Переведя взгляд на стол перед собой, обнаружила, что перед ней стоит её любимый салат — Цезарь с креветками. — А я и не заметила, когда ты мне салат поставил… Кирилл усмехнулся. — Не мудрено. Ты уже спишь практически. Ешь давай, а то для тебя сегодняшний день был очень тяжелый. Пора отдыхать. — Да, — согласилась Алина, — он просто какой-то нескончаемый получился. Глава 6 — Приятного аппетита, — произнес Кирилл, ставя перед опекаемой им женщиной ещё и тарелку с супом. — Спасибо. И тебе тоже. Я, наверное, салат всё же не буду, — вяло произнесла она. — Совсем не хочется есть… — Тебе таблетки пить, — снова напомнил ей Кирилл, но на этот раз добавив в свой бархатистый голос немного жесткости. — Оставь салат, если не хочешь. Ешь только суп… Вот станет лучше — делай тогда, что считаешь нужным. А пока, будь добра, выполняй предписания врача. Алина, понимая правоту слов мужчины, взяла ложку и нехотя зачерпнула содержимое суповой тарелки, а попробовав, с удивлением поняла, что по вкусу оно просто изумительно и она обязательно съест всё, что ей налили. — У-у! Как вкусно? Кто готовил? Вера? — Почему Вера, — искренне удивился Кирилл. — Я. Алина, услышав ответ, замерла. — Ты умеешь готовить? — как только стопор от слов мужчины отпустил, ахнула она. Кирилл нехотя пожал плечами. — Можно подумать, что ты не умеешь?! — Я — женщина. И я обязана уметь это делать по своей природе. — Глупости какие, — заявил Кирилл с полной убежденностью в своих словах. — Хотелось бы увидеть, где зафиксирована такая «природа» обязательств, — ухмыльнулся он. — И потом, я люблю готовить. Вот только времени на это совсем нет… да и не для кого, — совсем тихо пробормотал он. Однако Алина его слова всё же расслышала, но вида не показала. — А с завтрашнего дня Вера на хозяйство выйдет. К 9 часам уже здесь будет. Ты же её знаешь? Не будешь возражать против её присутствия в твоем доме или тебе неприятно будет её видеть? Алина отрицательно покачала головой, но потом, спохватившись, добавила. — Конечно, знаю. Пусть приходит. Сережка её присылал, с помощью по хозяйству. Только завтра-то суббота, выходной день. Она сможет? — Вера уже согласилась. А всё остальное я с ней решу. Потом кого-нибудь ей на замену подберем, чтобы проще было, а нас с тобой совесть не мучила. И ещё, завтра, к 10 часам приедут из больницы: у тебя по плану капельницы, массаж, УЗИ и ещё психологу с тобой нужно будет поработать немного. Настраивайся, дорогая — у тебя будет непростой день. Алина вздохнула, подсознательно соглашаясь с Кириллом в насыщенности предстоящего дня. И от этих «больничных» мыслей отчего-то вдруг на душе у неё снова стало тоскливо. Пересиливая себя, неторопливо закинула в рот ещё около дюжины ложек и, скрывая досаду, расстроено пробормотала. — Прости. Всё было очень вкусно, но я больше ничего не хочу. — Она перевела дыхание, а затем, решившись, подняла свои шоколадные глаза на Кирилла. — Наверное, мне и правда с психологом стоит пообщаться, причем желательно в первую очередь. Никак не могу смириться с тем, что произошло. — Задумалась, а потом, грустно вздохнув, предложила. — Кирилл, ты как поешь — иди в душ, а со стола я сама уберу. Ты же всё-таки готовил, так что справедливости ради будет правильно именно мне наводить порядок на кухне после ужина. Мужчина отрицательно покачал головой. — Даже речи не может быть об этом. И потом, что тут делать-то: со стола убрать и посудомойку загрузить? Так это совсем не проблема и много времени и у меня не отнимет. Алина снова вздохнула, внутренне ощутив немалое облегчение от рассуждений мужчины, от того, что он освободил её от нежеланной сейчас для неё бытовой рутины. — Кирилл, спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь, и извини, что так получается, — произнесла она и, увидев, что тот больше не ест, добавила. — А ты ешь… ешь… не обращай на меня внимания. Он грустно усмехнулся. — Считаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит? Я же не бесчувственная скотина, в конце концов. Алина покраснела и, сглотнув поступивший к горлу ком, поспешно ответила. — Нет, что ты… ты заслуживаешь самого лучшего, просто я сама себя сейчас не понимаю и … не узнаю. Я пойду. Ладно? — Да-да, конечно. Я сейчас тебе помогу, — вдруг засуетился мужчина. — Отдыхай, только тебе ещё таблетки пить. Поваляйся немного, а я тут порядок наведу, а потом тебе лекарство принесу. Алина усмехнулась. — Тотальный контроль… Кирилл заулыбался и уточнил. — Не контроль, а ответственность! Иначе нельзя. Мне нужно тебя на ноги поставить во что бы то ни стало. Добравшись до спальни, Алина с помощью Кирилла прилегла на кровать. — Тебя чем-нибудь укрыть? — Нет, спасибо, пока не нужно. — Хорошо. Я зайду минут через пятнадцать — двадцать с таблетками. Как только Кирилл вышел, Алина задумалась… «Интересно как жизнь нас меняет. Когда-то Кирилл боялся мне слово сказать, часами молчал, а сейчас общается без проблем, за словом в карман не лезет. Но, в принципе, мне и это в нем тоже нравится. Вон, Сережка вообще как балалайка только и тренькал. Рот не закрывался…». Она невольно заулыбалась, вспоминая говорливого и лёгкого в общении друга детства, впоследствии ставшего её мужем. Спустя какое-то время мысли её свернули на разгадывание поведения Сергея по поводу приобщения Алины к употреблению пирожных, относящихся к категории продуктов правильного питания и сверхдорогих элитных вин. Но больше всего её почему-то поразила история со шпинатом. