В своем воображении Логан стукнул себя кулаком по лбу. – Очень сожалею, если показался излишне любопытным. Вы так молоды, чтобы уже потерять… – Сглаживай, – думал он, осекшись. Ни вдовство, ни потери в общем-то не имеют возрастных ограничений. Куда к чертям вдруг делось все его самообладание? Видимо, осталось в первом классе, вместе с горячим полотенцем. – Да ничего. – Она терпеть не могла жалости. Но еще больше ненавидела себя за то, что только что воспользовалась статусом вдовы, чтобы поставить попутчика в такое же неудобное положение, в каком была сама. К тому же он, наверное, не виноват, что сам – совершеннейший франт, причем состоятельный, и с этим типом людей никогда не происходит ничего плохого. Она торопливо досказала, уже жалея, что завела этот разговор. – Тридцать два года. Познакомились в колледже. Он находился дома до… целых полтора года. А потом… – Холли замолчала, чувствуя, как расшатывается барьер, чего она ни за что бы не допустила с совершенно незнакомым человеком. Она и так рассказала больше, чем собиралась. – Ну, потом, – она пожала плечами, мысленно возвращая кирпичи на место, – не знаю. Это ведь уже не важно? Нет. Не важно. – Сожалею, – повторил Логан, боясь, что может снова лишиться дара речи. Так они и сидели в неловком молчании, и слово «сожалею» заполнило собой окружающее пространство. Он сожалел о ее положении. Она сожалела о самой себе. Измотанная тоской и ненавистью к самой себе, Холли, бессознательно пытаясь прикрыть жировые складки на животе и боках, сложила руки перед собой. Ей вспомнилось, как не более двух часов назад в аэропорту у стойки обслуживания представитель авиакомпании, смерив Холли недоброжелательным взглядом, зарегистрировала ее на одно из последних мест и как она не слишком мягко предложила Холли дождаться следующего рейса, чтобы сохранить место в первом классе, которое Холли зарезервировала, чтобы избежать неловкости, если пришлось бы покупать два места в экономклассе. Посмотрев на представителя пристальным взглядом и вслух заключив, что одного места вполне достаточно, она одержала победу, но радости не испытала. Холли слегка изменила положение в кресле и этим движением изменила и ход своих мыслей, направив их на все свои потери последних трех лет и на то, как быстро они пролетели. Логан украдкой изучал ее. Она выложила ему все во время полета из Торонто в Ньюарк. Сделала ли она это из-за его первоначальной реакции, которую ему, возможно, не совсем удалось скрыть? Осудил бы он ее так быстро, если бы они оба сидели в первом классе? Вообще, задержал бы он на ней свой взгляд? Протянул бы руку, начал бы разговор, если бы не вторглись в его собственную зону комфорта? Во имя кармического исследования он решил, что, вероятно, стоит узнать больше. Собравшись с духом, Логан начал сначала: – Итак, вы возвращаетесь или уезжаете? Вот я возвращаюсь. Живу в Нью-Джерси, Энглвуд. – Надо же, совпадение, – повернув к нему голову, вежливо удивилась она и снова нахмурилась. – Я живу в Энглвуд-Клиффс. В Торонто у мужа был счет, который надо было урегулировать. Мысль о карме вернулась, накрыв его будто волной. У него появился шанс исправиться, протянуть руку другому и в то же время вернуть равновесие самому себе. Логан немного помолчал, тщательно подбирая слова. – Вы пережили тяжелый период, это понятно. Когда направляешь внимание на другого, запустить себя ничего не стоит. Дело, однако, в том, что вы здесь, полны жизни и слишком молоды, чтобы сдать позиции. Я мог бы вам помочь избавиться от некоторых вредных привычек. Возможно, вы даже почувствуете себя лучше. – И каким же образом? – Заинтригованная тем, что он пустил в ход свои чары, она искоса бросила на него скептический взгляд. – Я персональный тренер, – пояснил он, – работаю в основном со спортсменами. Живем мы по соседству, и мне ничего не стоит составить для вас программу. Она ощетинилась. – По-вашему, я похожа на спортсменку? Боюсь, у меня для вас плохая новость: спортом я последний раз занималась, когда Билли Джин Кинг подначивала Бобби Риггса[2]. Он расплылся в улыбке: – Что-то я сомневаюсь. Дело было в семидесятых. Вы, наверное, еще не родились. Кроме того, я сказал «в основном». Отвечать на его улыбку она не стала. – Ценю вашу щедрость, но этого не потребуется. Спасибо. Однако Логан уже несся на волне вдохновения, какого не