Парень рассмеялся: – Да ладно тебе. Ты видел ее мускулатуру? Да от ее задницы монета отскакивает. Говори что хочешь. Толстая – не толстая, я бы телку завалил. Так бы оттюкал эту попку, она бы потом неделю раскорякой ходила. Приятель презрительно усмехнулся: – Только член там свой не потеряй. Логан, собрав волю в кулак в стремлении не взорваться, остановил тренажер и спрыгнул на пол. Взяв полотенце и бутылку с водой, он протопал в переднюю часть спортзала, где находилась Холли, которая как раз беседовала с двумя женщинами средних лет. Проходя мимо и направляясь к выходу, он указал пальцем прямо на Холли. – Ты уходишь с этой работы! – крикнул он и, не замедлив шага, вышел из здания, а Холли вместе с клиентками так и остались стоять, раскрыв рты и глядя ему вслед. – Это еще кто такой? – спросила одна из женщин у Холли, которая в полном замешательстве переводила взгляд с удаляющейся фигуры Логана в зал и обратно, пытаясь понять, что именно вызвало такую вспышку. Она повернулась к женщинам у стойки. – Э-э, – начала Холли, не испытывая никакой радости от того, что впервые произносила эти слова. – Кажется, это был мой бойфренд. – Кажется? – Вторая женщина рассмеялась. – Милочка, если бы мной командовал кто-нибудь с подобной внешностью, я бы удостоверилась, хотя бы из приличия. Браво, дорогуша, браво! Логан сел в машину и глубоко вздохнул, потрясенный собственной реакцией, которую иначе как яростью назвать было нельзя. Она была такой внезапной и всеобъемлющей. Он точно не знал, кто распалил его больше: болван, жестоко смеявшийся над Холли, или придурок, желавший, чтобы она ходила раскорякой. Он колотил по рулю машины. Реакция такого масштаба на какой-либо из этих сценариев просто в голове не укладывалась. Он всегда считал само собой разумеющимся, что мужики предавались мечтам об остальных его девушках. Господи, да ведь среди них были и модели «Плейбоя». Мужики с его благословения мастурбировали на их фотки. И тогда Логан понял, почему так разозлился. Женщина, о которой Логан думал постоянно, была толстой. Возможно, не для опытного глаза, но для общества в целом. Логан спрыгнул с дорожки, чтобы выбить дурь из того парня, защищая и честь Холли, и свою собственную. И он не отшутился и не проигнорировал те слова, посчитав их недозревшей злобой жалкого безымянного придурка. Вместо этого он в самодовольном гневе вылетел из спортзала, требуя, чтобы она снова спряталась дома и он мог бы беспрепятственно и как ни в чем не бывало ублажать свое сладострастие. Логан уткнулся лбом в рулевую колонку и прерывисто вздохнул. Он пытался убедить себя, что прятал Холли для ее же пользы. На самом деле он пока не был готов подвергать ни себя, ни ее потенциальному осуждению, которым бы сопровождалась новость о том, что он связал себя обязательствами по отношению к ней и утихомирился, особенно когда стало бы известно, что она была его клиенткой. И ради этой самой женщины он отрекался от всех своих прежних прочных стандартов и идеалов. Никакой положительный взгляд на жизнь этого изменить не сможет. И это была та же самая женщина, которую вполне можно было брать с собой везде еще до того, как они начали встречаться. Сейчас, чтобы наслаждаться ее обществом, ее приходилось прятать. Он хотел вытрясти из своей головы мысль о том, что она была в чем-то ниже его. Те два мужика говорили открыто, им и в голову не приходило, что находящийся рядом парень был с ней знаком и даже с ней спал. Речь была ни о Холли, ни об обществе – речь была о Логане. О том, что он все еще относился с недоверием к отходу от своих предвзятых убеждений касательно того, с кем его должны и не должны были видеть и с кем он должен и не должен был находиться в близких отношениях. Он дошел до того, что руководствовался тем, кто, по его мнению, будет хорошо смотреться с ним под руку, чтобы продвигать дело его жизни. Он подавил ощущение дурноты от того, что прожил большую часть жизни как одна большая маркетинговая уловка – причем уловка, которая работала. Он откинулся на подголовник и прикрыл глаза. Он сам себя не узнавал. Раньше он был уравновешен и беспристрастен, раскован и легок в общении. Теперь же казалось, что он постоянно выбирался из непрекращающегося обвала чувств, который он намеревался скрывать от Холли. Если