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ «А вот со шпинатом это что было-то? Как я так лопухнулась, что не обратила внимания на то, что он сам никогда не пил этот зеленый смузи? Даже и подумать не могла, что Сергей его не любит», — она ещё раз принялась прокручивать в голове все виденные ею взаимоотношения мужа с этой овощной травой. «Взаимной любви между ними не было, это точно. Тогда почему он так упорно пичкал меня этим зелёным «безобразием»? Исключительно из заботы о моем здоровье или здесь что-то ещё было?». Внезапная догадка такому поведению супруга вспыхнула в голове Алины. «Не может этого быть! Просто не может, и всё тут! Сережка готовил меня к жизни с Кириллом? Приучал к тому, что любит его друг?». Алина даже вспотела от такого предположения, настолько нелепым оно ей показалось. В это время Кирилл, быстро убрав со стола остатки еды в холодильник, загрузил посудомоечную машину и, взяв предназначенное для Алины лекарство и стакан воды, вошёл в спальню. Женщина лежала с открытыми глазами и о чем-то думала. — Не спишь? — Нет, конечно, — тут же откликнулась она, присаживаясь на кровати. — Вот лекарство и вода. Выпей его минут через пять, а я в душ по-быстрому, — произнес он. Алина согласно кивнула. Когда же Кирилл минут через двадцать вышел из душа и заглянул в спальню, то увидел, что Алина спит. Таблеток на тумбочке уже не было. Сама она лежала на кровати, свернувшись калачиком, и в этот момент казалась такой беззащитной, ранимой, что мужчина, не выдержав, вошёл в комнату и, присев перед кроватью на корточках, с теплотой и нежностью принялся разглядывать свою любимую. «Сколько же на её долю в этой жизни досталось? Изменилась? Да, она сильно изменилась. Живя с Сергеем, сильно похудела. Он ведь был большим приверженцем спорта и жену приобщил к нему. Даже тренера для этих целей на остров пригласил. Но Алина и без спорта, даже будучи полненькой, оставалась женщиной, в которой было нечто притягательное, то, что делало её какой-то особенной… желанной… пьянящей… А возраст? За прошедшие годы она стала ещё более женственной, даже в чертах лица, произошедшие возрастные изменения пошли только на пользу… Самое главное, она по-прежнему такая же родная, желанная и красивая… Впрочем, Алина всегда была красивой». Когда любишь, живешь только этой любовью, одевая те самые пресловутые розовые очки. Ты идеализируешь своего любимого, свой объект воздыхания и обожания. А уж если он по каким-то причинам не досягаем, то любовь к нему вообще становится безумием… Они с Сергеем были влюблены в эту девушку. С годами их тяга к ней становилась всё сильнее и острее. Именно она сносила им головы, заставляя делать безумные поступки: заключать между собой странные соглашения, помогать бизнесу её мужа, да и, в конце концов, просто любить, хоть и издалека, ничего не прося и не требуя взамен. Он помнил её разной: девчонкой, познакомившейся с ним в парке при таких ужасных обстоятельствах, мамочкой, ведущей дочку в детский сад, а потом и в школу, деловой женщиной, спешащей на работу… Кирилл давно нашёл её: знал, где и с кем она живет. И если бы не паритетное соглашение с Сергеем, то непременно объявился бы. Он рассказал бы Алине, как она дорога ему, и приложил бы все силы, уговаривая её уехать вместе с ним… Но он не мог так поступить… Обещание другу и брату по жизни связало его по рукам и ногам. Всё, что он мог себе позволить, так это снова и снова приезжать вот так, потихоньку, не ставя в известность никого, даже Сережку, скрываясь от всех, издалека наблюдать за ней, за её жизнью… как шпион… как вор, готовящий преступление. Сколько раз он мечтал ворваться в её жизнь, но всё же сдерживал себя, рвал зубами по живому свои эмоции… Его до сих пор мучил вопрос: «почему она тогда, в юности, бросила его без объяснения причин?». Что это было? Он много думал над этим и склонялся к выводу, что тогда напугал её своим напором, ведь он готов был повести её в ЗАГС хоть на следующий же день. И вообще, можно ли было так полюбить один раз и навсегда? Сколько он думал об этом и понял: можно! Господи, но как же он её любит! Он искренне был готов принять, полюбить её ребенка тогда… А «ребенок» оказался лишь глупой девичьей шуткой…