случалось много лет, и идея укоренялась в нем все прочнее. Он тряхнул головой и рассмеялся: – Кто говорит о щедрости? Мне для раскрутки бизнеса. Что-то вроде профессиональной деформации. Сомневаться не приходилось: она ни за что не осилит его ценовой ярлык в пятьсот баксов за час, и новый бизнес был ему нужен примерно как собаке пятая нога. Но помимо желания искупить свое не слишком приветливое поведение, Логаном внезапно овладело непреодолимое чувство, что вот, мол, он, мой реальный шанс. О своей работе он теперь думал как о чем-то весьма обычном. Все чаще казалось, что сам он не что иное, как переоцененный счетчик повторов и противник новейших повальных увлечений препаратами и ускорителями метаболизма. Программа с Холли стала бы отдушиной в его непосильной утомительной работе. Когда Логан начинал работать тренером – задолго до Чейза Уокера, Илайя Мэннинга и других профессиональных спортивных игроков, – его посещало в полном смысле чувство удовлетворения, когда он демонстрировал начинающим, на что они были способны. Какой это был кайф: доводить кого-то до пределов их возможностей и наблюдать за превращением, особенно у женщин. Женское тело в движении было чем-то совершенно особенным. В нем было намного больше естественного баланса, намного больше грациозности. Логан знал, как оно совершенно по-другому отзывалось на силовые тренировки, и это было заметно. Как давно ему не приходилось браться за сложную задачу – раскрыть заложенный в женщине потенциал. А Холли была совершенно не в логановском вкусе, так что сексуальное влечение сводилось к минимуму. В начале его карьеры это часто становилось камнем преткновения, когда речь шла о клиентках. Он давно признал за собой это проявление непрофессионализма как слегка позорное. Почему-то его тестостерон и их эстроген, смешанные с всплеском эндорфина, иногда превосходили силу его сопротивления. Масла в огонь подливал тот факт, что почти всех женщин, с которыми он брался работать, он изначально находил привлекательными. И не считал это зазорным. Проблема решалась сама собой по мере роста его клиентуры за счет товарищей по команде его самых престижных заказчиков, вместо привлекательных женщин. Однако с Холли сохранять профессиональные отношения было бы несложно. Она была бы идеальным проектом. Он помог бы ей вернуться к жизни и получил бы удовольствие в процессе ее превращения. Логан предложил заведомо заниженную сумму, и Холли, перестав хмуриться, размышляла. Предложение исходило от необычайно привлекательного загорелого и темноволосого незнакомца с большими шоколадными глазами. Кто не любит шоколад? – развеселившись, подумала она. Он напоминал щенка сенбернара, той самой породы, чьей службой было прийти на помощь к отчаявшимся людям. Щенка сенбернара с восхитительной косой саженью в плечах и выпуклыми бицепсами. Возможно, при всем при том он неплохой парень. А если плохой, то так ему и надо, раз взвалил на себя пару месяцев по нескольку раз в неделю заниматься с ней. В любом случае какой может от этого быть вред? Она так давно ни с кем не общалась, и это не самое плохое место, чтобы начать. Весь остаток полета ни один из них больше ничего не сказал о его предложении. Логан развлекал Холли рассказами о времени, проведенном в Бразилии, где он учился боевым искусствам, надеясь отвлечь ее во время снижения самолета. И это сработало: он настолько завладел ее вниманием, что она почти не заметила, как они приземлились. После посадки они вместе дошли до парковки. Прежде чем расстаться, Холли попросила у него визитку, сообщив, что принимает вызов и свяжется с ним. – Запишитесь прямо сейчас. – Он ухватился за возможность не позволить ей долго думать и найти отмазку. Не дожидаясь ответа, он залез в рюкзак, протянул ей визитку, достал смартфон и попросил ее номер. – Как насчет четверга, в шесть вечера? Бросив быстрый взгляд на визитку, она, не медля ни секунды, согласилась. – Идет, Логан Монтгомери. Глава 2 Логан ногой закрыл дверь в свою роскошную квартиру на десятом этаже, стараясь сохранить равновесие и удержать рюкзак, спортивную сумку, почту и ключи. Локтем дотянувшись до выключателя на стене, он включил свет, прошел в комнату и, стоя у стола, принялся рассеянно просматривать почту, в который раз поражаясь, как много ее собирается всего за несколько дней. Счет, чек от