворца. И еще висели освященные четки. — Видимо, они и спасли вас от смерти, — сказала Ангелина. — И пострадала только машина. И сильно она пострадала? — Всмятку! — заверила Ангелину Мариша. — Но ничего, Мопсик купит мне другую машину. Нужно только вернуть его обратно в семью. — Мне казалось, что вы называли мужа Масиком, — удивилась Ангелина. — А я его по-разному зову, — легкомысленно ответила Мариша. — Когда какое настроение, так и зову. Пока девушки ехали до дома Ангелины, они уже успели подружиться. Мариша даже зашла в детский садик вместе с Ангелиной, потом, усадив мать и дочь к себе в машину, презентовала маленькой Танюше огромного страшноватого зайца, который почему-то необыкновенно понравился девочке. Она прямо вцепилась в него, плотно обхватив руками и ногами новую игрушку. Впрочем, как и предупреждала Маришу продавщица в отделе игрушек, заяц пользуется у малышей оглушительным успехом. — Не понимаю, на вид этот заяц урод уродом, но дети от этой игрушки просто без ума, — сказала продавщица Марише. — И мальчики, и девочки. Их прямо не оттянуть от этого монстра. — Танюша, ты не можешь взять этого зайца, — возмутилась Ангелина. — Тетя купила его для своего племянника. В ответ девочка разразилась рыданиями. — У тебя дома полно игрушек! — сердито сказала Ангелина дочери. — Что ты прицепилась к этому зайцу? — Какие проблемы? — удивилась Мариша. — Вы помогаете мне, я подарила игрушку вашей дочери, она ей понравилась. Так в чем же дело? Если вы не примете подарка, вы меня обидите. И знаете, я что-то замерзла! Озноб какой-то по телу неприятный! Разумеется, после того как Мариша подарила огромного и явно очень дорого зайца, Ангелина не могла не пригласить щедрую дарительницу к себе в гости. Таким нехитрым образом Мариша добилась своей желанной цели — оказалась в доме Ангелины и вообще полным ходом втиралась к ней в доверие. Неизвестно, каким там экстрасенсом была Ангелина, но в повседневной жизни она была очень простой, теплой и приветливой женщиной, правда, чем-то немного подавленной. Радость, которую доставил Танюше подарок Мариши, заставила зажечься глаза Ангелины совсем другим светом. Она погладила дочку по голове, и они втроем вошли в квартиру. Она оказалась просторной, светлой и уютной. В ней было две комнаты. В одной размещалась детская, отделанная с большой заботой и действительно полная всевозможных мягких игрушек, кукол в нарядных платьях, надувных мячей и прочих милых сердцу каждого ребенка вещей. Таня тут же отправилась устраивать своего нового питомца среди других игрушек, а Ангелина пригласила Маришу в кухню. Проходя в кухню, Мариша мельком кинула взгляд в комнату хозяйки. Диван был не застелен, но не было похоже, чтобы на нем спали двое. Под предлогом мытья рук Мариша обследовала ванную комнату и туалет. Но и тут следов пребывания мужчины не наблюдалось. Правда, зубных щеток в стаканчике стояло целых четыре штуки, а за створками зеркального шкафчика Марише удалось обнаружить бритву с обоймой запасных лезвий. Но в коридоре не было мужской обуви, на вешалке не наблюдалось мужских курток. А так как Ангелина вряд ли сегодня ожидала в гости Маришу и специально убрала все вещи Павла, то, значит, их там и не было. Мариша пожала плечами и принюхалась. В воздухе пахло чем-то горелым. И запах шел из кухни. Помчавшись туда, Мариша застала Ангелину, которая теркой остервенело сдирала с пирога с джемом подгорелую корку. — Никудышная я хозяйка! — пожаловалась она Марише. — Даже готовый пирог не сумела разогреть — вот, сожгла! Да и Павел говорит… Но на этом месте Ангелина прикусила язык и принялась болтать о всяких пустяках, надеясь отвлечь внимание Мариши от случайно оброненного имени. Но не тут-то было. Мариша дождалась, пока Ангелина приведет пирог в божеский вид, нарежет его и заварит чай. И когда Ангелина подносила Марише чашку с чаем, девушка спросила: — А кто этот Павел, о котором вы упоминали? При этом вопросе рука Ангелины задрожала так сильно, что чай расплескался на блюдце. А по лицу у нее пробежала судорога страха. Быстро поставив чашку на стол, Ангелина придала своему лицу непроницаемое выражение и сказала: — Так, просто один мой старый знакомый. Вечно ворчит на меня. И на ее лице появилась грустная улыбка. В ответ Мариша принялась болтать о своих мужчинах, которые у нее были до знакомства с Масиком. И, рассказав несколько забавных анекдотов из своей жизни, Мариша замолчала — ей почти удалось развеселить Ангелину. И тут вдруг раздался странный звонок. Шесть отрывистых звуков. — Папа! — с ликующим воплем вылетела из своей комнаты Таня. — Папа пришел! Мама, ты слышишь?! А вот Ангелина совсем не обрадовалась. Она смятенно посмотрела на Маришу, словно прикидывая, куда бы ее спрятать. Но поняла, что спрятать гостью ей все равно не удастся, и пошла открывать дверь, возле которой уже вовсю щебетала ее дочь. А Мариша, сидя на кухне, благодарила судьбу, что ей не доводилось сталкиваться с Павлом лицом к лицу. Так что он, думала Мариша, вряд ли сможет опознать в Марише подругу своей жены. Но тут же ей пришло в голову: а ведь Юлька вполне могла показывать Павлу фотографии, где среди прочих запечатлена и Мариша. И тогда… Мариша почему-то похолодела. — А с другой стороны, какого черта? — пробормотала Мариша себе под нос. — Что, он в самом деле, себе позволяет? Имеет жену, дурачит ее, запирает под замок, а сам в это время навещает любовницу. Это не мне, а Павлу бояться нужно. Но по лицу Павла трудно был прочесть что-либо, когда он вошел в кухню. То есть вообще-то лицо у него было мрачное. Но по какой причине, Мариша не поняла. То ли Павлу просто не понравилось, что на его месте сидит посторонняя баба, то ли день у него был тяжелый, но, во всяком случае, видеть Маришу он был отнюдь не рад. И чувств своих столь явно не скрывал, что Мариша поднялась и быстро распрощалась с хозяевами. Ни Павел, ни Ангелина не стали задерживать гостью. Лишь перед уходом, когда Мариша уже стояла в прихожей, Ангелина, о чем-то поговорив с Павлом, появилась перед ней и проворковала: — Дорогая, у меня же нет вашего домашнего телефона. Оставьте мне его, вдруг что-то случится, я даже не буду знать, как вас разыскать.