так будет продолжаться, он потеряет не только Холли, но и себя самого. Выпрямившись, он полез в бардачок и достал мобильник. Через мгновение он послал сообщение: ТЫ НЕ СПИШЬ? Минуту спустя пришел ответ. ТЕПЕРЬ НЕТ. Логан написал: НЕ ХОЧЕШЬ ПОТРЕНИРОВАТЬСЯ? МНЕ БЫ КОГО-НИБУДЬ ДЛЯ СТРАХОВКИ. Логан завел машину и на скорости вырулил с парковки, получив ответ: ПРИЕЗЖАЙ КО МНЕ ДОМОЙ. Дверь открыла уборщица, которая его сразу узнала. – Доброе утро, мистер Логан. Логан вошел в особняк, быстро свернул налево из гостиной и поспешил в заднюю часть дома. Чейз сидел за кухонным столом, одетый и с чашкой кофе, и непринужденно пролистывал утреннюю газету. Услышав, что в кухню вошел Логан, он поднял голову. – Доброе утро, – сказал Чейз. – Хочешь, гороскоп твой прочитаю? Логан почувствовал, как застучало в висках и задергался левый глаз. – Нет, спасибо. Давай лучше тяжести поднимать. Где Аманда? Чейз выгнул бровь. – Спит. Когда ты устроил нам свободное утро, она почувствовала себя так, будто вышла из тюрьмы на свободу. С тобой все в порядке? Логан постарался не показать, какое невыразимое облегчение он испытал, узнав, что друг уделит ему безраздельное внимание. Он с усилием выдохнул. – Все в порядке. Просто мне нужно потягать железо. – Ну что ж, – оставляя чашку на столе и поднимаясь с места, кротко сказал Чейз, – идем. Он пошел вперед, Логан не отставал ни на шаг, двигаясь по дому Уокеров в сторону обширного гимнастического зала. Логан тут же взялся за дело: выбрав самые тяжелые гири, он выполнял жим лежа, подход за подходом, что явно указывало на подспудную агрессивность. От жимов лежа он перешел сначала на тренажер для жима ногами, а потом – на становую тягу, за которыми последовали сгибание за сгибанием, скручивание за скручиванием. Чейз не произносил ни слова, даже когда стало очевидно, что ему предстоит больше страховать, чем выполнять свои собственные упражнения. Минут через двадцать Логан, уставший и весь в мыле, заговорил. – Что бы ты сделал, если бы Аманда набрала много лишнего веса? – спросил он, майкой утирая пот с лица. Пряча улыбку, Чейз подошел к ближайшему шкафчику, достал полотенце и бросил его Логану. Он, по-видимому, всерьез обдумывал вопрос друга. – О каком весе идет речь? Логан поймал полотенце и снова вытер лицо, потом назвал цифру. – Ну, скажем, килограмм двадцать. Чейз фыркнул: – Черт. Я собираюсь помочь ей набрать как раз столько с того момента, когда она сообщит, что собирается рожать. Логан оторопел. – Слушай, я же без дураков. – Я тоже, – серьезно ответил Чейз. Раздосадованный Логан решил попробовать по-другому. – Хорошо, а что, если бы она столько набрала, пока не собираясь рожать взрослого лайнбекера? – Что, проснулась как-то утром на двадцать кило тяжелее? – переспросил Чейз. – Да. – Типа, пошла спать, ее щитовидка взорвалась, и за одну ночь набрала весь этот вес? – Да. То есть нет! – Логан попытался пойти на попятную, осознав, как по-дурацки все это звучало. – Взорвавшаяся щитовидка ее бы просто убила. Чейз не сдавался: – Я просто пытаюсь определиться с параметрами. Итак, она в целом здорова? И набрала эти килограммы постепенно? – Ну да, – наконец сказал Логан, чувствуя устремленный на себя нарочито снисходительный взгляд друга. Плотно сжав губы, Чейз на минуту задумался над вопросом. – Если только она действительно здорова и вес набрала не как следствие серьезной болезни или какой-нибудь травмы, заставившей ее толстеть, и она по-прежнему в состоянии делать все, что мы с удовольствием делаем вместе, я не думаю, что меня бы это волновало. – Ты правда так считаешь? – спросил Логан, хотя и так знал, что ответ был искренним. Чейз улыбнулся: – Моя жена не худышка. И вполне возможно, все так и случится, – честно и не таясь, сказал он. – И тебя действительно это бы не беспокоило? – Когда я полюбил ее, то полюбил ее всю. И до сих пор еще не встречал равной ей по красоте. – Как птице высокого полета, тебе важно заботиться о своем имидже, – прямо заявил Логан. – Как насчет того, что подумали бы люди? – А когда меня заботило, что подумали бы люди? – рассмеялся Чейз. – Я же богатый. – А что, если они, например, что-то такое сказали бы, что сильно задело бы ее чувства? – настаивая, спросил Логан. Чейз, мгновенно посерьезнев, скрестил на груди руки.