клиента, счет, журнал, чек, рекламный листок, каталог товаров для фитнеса, счет, журнал, чек от клиента. Логан задумался. Он только что взял себе новую клиентку – спонтанное решение, родившееся из энтузиазма и угрызений совести. Новая клиентка была настолько далеко за пределами уровня его теперешних программ, что этот опыт и из него самого сделает практически новичка. Он и не помнил, когда в последний раз брал клиента, чтобы начать с нуля. Придется подучить пособие для начинающих. Собственное образование пополнить не помешает. Он продолжил просматривать почту, однако его прервал звонок в дверь. Бросив письма на стол и взглянув на настенные часы, он вернулся к входной двери. Поздновато для стихийного визита. Он открыл дверь, и его лицо расплылось в легкой улыбке. Она была высокой и стройной, хрупкого телосложения. Белокурые, идеально уложенные волосы, отливающие блеском розовые губы, круглые томные глаза. В обтягивающих джинсах, голубом атласном топике и белом кожаном жакете она идеально сочетала в себе беспризорницу со знойной обольстительницей. Это был образ, украсивший сотни журналов и сделавший из Натали Кимбал звезду. – Когда ты не ответила на сообщение, я решил, что тебя нет в городе, – растягивая слова, он отошел, давая ей войти. – Ну и как тебе такой сюрприз? – Натали ласково слегка ущипнула его за щеку и устремилась в гостиную. Ему нравилась ее решительность. Он последовал за ней, с удовольствием вдыхая сладковатый аромат духов. – Я только что вернулся. Время ты подгадала, из тебя выйдет отличный следопыт, – шутливо заметил Логан, входя за ней в гостиную, но она вдруг резко остановилась и набросилась на него, по-видимому обидевшись на шутку. – Почти двести дней в году я летаю, – шумно дыша, сказала она. – И знаю, как справиться о расписании рейсов. Не льсти себе, Логан, не такой уж ты особенный. И все-таки он был особенным, хоть Натали и не хотела признаваться в этом, даже самой себе. Логан Монтгомери был отличной партией, она в этом быстро разобралась. У него было все, чего желали девушки. Он хорошо зарабатывал и дружил со знаменитостями. Был самоуверен, красив и мил, мог подстроиться под любую ситуацию с легкостью, которая могла быть только врожденной. Он никогда не указывал ей, как вести ее собственные дела, если только она не просила его совета. Он был добродушным и отлично разбирался в бизнесе. Никогда не относился к ней свысока и всегда ценил ее ум. А еще секс. Логан любил ее так, будто доводить женщин до оргазма было целью всей его жизни, а она была единственной женщиной на земле. Проблема была только в одном. За пределами спальни Логану было присуще равнодушие, даже холодность. Возникало ощущение, что он мог бы хоть завтра прекратить с ней встречаться и при этом не сбился бы с ритма. Он никогда не выражал недовольства, если ей приходилось ему отказывать. Он никогда не задавал вопросов о том, где она, и даже особо не интересовался этим, если не брать в расчет вежливые расспросы. Он с очаровательной виртуозностью увертывался от любого намека на обязательства. Он никогда не выказывал ни толики ревности, если другие проявляли внимание или ухаживали за ней. У него не появлялось страстного желания касаться ее на публике, когда они ходили на мероприятия, хотя иногда он это и делал. На ранних стадиях их четырехмесячных отношений это было даже интересно, но теперь она решила, что пора что-то менять, а он, похоже, ее решение не поддерживал. Это начинало ее бесить. Получив полное намеков сообщение о том, что он ждет посадки на обратный рейс, она прождала на парковке у его дома целый час. – Ну что ты, красотка, – сказал он, чтобы поскорее загладить вину, и шагнул к ней. – Я просто пошутил. Глаз на тебе отдыхает, с этим не поспоришь, жалко только, что ты не поджидала меня прямо у двери. – Просунув обе руки под волосы, он привлек ее к себе для основательного поцелуя – она раскраснелась и тотчас милостиво подчинилась его ласкам. – В одном бантике, – выдохнул он ей в ухо, когда они сделали передышку. Убедившись, что удалось подавить зачатки истерики, он слегка отстранился и провел большим пальцем по ее нижней губе, стирая размазанный блеск. – Ах, если бы оно так и было. – Она театрально вздохнула, всматриваясь в его лицо. – Я бы до конца дней в одном бантике ходила. – Она пыталась подражать его небрежной манере. – Однако приходится утренним рейсом в Кали лететь, материал в «Reebok» готовить. – Надолго в этот раз? – не отрывая глаз от ее рта, спросил он. Даже не глядя ей в глаза, он умел заставить ее сердце колотиться сильнее. Его взгляд уже выражал вожделение, желание смаковать ее опять. И снова. Это вызывало вожделение в ней. – Недели две. – Натали еще раз вздохнула, уже ощущая слабость в коленях. Ее губы надулись в хорошо отрепетированный очаровательный бантик. – В агентстве подобрали еще несколько встреч, чтобы выжать из поездки все. Может, и дольше, если какие-то из них себя оправдают. – Тогда нам не стоит терять ни минуты. – Логан поцеловал ее еще раз, глубже, сильными руками содрал с нее жакет, отбросил его в сторону и привлек ее к себе. Потеребив кончиками пальцев пояс джинсов на пояснице, он слегка погрузил руку внутрь. – Наверное, я бы выглядел настоящим эгоистом, если бы овладел тобой прямо здесь, не предложив даже выпить. – Он неохотно оторвался от нее и, взяв за руку, повел в кухню. – Ты голодна? – О да, голодна, – промурлыкала она, таща его мимо холодильника вдоль коротенького коридора прямо в спальню. Оказавшись там, она сразу прыгнула ему в объятия, обвила его длинными ногами и впилась губами в его губы. Логан с легкостью донес ее до кровати и, положив, быстро снял с себя одежду. Она ждала, наблюдая голодным взглядом, по опыту зная, что ему ужасно нравилось раздевать ее самому. Покончив со своей одеждой, он стоял перед ней, обнаженный и великолепный, решая, что снимет с нее первым делом. Она устала ждать. Протянув руку, она наблюдала, как от одного мягкого прикосновения его половой орган достиг состояния полного внимания. Не успела она повторить действие, как он принял решение. Он взял топик Натали и снял его через голову, обнажив ничем не скованные торчащие груди. Увеличенные, конечно, ну и что? Накрыв каждую ладонью, он целовал их с чувством благоговения и сжимал нежную упругую мякоть, проводя юрким языком вокруг соска. В порыве страсти он толкнул ее, она откинулась назад, и он, сняв с нее туфли, по одному бросил их через плечо. Он расстегнул джинсы и еще более быстрым движением стянул их, нарочно оставляя трусики. Раздвинув ей ноги и встав на колени, он поцеловал самый их центр, и тонкий шелк был единственной преградой между его губами и ее быстро увлажняющимся влагалищем. Он провел языком вдоль линии трусиков на внутренней стороне бедра и, дразня ее, погрузил его за линию. Ухватившись большими пальцами за лямки на бедрах, он стянул трусики и опять поцеловал ее там. Она издавала стоны, все более гортанные, пока Логан проходился языком по складкам, не торопясь, но с каждым движением приближаясь к клитору. Там он задержался, наслаждаясь звуками, которые исходили от нее. Когда он налакомился и удостоверился, что она намокла и возбудилась, он поднял Натали и, присев на край кровати, усадил ее верхом себе на колени. Он потянулся к тумбочке, выдвинул ящик и достал оттуда презерватив. – Сегодня, детка, не стоит рисковать. Где только я не был, – поддразнил ее Логан своей дежурной фразой. Устроившись снова на кровати, он протянул ей упаковку из фольги, но продолжал держать за другой конец. – Загадай желание. – На его губах играла дьявольская улыбка. Я хотела бы не нуждаться в них, – подумала Натали. Она захватила свободный край упаковки, и они разорвали ее. Логан поймал презерватив и быстро надел его, прежде чем усадить ее на свою пульсирующую эрекцию. Они стонали в унисон. Крепко держа ее за бедра, Логан без усилий направлял ее вверх и вниз, пока она сама не поймала его ритм. Покрепче обняв его за шею, она двигалась как в седле. Вдруг, гортанно застонав, она впилась ему в плечо своими длинными блестящими ногтями и умышленно провела по коже. – Следи за коготками, котенок, – проворчал он и решительно отпрянул. Натали настойчиво продолжала впиваться ему в плечо. Она поцеловала его в щеку, поводила языком вокруг и внутри уха, придвигаясь к горлу. Поцелуй за поцелуем, и вдруг зубы. – Нет-нет-нет. – Голос был хриплый от страсти. Почувствовав неладное, он оторвал ее от своей шеи. – Не кусаться, – предостерег он, легонько встряхнув ее. Такое случалось и раньше. Ему нравилась ее агрессивность, однако он терпеть не мог неустанные попытки пометить его. Она упорно целилась в шею – в этом читалось желание отправить что-то вроде сигнала, заявив, что он несвободен. Сам он в этом участвовать не желал. – Прости, – притворно смутившись, будто ее застали врасплох, ответила она. Она почти полностью отделилась от него, но тут же надвинулась вплотную, и ее мускулы стали сокращаться, когда они соединились. Она услышала, как он довольно выдохнул, и повторяла это действие, пока не удостоверилась, что его настигло состояние исступления от ее движений. И тогда она вернулась к основанию его шеи. Стараясь, чтобы ее движение больше походило на поцелуй, она засасывала и при этом отводила губы. Стратегия оказалась успешной, и она продолжала. Когда она взялась за дело в третий раз, рот был слишком влажным, и всасывающий звук уже было не спутать ни с чем. – Натали. Что я тебе сказал? – упрекнул он ее и, не теряя больше времени, поднялся. Он бросил ее лицом на кровать и тут же приподнял. Ее колени не успели коснуться матраса, как он уже ловко вошел в нее сзади, даже не сбившись с ритма. Его подход кардинально изменился. Куда-то делись щедрость и неторопливость: теперь он овладевал ею грубо, усердно работая бедрами при каждом толчке, так, чтобы добраться до ее самого чувствительного места. – Логан, – стонала она. Как же его раздражали шрамы любви. Крепко держа ее за талию, он сладострастно трудился над ней, все быстрее и грубее, приближаясь к собственной разрядке. Она безуспешно пыталась негодовать по поводу знакомого покалывания, начавшего разрастаться у нее внутри, пока он мастерски вдавливался в нее снова и снова, скорее наказывая ее, чем ублажая. Покалывание расцвело и разрослось, оттеснив все остальные чувства. Она сжала кулаки и колотила по кровати, уступая. Его ноги напряглись, он сжал ее еще крепче. Она, кончая, выкрикивала в покрывало его имя. Они лежали среди вороха смятого белья. Натали устроилась на его гостеприимной руке и положила голову ему на грудь. Он натянул простыню, прикрыл себя и ее, отгородив от прохладного воздуха их усталые влажные тела. От прежнего гнева после пережитого взаимного оргазма не осталось и следа. Ему даже обнимашки нравятся, – размышляла про себя она, прижимаясь к нему. Это был какой-то полубог секса. – Черт тебя дери. – Логан поворочался на подушке в изголовье кровати и по новой ощутил острую боль от царапин на спине. – Думаю, мне нужен неоспорин[3]. Такое ощущение, что ты меня пырнула, и не один раз. Натали усмехнулась, даже не думая сдвинуться с места. Ее голова двигалась в такт колебаниям от сокращения его мышц. Будто катаешься на грудной волне, чистое наслаждение. – Да ладно, – дразнилась она, когда они снова улеглись, – а я-то думала ты крутой чувак. Но с превеликим удовольствием растерла бы тебя чем там надо, чтобы инфекции не было. Хочешь проверить, нет ли у меня ржавчины на ногтях? А прививки ты все сделал? – Она поднесла руку к его лицу. – Как смешно, – рассмеялся он, игриво отмахиваясь от ее руки, и поскреб ее спину. И тут он вспомнил. – Ты понимаешь, что если я в зеркале найду засос, то рассержусь по-настоящему. Она приподняла голову для быстрого осмотра и стала раздумывать, сказать что-то или нет. В тусклом свете, падающем из прихожей, она видела нечеткий след своего прикуса и что-то похожее на синяк. Если повезет, к утру следов не будет. Натали поморщила носик, жалея, что в первый раз упустила свой шанс укусить его посильнее до того, как он насторожился. И с его яростью она бы справилась, если бы сделала свое дело. Конечно, след на шее был низко, и его будет не видно, если Логану нужно будет приодеться. Она надеялась, что еще несколько часов сможет удерживать его в постели и тем самым избежать конфликта. Она опять устроилась на его груди и стала водить рукой по твердому животу, возможно, чтобы отвлечь от темы разговора. – Так надень рубашку с воротничком. Не вижу большой проблемы. – Слова вылетели сами собой, хотя она изо всех сил старалась действовать из лучших побуждений, и ее блуждающая рука замерла на подступах к паху. – Большая проблема в том, – отчеканил он, – что я не признаю, когда у меня по всему телу вытатуированы подробности моей сексуальной жизни. – Знаешь, – сказала она уныло-снисходительным тоном, раздраженная нарочитым употреблением слова «секс» вместо слова «любовь» при описании их постельной деятельности, – на свете полно мужиков, которые бы гордились этими знаками внимания, получив их от меня.